В потайном кармане пиджака, висевшего в гардеробе Уоррена, доктор обнаружил все пять драгоценных камней из ожерелья Коломбы. Бандитам они не достались по удивительной случайности. Утром рокового дня старик, перепутав, надел другой пиджак — точно такой же, но свежий, только что присланный из чистки.

Бандиты переключили внимание на врача, но до поры не трогали. Брахнамур же засел в архивах, выясняя — через века — историю рода Гокко. Человек редкой деликатности, он надеялся разыскать кого-либо из потомков индейского вождя. В случае удачи доктор хотел немедленно передать новому главе рода камни, карту и все остальные документы.

Род Гокко по прямой линии его старшего сына прервался. Но существовали и другие ветви. Брахнамуру удалось проследить одну из них. Помните, сестренки, о чем я рассказывал вам давным-давно, во время карнавала в Фантазилье?

— Еще бы! — Лиза, как всегда, успела опередить младшую сестру. — Ты сказал, что когда-то предки нашей мамы жили в далекой Бразилии. Да что там! Они же были на том волшебном карнавале — Гокко со своей семьей!

— Опять ты меня перебила, Лизочкина! — заревела Алена. — А я тоже все помню! Мы с ними играли: и с Коломбой, и с Сампайо, и с Азеведо. Я их учила через резиночку прыгать!

— Не ссорьтесь, — уговаривал Пиччи. — Все так и есть. Гокко ваш пра-пра-пра-… уж не знаю сколько раз — дедушка. Слушайте, что было дальше.

Брахнамур вылетел в вашу страну, но по дороге обнаружил, что за ним следят. Разными хитрыми путями ему удалось, как он думал, избавиться от преследования. Найдя Лизу, доктор хотел постепенно рассказать ей все, но не успел. Он смог лишь передать ей камень, замаскированный под обычную гальку, да поведать самое начало истории.

— Так это были бандиты?! — Лиза со злостью стукнула себя кулачком по колену. — Красный крест — вот гады какие! А я-то поверила, что он сумасшедший. Ну, а дальше?

— Тебя, — досказывал Печенюшкин, — гангстеры, к счастью, не видели. Они увезли доктора на маленький остров в свою тюрьму-лечебницу и всеми путями пытались выкачать из него правду.

Брахнамуру были известны многие тайны йоги. Совершенно нечувствительный к хитрым медикаментам, развязывающим язык, он держался целый год. Пытать его бандиты остерегались. Не выдержи врач, секрет мог умереть вместе с ним.

А я, как назло, торчал в Кара-дель-Плато. Шла война: две страны не могли поделить маленькую долину. Каждая считала ее своей. Вспоминать тошно. Наконец все кончилось миром. И тут обнаружилось, что гангстеры раздобыли новейшую сыворотку правды, во сне ввели ее Брахнамуру и узнали все. Преступники завладели картой, документами, четырьмя камнями и по горячим следам отправились за кладом.

— Где же они теперь?! — у Лизы горели глаза.

— Да, можно сказать, за спиной, — спокойно ответил Печенюшкин. — Часа через два будут здесь. Если мы хотим первыми добраться до сокровищ, надо поторапливаться.

— И ты молчал! — разгневался Федя. — Мы тебе кто — пешки?! Чурки с глазами?! Скрутим их сейчас, да и оставим здесь навсегда!

— Я полагаю, — вмешалась фея, — что хранитель клада имеет право на руководство действиями. Ему виднее, как поступать.

— Объясните мне, — не выдержал Клубень, — откуда такие сведения? Бандиты в пещере, почти рядом с нами, а никто об этом даже не догадывается, только вы в курсе всего.

— Троллейбус, — объяснил Пиччи. — Это мой испытанный соратник. Стоит себе у пещеры, врагам невидим, а сам все примечает и сообщает хозяину и другу.

— А-га… — Клубень надолго задумался.

— Но вы же могли помешать им войти в пещеру, — изумился Глазок. — Свои возможности вы прекрасно показали во дворце короля.

— Знаете, — загадочно откликнулся Печенюшкин, — врагов, как и друзей, я предпочитаю иметь поблизости. Давайте-ка в путь, тем более — дальше дорога простая. Пять поворотов налево, два направо и еще три налево…

Еще через полчаса дорогу внезапно перерезала пропасть. Метров пяти в ширину, она была настолько глубокой, что свет не достигал дна. Осторожный Федя кинул камешек вниз, и все затихли, прислушиваясь.

— Да это ничего, — подбадривал Пиччи. — Сейчас мост соорудим. Мост тесовый — расписной, перильца витые, цепи кованые. — Он молодецки засвистел, войдя в роль королевича из сказки, словно подзывал верного коня.

На цепях, крепившихся к своду, повис над пустотой широкий мост с резными перилами. Он уходил далеко вперед, за противоположный край пропасти. В отличие от ближней, обрывистой кромки, дальняя была пологой и скользкой. На той стороне, справа, в скале зияла огромная дыра и из нее сочился, уходя вниз по склону, тоненький ручеек.

Алена, не так давно заявившая об усталости, сидела теперь на плечах у Печенюшкина. Худенький, щупловатый с виду, герой нес ее легко, как пушинку.

— Ну, что, Аленушка, — предложил он, — покажем пример? Или вот что! Пусть, кто боится, идет по мосту, а мы с тобой отколем смертельный номер.

Неизвестно, что случилось с не слишком-то смелой Аленкой, но она согласно и даже с азартом кивнула.

Тотчас в руках Печенюшкина оказались скрипка и смычок. Узкий, светящийся луч, не толще волоса, лег через пропасть рядом с мостом. Сыграв краткое, тревожащее вступление, мальчик коснулся луча подошвами кроссовок.

Алена сидела неподвижно, крепко обхватив руками шею Пиччи. Скрипка упиралась в ее локоть, но это не влияло на качество исполнения. Его одобрил бы сам великий Паганини. Никто ведь, кстати, не знал в подробностях прошлое Печенюшкина. Он вполне мог оказаться учеником божественного маэстро.

Лиза доверяла своему герою безгранично, и все же необъяснимое беспокойство затрудняло ее дыхание.

Скользить по лезвию ножа,

Дрожа от сладости пореза,

Чтоб навсегда зашлась душа,

Привыкнув к холоду железа, —

неслышно бормотал Пиччи.

Ступив на пологий склон, мальчик уверенно развернулся и, высоко подняв смычок и скрипку, слегка поклонился зрителям. Слегка — поскольку на плечах его продолжала сидеть Алена, тоже важно склонившая головку. Вот девочка оказалась уже на земле, рядом с Пиччи. Держась за руки, они посылали спутникам воздушные поцелуи.

Смычок и скрипка, повиснув над Печенюшкиным, слились и превратились в большой пестрый шар. Шар медленно опускался на землю, но внезапно движение воздуха подхватило его и, словно в трубу пылесоса, затянуло в тоннель, из которого вытекал ручеек.

Того, что случилось вслед, никто из зрителей предвидеть не мог.

Слабый хлопок послышался из тоннеля, и вдруг, словно в ответ ему, раздался ужасающий грохот обвала. Ревущий поток вырвался из черной дыры, устремляясь в пропасть. Огромные острые камни ворочались в нем не в силах противостоять бешеному напору воды.

Печенюшкин успел лишь подхватить Алену и на вытянутых руках высоко поднять над собой. Мерцание защитной сферы окружило девочку. В следующий миг поток настиг их и безжалостно швырнул в бездну.