Опалённая прислонилась к стене и закатила глаза – ещё немного и она больше не сможет сопротивляться. Но даже не это было самое плохое. Гораздо хуже, что из бургомистра, наконец, догадались вытащить Клинок и один из четвёрки теперь убегал с ним куда-то на другой конец площади.

Толстяк зашатался и рухнул сначала на колени, а потом и просто ничком.

Интерфектор сцепился с мастером Фонтеном, прижав того к стене буквально в шаге позади меня.

И ещё мне вдруг стало понятно, что снадобье, которое я так неосмотрительно слизнул с пола в театре, постепенно прекращает действие. Мир вокруг больше не блистал яркостью красок, а мысли о собственном великолепии начали уходить на второй план. В голове зашумело и ноги стали как будто чужие, а значит, совсем скоро я буду точно так же беззащитен перед Карлом Рокитанским, как и мастер Фонтен.

– Хозяин, разреши забрать юнца? – Блэлок первым присоединился к своему командиру, встав рядом с ним. – Это он ранил меня в ногу!

– Только если ученица его не прикончит, – Карл Рокитанский обнажил зубы в усмешке.

А на моё плечо легла узкая ладонь.

– Я. Не могу. Больше. Сопротивляться, – слова вылетали из уст Опалённой с присвистом, будто пар из закрытого котла.

Ладонь на плече начала медленно сжиматься – Френсис продолжала бороться из последних сил, но было ясно – ещё несколько мгновений и она сдастся.

Надо что-то предпринять, но что? Как назло, в голове поселилась сплошная пустота, в которой тревожно билась только одна мысль: «Бежать!». Бежать без оглядки и без промедления, бежать, бросив остальных и надеясь, что погони не будет.

Но здравый смысл, постепенно возвращавшийся ко мне, говорил, что скрыться не удастся – как только я побегу, то сразу стану главной целью для замерших напротив порождений зла.

Да и некуда отступать – позади Опалённая, впереди Карл Рокитанский, а со всех сторон к нам спешат десятки и сотни мертвяков, которые вновь оказались под контролем предводителя тёмных тварей. И когда он успел отдать им приказ?

– Хозяин, скажи ей, чтобы она просто держала, – просительные нотки делали речь Блэлока жалобно-приторной и никак не вязались с его видом. – Я хочу выпить его…

Карл Рокитанский ничего не ответил и только смотрел на всех нас одним глазом – второй был по-прежнему прикрыт лоскутом кожи, который никак не желал занять своё место. Позади него вновь встали двое Опалённых, положив руки на плечи командира, а ещё один всё так же маячил вдалеке с Клинком бургомистра в руках.

Вообще, выглядели все наши противники так, словно находились при смерти – ободранные и с ног до головы в крови. Однако впечатление это было обманчивым и раны, которые, без сомнения, прикончили бы обычного человека, для тёмных тварей сами по себе никакой опасности не представляли. Сами по себе…

В голове будто пронёсся ураган, который сначала разметал все мысли, а потом закружил их и собрал в одно целое – так у меня родился план. Не знаю, возможно, это и есть озарение, о котором много писали в отцовских книгах, а может, просто повезло, но отдельные кусочки картины сложились в гармоничное изображение сами собой.

Главное теперь – правильно подгадать момент и, конечно, не умереть, пока он не наступил.

Мертвяки приближались, а ладонь всё сильнее сжимала плечо – ещё несколько мгновений и я не смогу вырваться. Но надо выждать совсем чуть-чуть.

Сейчас я уже могу различить лица ближайших покойников, которые спешно ковыляют к нам со всех сторон. Штурм дома дался им непросто – переломанные конечности мешают нормально двигаться, а некоторые и вовсе способны перемещаться теперь исключительно ползком. Но этих ждать нет никакого смысла.

Пора!

Рывок в сторону, и только кончики пальцев Опалённой скользят по одежде. Такое ощущение, будто я даже смог расслышать этот шелест.

Вместо того, чтобы воспользоваться свободой и попробовать убежать, я шагнул назад, туда, где сцепились мастер Фонтен и интерфектор, на поясе которого и была нужная мне вещь – небольшой кожаный мешочек. Мешочек, наполненный белесыми кристаллами, похожими на обычную соль…

Я схватил его и потянул на себя, господин Глен, увлечённый дракой, похоже, ничего не заметил – мгновение и приятная плотная тяжесть в руке.

– Поймай его! – рыкнул Карл Рокитанский, обдав всех холодом. – И тащи сюда, пусть Блэлок порадуется.

Пока Опалённая исполняла приказанное, я спрятал мешочек в рукаве и, прижав к себе, стал изо всех сил разминать его содержимое, покуда не счёл результат удовлетворительным. Конечно, на ощупь было не особенно понятно, но выбора всё равно нет. Сопротивляться больше не имело смысла – теперь весь вопрос только в том, получится или нет.

– А ты смелый парнишка, – похвалил меня зачем-то Карл Рокитансикй. – И если бы не наделал столько дел, я, возможно, предложил тебе присоединиться к нам… Но не теперь.

– Не буду пугать тебя, мальчик, – раздался голос Блэлока, – но знай, мы можем кусать и без яда, и тогда жертва чувствует всё.

Мертвяки были совсем рядом, и я уже спокойно мог разглядеть торчащие у многих белые обломки костей, хорошо заметные под яркими солнечными лучами.

– Может, расскажете, зачем всё это? – решил поинтересоваться я напоследок, но ответа не получил.

Тёмные твари только рассмеялись, а Карл Рокитанский произнёс, обращаясь к Блэлоку:

– Он твой!

Тот, видимо, ждал этих слов и сразу же рванул ко мне, раскрывая свою отвратительную пасть прямо на ходу. Надеюсь, всё удастся и мне не придётся почувствовать клыки упыря на своей шее в третий раз.

Горловина мешочка, по-прежнему спрятанного в рукаве, уже была развязана и первая горсть растёртого порошка легко просыпалась мне в ладонь.

Блэлок оттолкнул Опалённую в сторону и схватил меня горло.

– Раны от Клинков заживают очень долго, дружок… – прошипел упырь, брызгая слюной. – И мне придётся выпить очень многих… А тебя, дружок, я не просто…

Вампир не сжимал горло мёртвой хваткой, но говорить всё равно было тяжело.

– Не «дружок», – с трудом выдавил я.

– Чего? – Блэлок, чья сбивчивая речь была так бестактно прервана мной, смотрел насторожено.

– Я же говорил, – кулак с зажатым в нём порошком уже на уровне груди. – Называй меня – «Истребитель вампиров»…

Одно движение и воздух вокруг заблестел от лёгкой, почти невесомой пыли.

Если бы не бургомистр, который так замечательно подрал всю эту нечисть, включая Блэлока, ничего бы не вышло. Но сейчас, когда порошок попал на израненное лицо упыря и пропитанную кровью одежду, эффект превзошёл все мои самые смелые ожидания.

Искры, громкий треск и лёгкий дымок смешались с истеричными криками вампира, который отпустил меня и рухнул на землю, сдирая себя целые пласты кожи. А растолчённые в мелкую пыль кристаллы, медленно кружась в воздухе, падали на беснующееся существо.