- Но почему он выбрал нашего сына? - выспрашивала она.

- Пока не выяснил. Подозреваю, что на самом деле Рэнди Шеперд играет гораздо более важную роль в этой истории. Он так или иначе был замешан во всех трех убийствах. Сидней Хэрроу был дружком Шеперда, и именно Шеперд подбил Джин Траск снова начать поиски отца.

- Отца?

- Ну да. Элдон Свейн - отец Джин Траск.

- И вы говорите, что этот тип, Свейн, был вооружен?

- Да. Нам известно, что его убили из того же револьвера, что и Сиднея Хэрроу. Все это заставляет меня сомневаться в том, что Ник убил Хэрроу. Он не смог бы прятать револьвер пятнадцать лет.

- Нет, конечно. - Ее горящие, немигающие, как у ястреба, глаза смотрели куда-то вдаль - казалось, она пытается охватить взглядом все эти долгие годы. - Конечно нет, - сказала она наконец.

- Ник когда-нибудь упоминал о револьвере?

Она кивнула.

- Когда пришел домой - он тогда сам нашел дорогу. Он сказал, что какой-то мужчина схватил его на улице и утащил на склады. Сказал, что он выхватил у того мужчины револьвер и выстрелил в него. Мы с Ларри ему не поверили - решили, что это мальчишеские выдумки, но назавтра в газетах напечатали, что на складах найден труп.

- Почему вы не обратились в полицию?

- Было уже поздно.

- И сейчас еще не поздно.

- Для меня поздно - да и для всех нас.

- Почему?

- Полиция не поймет.

- Если он убил, защищаясь, - поймет. Ник вам говорил, почему он выстрелил в того человека?

- Никогда, - она замолчала, и глаза ее наполнились слезами.

- Куда девался револьвер?

- Ник, наверное, бросил его на складах. В газетах писали, что полиция не обнаружила оружия, а Ник его домой не приносил, это точно. Наверное, револьвер подобрал какой-нибудь бродяга.

Мои мысли снова вернулись к Рэнди Шеперду. Он околачивался тогда около складов и очень боялся, как бы его не впутали в эту историю. Не надо было им его отпускать, подумал я; полмиллиона долларов - сумма коварная, такие деньги могут любого воришку превратить в убийцу.

Мы вернулись в холл. Там доктор Смизерэм и его жена беседовали с Ларри Чалмерсом.

Доктор приветливо мне улыбнулся, однако взгляд его оставался подозрительным и испытующим.

- Мойра сказала, вы возили ее обедать. Спасибо.

- Что вы, для меня это честь. Смогу ли я поговорить с вашим пациентом?

- Вряд ли. Скорее всего - нет.

- Ни минуты?

- Это только повредило бы ему - таково мнение и терапевта и психиатра.

- Как он?

- Пока еще неважно, он плохо себя чувствует и очень подавлен. Отчасти виной тому огромная доза резерпина. К тому же у него сотрясение мозга.

- Что вызвало сотрясение?

- По-моему, удар тупым предметом по затылку. Впрочем, я не силен в судебной медицине. Но как бы там ни было, Ник идет на поправку. Я должен вас поблагодарить за то, что вы вовремя доставили его сюда.

- Мы все должны вас благодарить - сказал Чалмерс и церемонно пожал мне руку. - Вы спасли жизнь моему сыну.

- Нам с Ником просто повезло. Хорошо было бы, если б и дальше фортуна не оставляла нас своими милостями.

- Что вы хотите этим сказать?

- Мне кажется, комнату Ника следовало бы охранять.

- Вы опасаетесь, что он опять убежит? - спросил Чалмерс.

- А это мысль! Но мне она не приходила в голову. Я имел в виду защиту Ника.

- У него круглосуточно дежурят сестры, - сказал доктор Смизерэм.

- Ему нужен вооруженный охранник. Совершено несколько убийств, и я думаю, мы должны сделать все, чтобы предотвратить еще одно. Я могу обеспечить трехсменную охрану за сто долларов в день, - обратился я к Чалмерсу.

- Ради бога, - сказал Чалмерс.

Я спустился вниз и позвонил в два места. Сначала в лос-анджелесскую службу охраны с конторой в Сан-Диего. Они пообещали, что через полчаса их охранник, Макленнан, явится в больницу. Потом вызвал «Хижины Кончиты» в Империал-Бич. Мне ответил приглушенный, встревоженный голос миссис Вильямс.

- Говорит Арчер. Скажите, Рэнди Шеперд вернулся?

- Нет и вряд ли вернется, - сказала она, понижая голос. - Не вы один им интересуетесь. Ему тут устроили засаду.

Ее слова обрадовали меня - что ж, одной заботой меньше.

- Спасибо, миссис Вильямс. Не переживайте.

- Легко вам говорить: не переживайте. Почему вы мне не сказали, что Сидней Хэрроу убит?

- Зачем вам было это знать?

- Теперь уж что говорить. Но как только они отсюда вытряхнутся, слово даю, тут же продам гостиницу.

Я пожелал ей удачи и вышел подышать свежим воздухом.

Вскоре ко мне присоединилась Мойра Смизерэм.

Она вынула сигарету из непочатой пачки и закурила, жадно затягиваясь, словно поспорила на пари выкурить ее как можно скорее.

- Вы не курите, нет?

- Бросил.

- Я тоже. Но в гневе курю.

- На кого вы гневаетесь?

- На кого же как не на Ральфа. Он сегодня ночует в больнице, чтобы в случае чего быть под рукой. Я могла бы с таким же успехом выйти замуж за монаха.

Я не очень поверил ее гневу, мне казалось, она маскирует им свои подлинные чувства. Я ждал, когда они прорвутся наружу. Отшвырнув сигарету, Мойра сказала:

- Ненавижу мотели. Вы не поедете сегодня в Пойнт?

- Нет, в Уэст-Лос-Анджелес. Могу забросить и вас по дороге.

- Вы очень добры, - ей передалось мое возбуждение, и формальная фраза не могла этого скрыть.

- Зачем вам в Уэст-Лос-Анджелес?

- Я там живу. Привык спать в собственной квартире. Единственная привычка, которую я пронес через всю жизнь.

- А я думала, вы не любите ничего привычного. За обедом вы сказали, что вам нравится вторгаться в жизнь других людей, а потом расставаться с ними навсегда.

- Верно. Особенно с людьми, которых я встречаю по работе.

- Вроде меня?

- Я не вас имел в виду.

- Вот как? А я думала, вы сформулировали свой главный жизненный принцип, - сказала она иронически, - которому неукоснительно следуете.

Из густой тени, окутывавшей стоянку, вышел стриженный ежиком высокий широкоплечий парень в темном костюме и направился к главному входу. Я окликнул его:

- Макленнан?

- Да, сэр.