— Да просто первобытный строй какой-то, вот что я скажу!

— Слушай, у вас же в некоторых странах и даже в некоторых областях твоей же родины по-прежнему действуют принципы и установления средневековья. Разве нет?

— Ну… Это же глубинка, далеко…

— Однако есть, хоть и не повсеместно.

— Я понял, понял: сами хороши. Но твой же отец стоит не за монархию, да? Он же, как я понял, хочет, чтоб Оборо… то есть Ночным миром продолжал править Совет?

— Да. Но и ты как доказательство абсурдности претензий со стороны лорда Ингена ему тоже нужен.

— Ну и пожалуйста. Главное, чтоб дрова рубить не заставили. Впрочем, я и дрова могу порубить. Мне не трудно.

— Господа, если собираетесь есть, так сообщите мне об этом, наконец, — рассердилась полноватая женщина, хлопотавшая над жарко растопленной походной плитой. — А то у меня куча дел, некогда тут ждать, пока вы наговоритесь.

Однако, хоть и с недовольным видом, но поставила перед ними на стол, кое-как собранный из грубых неструганых досок и четырёх чурбаков, по миске мясного супа, дала хлеба и показала, откуда наливать себе горячий кофе. Илья с наслаждением, с толком и расстановкой взялся за еду, и даже не потому, что в кухонной палатке было не просто тепло — жарко, а потому, что тёплая пища согревала лучше любой печки.

Уже теперь он, ошеломлённый столь резкими переменами, одним махом развернувшие его жизнь в колею, о которой раньше не приходилось даже и задумываться, до странного просто, но зато отчётливо ощущал, — и удовольствие от горячей пищи, вкус свежего хлеба на языке, запах дымка от печи, холодок, наползающий от полога. Вспоминая свой полёт на виверне госпожи Шаидар, юноша снова чувствовал бьющий в лицо ветер, приглушённый гибкой подвижной спиной впереди себя, и ощущение падения, сменяющееся стремительным и совсем ненатужным взлётом. Впечатления полнили его, не оставляя в сознании места ни для чего другого.

Потом Санджифа позвали куда-то, и он умчался, едва успев вернуть пустую миску кухарке. Илья помог женщине притащить несколько охапок дров, наколол щепы, а от чистки картошки ловко увернулся и пошёл бродить по лагерю. Он ожидал от бивуака на Оборотной стороне мира чего-то особенного, чудесного, небывалого и очень быстро разочаровался. Всё вокруг выглядело до разочарования обыденно.

Все маленькие палатки оказались плотно закрыты, юноша довольно быстро понял, что в каждой из них, наглухо закрыв вход, спит сейчас отдыхающая половина армии. Бодрствующие солдаты занимались тысячами дел, без которых лагерь не мог существовать. Боевые демоны, которые, как оказалось, тут тоже имелись, были расставлены по периметру лагеря. Судя по всему, от холода они нисколько не страдали, даже не переминались с ноги на ногу — просто стояли, посвёркивая оружием. Часть из демонов, подгоняемых солдатами, сосредоточённо утаптывали снег между шатрами и палатками, чтоб удобнее было ходить, а в места, где снег уже успел превратиться в вязкую кашу, носили охапки лапника и веток.

Здесь оказались три большие площадки для виверн, все три — неправильной формы, втиснутые между палаток и шатров с припасами, с грубыми коновязями из брёвен, на которые были закинуты длинные поводья. На одну из площадок Илья заглянул с опаской и то лишь потому, что среди других ездовых животных и птиц разглядел Аддиг. Она притулилась между крупным мощным виверном тёмно-бурого цвета и небольшим вороным ноггом, у которого перья так плотно прилегали друг к другу, что он казался выточенным из чёрного дерева.

А чуть в стороне обнаружился и Феро госпожи Элейны Шаидар, которого, похоже, так и не разнуздывали. Сама хозяйка сидела на спине своего питомца боком, словно бы в дамском седле, упираясь одной ногой в стремя, и с кем-то весело спорила. Илья решился подойти поближе, надеясь услышать или увидеть что-нибудь важное или просто интересное. Потом он разглядел и лорда Тервилля, возившегося с упряжью своего виверна, и ещё пару лордов, которых видел в гостях у отца Санджифа, но не помнил по именам.

— Нет, вы не относитесь к искусству маневрирования с должной серьёзностью, Тервилль! — воскликнула леди Шаидар.

— С такой, какую подразумеваете вы, — разумеется, нет.

— Почему же?

— А зачем нужно в бою такое «фигуряние»? Ну серьёзно-то говоря? По сути, требуется обучить виверна исполнять несколько самых простых фигур, и в сочетании с магией этого будет вполне достаточно.

— А так ли? — Госпожа Элейна откинулась назад и устроилась на спине Феро с кокетливым комфортом. — Но тут бесполезно спорить, простой спор уйдёт впустую. Не хотите ли состязание?

— Состязание?

— Ну да. С вашей стороны — ваш виверн, обученный, как вы выразились, нескольким простеньким фигурам, и основные боевые заклинания. К примеру, ограничимся первой десяткой. Ну а с другой стороны буду я с моим Феро, обученным «фигурять», — опять же, по вашему выражению.

— Это не моё выражение, — усмехнулся молодой лорд.

— Неважно. Торжественно обещаю, что не буду пользоваться магией ни в каком виде, разве только для спасения своей жизни. Посмотрим, за кем в конечном итоге останется преимущество. Итак?

Тервилль тоже улыбался, глядя на неё.

— Ну что ж. Раз вам так хочется, я охотно готов пойти на состязание, чтоб доставить вам удовольствие. Обещаю, что постараюсь не повредить заклинанием вашу причёску.

Один из лордов, наблюдавших за развитием событий, корректно рассмеялся.

— Да Бог с ней, с причёской, — спокойно отозвалась женщина. — Главное ноготь мне не сломайте. Остальное — ерунда.

И подхватила поводья.

Феро взмыл в воздух, словно у него в брюхе пряталась пружина. Уже в полёте госпожа Элейна красиво перекинула ногу через луку и села как положено, выпростала из подмышки стек. Тервилль задержался, усаживаясь на спину своего питомца, который явно застоялся, поэтому с готовностью развернул крылья. Илья задрал голову, ожидая увидеть зрелище, которого он ещё никогда не видел.

И не ошибся. Госпожа Шаидар явно не была расположена давать своему сопернику фору. Едва он поднялся в воздух и выправил полёт, её виверна резко лег на крыло и рухнул вниз, перевернулся в падении и снова выправился. Юноша охнул, ожидая увидеть падающее в снег тело, однако ничего такого он не увидел. Ещё один финт, заклинание, окрашенное в оттенки льда, проскользнуло мимо крыла Феро, и Тервилль выправил пошедшего было вниз своего виверна.

— У Пенны неплохой бреющий полёт, — заметил один из лордов, имя которого петербуржец забыл, своему собеседнику. — Обратите внимание.

— Отличная порода, — согласился тот.

Илья догадался, что речь идёт о виверне господина Тервилля.

Привставая на цыпочки, он словно бы надеялся, что так больше увидит. Однако Феро метался в воздухе со скоростью пули, но при этом упорядочение, гармонично. Казалось бы, движения его, хоть и чересчур стремительные, чтоб их в каждую минуту можно было проследить, должны были оказаться предсказуемыми. Однако лорду Тервиллю, чья Пенна крутилась почти на одном и том же месте с нервозностью криво раскрученной юлы, не удавалось даже хотя бы краем зацепить свою соперницу. Что уж там говорить о прямом попадании.