— Да, — кивала хозяйка, — такие у неё волосы.

— Нос прямой и лицо овальное, так?

— Так, молодец.

— Очи у неё большие и красивые, как у лани?

— Да.

— Брови тёмные, тонкие, вразлёт?

— Ага, — испуганно кивала знахарка.

— Станом стройна и величава походкой, так?

— Так, так.

— Белокожа и белозуба? Ну?

— Ну, да.

— А зовут её как?

— Имён я не спрашиваю, младень. Мне это ни к чему.

— А живёт она где?

— В Курске живёт.

— Где в Курске?

— Про то я её не спрашивала. Мне ведь всё равно, где она живёт.

Мерец задумался, пытливо глядя на сидящую перед ним знахарку. Похоже, не лжёт.

— А чисто ли по-русски та женщина с тобой разговаривала? — опять спросил он.

— Говорила без изъяну, — ответила знахарка.

— Давно ли она замужем?

— Четвёртый год.

— Сама сказала?

— Да.

— Муж у неё кто?

— Имени не знаю, но человек знатный.

— Молод ли он?

— Молод.

— Сколь раз та женщина к тебе приходила?

— Ой не знаю, милый. Трижды, а может, больше...

— Как же ты лечишь, коль не ведаешь, сколь раз к тебе человек приходил?

— Так ведь ко мне много людей ходит: и мужей, и жён. Всех не упомнишь!

— Чем еще та женщина с тобой расплачивалась?

— Серебряную монету дала.

— Где монета? Покажи!

Знахарка порылась в сундуке и выложила монету па стол. Мерец схватил монету. Так и есть: серебряный фряжский солид!

— Ну, братцы, птичка у нас в руках! — весело промолвил Мерец, подмигнув своим помощникам. — Это вам за труды.

Мерец высыпал на стол драгоценности из берестяного туеска.

Гридни не стали отказываться: оба были жадны до чужого добра, у обоих были долги. Покуда они делили серебряные колты, кольца и подвески, Мерец продолжил свой допрос.

— Вот эта монета лишний раз доказывает, что женщина, которую ты врачуешь, есть беглая рабыня моего князя, — произнёс Мерец, глядя знахарке в глаза. — Либо помоги мне сыскать её, либо не сносить тебе головы. Выбирай.

— Думается мне, что это дочка купца Листрата Дементьевича, — опустив голову, пробормотала знахарка. — Где живёт она с мужем своим, не знаю, но отец её живёт на Торговой улице, второй дом слева от переулка. По резным воротам тот дом узнать можно.

— Вот это другое дело, — улыбнулся Мерец, — а монету эту я забираю, уж не обессудь.

Вскочив на коней, Мерец и оба гридня поскакали к дому купца. Отыскали его довольно быстро.

Купец изумлённо вытаращил глаза, когда представший перед ним богато одетый княжеский слуга властно потребовал указать, где живёт его замужняя дочь.

— Живёт недалече отсюда, — ответил купец, — только с утра пришла к нам в гости и теперь пребывает здесь.

— Вели позвать её сюда!

Купец повиновался с тревожным сердцем, заметив, как один из гридней приготовил верёвку.

Мерец расхаживал по просторной светлице, разглядывая богатую обстановку купеческого жилища, снедаемый нетерпением от предстоящей встречи с той, за которую князь обещал ему щедрую плату.

— А ежели купчишка поможет Изольде скрыться? — высказал опасение Михей.

— А мы его в мечи! — с угрозой бросил Данила.

— Пустое, — махнул рукой Мерец. — Куда ей бежать? Курск окружён со всех сторон черниговскими полками. Коль в городе попытается схорониться, так нам это только на руку. Олег возьмёт его приступом и отдаст на разграбление своим ратникам. А тут есть что взять...

Мерец постукал носком сапога по окованному медью сундуку.

Оба гридня понимающе осклабились.

Услышав приближающиеся шаги, Мерец живо скомандовал:

— Как только Изольда войдёт, сразу вяжите её!

Гридни так и сделали, грубо отпихнув в сторону купца и его жену, которая, заголосив, бросилась вон из светлицы. В доме начался переполох. Купца пришлось оглушить рукоятью меча, чтобы он не цеплялся за руки. Гридни вязали руки молодой женщине с такой бесцеремонностью, что разодрали на ней платье, повалив несчастную на пол.

— Поставьте её на ноги, — сказал Мерец.

Данила и Михей исполнили приказание. Они удивлённо воззрились на соглядатая, лицо которого вдруг вытянулось и приняло мрачное выражение.

Мерец шагнул к пленнице и сорвал повой с её головы. Затем, к ещё большему удивлению гридней, принялся расплетать дрожащими руками тёмные косы.

Молодица с ненавистью глядела на позорящего её человека, который поворачивал ей голову и так и эдак, чуть слышно бормоча:

— Не она!.. Нет, не она...

— Что-то не так? — осторожно спросил Данила.

— Всё не так, — раздражённо ответил Мерец. — И волосы не такие тёмные, и родинки за ухом нет, и глаза серые, а не карие...

Мерец рванул на пленнице платье, обнажив ей плечи.

— И следа от ожога на левом плече нету, — убитым голосом произнёс он. — Не Изольда это. Вот беда-то!

— Почему беда? — пожал плечами Михей. — Вручим князю эту, чай, она не хуже той будет. Лицом-то она с Изольдой схожа.

Мерец показал пленнице красные бусы:

— Твои?

Молодица молча кивнула.

— И монету ты знахарке оставила? — Мерец вынул из кошеля фряжский солид.

Молодица опять кивнула, не понимая, что происходит и чего от неё хотят.

— Не возьмёт князь эту, — хмуро промолвил Мерец; пряча солид обратно в кошель. — Не видать мне тирады как своих ушей.

—А мы и сами обогатимся, — подмигнул ему Данила. — А ну ломай сундук!

— Верно! — воскликнул Михей. — Мы ведь не в гости пришли.

Гридни, обнажив мечи, принялись взламывать сундук.

— Не теряй время попусту, Мерец, — с усмешкой бросил Михей. — Ежели эта пава князю не годится, то тебе от неё отказываться резону нет. Займись с нею покуда.

— Давай, Мерец, не теряйся! — подхватил Данила. — Мы тебе подсобим, как только с сундуком управимся. Втроём-то мы эту красотку от бесплодия излечим, видит бог.

И оба загоготали.

Мерец с вожделением взглянул на купеческую дочь. Она задрожала под его взглядом и попятилась.

Кто-то из слуг попытался было вступиться за женщину, но два сверкающих меча заставили челядинцев отступить.