— Поехали! — Командую взбудораженной Ланке.

Мне почему-то сейчас, в эту минуту, всё равно. Вчерашняя терапия в виде разгрома квартиры пошла мне на пользу.

Глава 20

— Встать, суд идет!

Моя любимая фраза в залах суда, приводящая меня в боевую готовность. Сегодня заключительная серия в деле Станкевич. Злой взгляд Эрика Абдуляна и встревоженный его молоденького адвоката. Понимают, что проигрывают по всем фронтам. Зато Станкевич поднялся и стоит «петухом». Я помню его первоначальный удрученный вид и затравленный взгляд. Вот что значит умный и толковый юрист. Это я о себе…

Судья оглашает приговор, и я на громкий возглас Абдулян: «Мы подадим апелляцию!», улыбаюсь. Что ж, продолжение возможно, но я готова и к этому.

— Олеся Петровна, спасибо, — благодарит Станкевич.

Я удовлетворенно киваю в ответ. Я так и планировала расквитаться с его делом до наступления Нового года. И новогодние праздники провести в подготовке к более серьезному судебному процессу. Андрей, как и обещал, подал иск о совместном проживании дочери с ним. Лана не поверила этому и только разинула рот на исковое заявление, которое я ей дала почитать для интереса.

— Каков подлец.

Я слышу это в который уже раз, и самое интересное — на разные ситуации, которые преподнес мне Андрей.

Я делаю большой глоток чая, только что мною заваренного для нас с Ланой.

— Мне он не понравился с самого начала, — продолжает Лана.

— Он при всех своих плюсах, не понравился практически всем. Особенно Ольке, — усмехаюсь в ответ.

— Мы, наверное, чувствовали подвох.

Чёрные стороны моего бывшего мужа показались во всей красе. Мне с Ланой спокойно и легко. И на душе в первую очередь. Может быть, я уже просто отстрадалась.

— Где будем ставить елку? — Перевожу разговор на другую тему.

— Давай в вашей комнате. Маша будет в восторге.

Да. Маша в восторге от своей крёстной, которая всеми силами старается занять ребенка различными играми и подарками. Только Машин отец никак не обозначился в её жизни. Я не запрещала видеться с ребенком. И ситуация, когда исковое заявление об проживании Марии с отцом только для того, чтобы ударить меня побольнее, удручает ещё больше.

Маша повзрослела. Практически разом. Смена окружения сильно повлияла на неё.

Я уже присматривала на новогоднем базарчике зимнюю красавицу. К ней нужны будут и игрушки, и гирлянды. Всё осталось там. В прошлой жизни. Я заставляю себя не вспоминать о ней. И с каждым днем у меня получается всё лучше.

Утреннее чаепитие в компании Ланы. Я уже и забыла, что это такое — чья-то компания. Я и Маша, как одинокий дуэт. Привычная картина моей жизни в последнее время.

— У тебя такой вкусный чай получается, — Лана делает глоток из белоснежной кружки. — И если хочешь, чтобы я вас с Машей довезла, поторопись.

— Не надо. Тебе в другую сторону.

— И что. Я могу крестницу до детского сада довезти.

— Ок, — соглашаюсь я и несусь собирать дочку в детский сад. Любимый серый костюм и бежевая блузка, тушь на ресницах и мягкий тон губной помады.

— Ты такая красивая, чёрт возьми, — бросает Лана на выходе из квартиры.

Я только усмехаюсь.

Спасибо её комплиментам для поднятия моей самооценки.

Я зашла в кабинет с видом победителя. Судебный спор в деле Станкевич решился в его сторону, и все мои коллеги в курсе. Я тайно надеюсь на премию за проделанную работу, и она мне очень нужна. Я присмотрела подарки к Новому году для дорогих мне людей. Лана — любительница духов, Ольга — креативных книг, а Барсуков — элитного алкоголя. Раньше я, не задумываясь, могла позволить то, что считала нужным. Но не теперь. Горько вздохнула. Денег в обрез. А без подарков не обойтись.

— Олеся, зайди к Ирине Владимировне, — Инна Александровна заглянула к нам и громко позвала меня.

Я поднимаюсь и в приподнятом настроении готовлю в голове речь о проделанной работе. Хоть здесь дела у меня идут отлично. Тихонько стучу в белую дверь и осторожно захожу после громкого ответа моего начальника: «Проходите!»

Ирину, как ни странно, я застала стоящую у окна, задумчиво разглядывающую однотонный пейзаж за окном.

— Проходи, Олеся, — не поворачиваясь, сказала Ирина Владимировна.

На душе от предчувствия нехороший холодок.

— Мы с тобой расстаемся. Мне, конечно, это решение далось трудно…, - Слуцкая на время замолкает. — Я прошу тебя написать заявление по собственному желанию.

Я сглотнула стоявший в горле ком. Моя призрачная надежда на становление моего будущего таяла в прозрачной дымке.

— Что я сделала? — Спрашиваю осипшим голосом. — Вы же знаете мою ситуацию?

Слуцкая присела на свой бежевый трон и, пряча глаза, выдавила всего три слова: «У меня повязаны руки».

— Хорошо. Я вас услышала, — холодно отвечаю так и не нашедшей сил взглянуть мне в глаза Ирине, — До свидания.

Я закрываю дверь и на ватных ногах прохожу назад на рабочее место. Набрав заявление на увольнение в ноутбуке, распечатываю и, подписав, бросаю на рабочем столе. Покидав в пакет свои личные вещи, без единого слова покидаю «Urvisa» под пристальными взглядами девчонок.

— Что случилось? — Юля догоняет меня у входа.

Мне хотелось бросить грубость ей в лицо, но её участливый взгляд меня остановил.

— Меня уволили.

— Почему? Слуцкая надышаться на тебя не могла. Всем в пример ставила.

— Сказала, что у неё повязаны руки, — устало ответила Юльке.

— Вот блин. Как всё неправильно. И что ты будешь делать?

— Искать новую.

Странно, но утешать меня побежала мадам, с которой я больше всего конфликтовала. Я уже не удивляюсь событиям, которые преподносит мне судьба.

— Ты знаешь, я не буду обещать. Но я подумаю, чем тебе помочь. Так что бери от меня телефон.

— Хорошо. Удачи.

— Ты же развелась с Андреем?

Я утвердительно киваю головой. Скрывать не к чему.

— Он отказался большим эгоистом и подлецом. Так что считай, что три года назад тебе повезло больше, чем мне, — я бросила ей напоследок.

Пусть посмакуют детали моей жизни.

Я оставляю обескураженную Юльку там, где она решила меня поддержать. Такого конца моей карьеры в «Urvisa» я не ожидала. Я знаю, что сегодняшнее представление — это дел рук моего бывшего мужа. Он нашел, где надавить, чтобы принципиальная Слуцкая не нашла другого выхода, как избавиться от меня.

Хочется плакать, даже выть от отчаянья… Но я просто сижу на лавочке в зимнем парке, и снег, кружась, ложится мне на плечи.

***

Лана возмущается уже второй час новой порцией новостей, которыми я приправила наш совместный вечер. Я поделилась