Она каждое утро заглядывала в его карие глаза, пытаясь пропитаться тем же светлым и радостным чувством, которое исходило от счастливого мужчины. Она ждала, настраивала себя на то, что ее муж – самый лучший человек на свете. Однако быть хорошим человеком – это замечательно для коллег по работе, друзей и знакомых. Алиса ждала, когда же в ней проснется подобие пусть не страсти, но хотя бы какого-то влечения к мужу. Поначалу она считала, что это застенчивость перед новым партнером. Все-таки она не меняла их, как перчатки. К тому же она вступала в связь с новым мужчиной, продолжая бороться с собственным сердцем. Оно разрывалось на множество маленьких тлеющих осколков, больно раня. И все это нужно было тщательно скрывать от всех. Но Алиса была упряма и твердо решила не отступать от своего. Она не ожидала, что завоевание Молчанова пройдет настолько легко и быстро: женщина готовилась к штурму, а оказалось, крепость давно вывесила белые флаги. Гарик словно был готов к тому, что когда-нибудь она появится на его горизонте. Алиса удивилась и ему – как быстро он сделал ей предложение, и себе – тому, что она не стала разыгрывать сцен – ответила сразу согласием. Оба получили желаемое. Оставалось довериться течению времени. Оно лучше любых прогнозов способно расставить все на свои места.

Алиса жила в созданной мужем сказке, стараясь забыть Вадима, изгнать из сердца воспоминания о сладостных минутах, которые они провели вместе. Сколько раз она просыпалась ночью, удивленно разглядывая лежащего рядом мужчину. Она приходила в себя, понимая, что несколько минут назад в сновидении она чувствовала не его тепло. Прикосновения, ласки, на которые она реагировала страстно и нежно, дарили ей другие руки. Белов являлся во снах, мешал близости с мужем – Алиса боялась назвать Гарика Вадимом. Женщина измучилась, доходя до крайнего отчаяния. Ей не удавалось освободиться от своей любви к человеку, предавшему ее чувства. Она не знала, как жить. Было все – и не было ровным счетом ничего.

Гарик холил и лелеял ее, как никто другой, а она не могла ответить ему и сотой долей того обожания, которое принимала. Алиса вздыхала с облегчением, провожая мужа в очередную поездку. Она оставалась одна в роскошных хоромах, радуясь тому, что вечером не придется исполнять супружеские обязанности. То, что должно было приносить наслаждение, с самого начала превратилось в дежурное исполнение долга. Близость с мужем вызывала у нее сначала панический страх, потом – равнодушие, резко перешедшее в нежелание принадлежать этому мужчине. Ни разу за все время она не ощутила незабываемого, блаженного состояния полета, невесомости, когда реальность становится условной и теряет смысл все, кроме этого безмерного удовольствия. В постели она владела собой, тщетно стараясь вызвать знакомые чувства. Но тяжелое дыхание мужа, его ласки, страстные слова вызывали обратный эффект. Если бы Молчанов только знал, чего стоило Алисе разыгрывать блаженство и удовлетворение. Порой она доходила до психоза, сидя в ванной, зная, что на широкой кровати с шелковой постелью ее ждет Гарик. Она закрывала глаза и дрожала оттого, что через мгновение ей предстоит почувствовать прикосновения его рук, языка, твердеющей плоти. Это была дрожь отвращения ко всему, что происходило в их спальне, освещенной парой белоснежных бра над кроватью. Это ощущение становилось все более сильным и никак не хотело переходить в желанное обладание. Доходило до того, что Алиса пользовалась уловками, которых стыдилась. Порой близость приносила ей боль вместо наслаждения и вызывала недоуменные вопросы Гарика. Он был не настолько глуп, чтобы не чувствовать, что его прикосновения не достигают нужного результата. Он целовал Алису, тихонько шептал ей самые нежные слова, спрашивая, что ее беспокоит. Просил расслабиться, раскрепоститься, ведь теперь они – самые близкие люди.

– Между нами не должно быть недомолвок, иначе все обречено на гибель. Аля, милая, я так люблю тебя, что с трудом могу разобраться в том, что происходит. Я ослеплен, оглушен тобой. Я самый счастливый из смертных, если ты тоже чувствуешь подобное, – он так нежно смотрел в ее черные в полутьме глаза, и Алиса молча прижималась к нему всем телом. Ей нечего было ему ответить.

В одну из очередных деловых поездок мужа, которая длилась две недели, Алиса вдруг почувствовала, что ей нравится одиночество. Она с удовольствием ездила по магазинам, салонам с шофером, которого муж нанял для нее. Славик оказался очень приятным молодым человеком, невероятно пунктуальным и ответственным, к тому же начитанным. Он боялся лишний раз сказать что-либо, присматриваясь к своей новой хозяйке. Редкие слова Славик произносил с какой-то неоправданной опаской.

– Я не мегера, Слава. Перестань вести себя со мной, как кролик перед удавом! – не выдержала Алиса. – Скоро я сама сяду за руль, и твои мучения закончатся. Но не сейчас. Двухмесячные курсы – очень слабая практика для поездок по Москве. Ты меня подучишь?

– Конечно, с удовольствием, – лицо парня просияло.

– Так-то лучше. Наконец появились человеческие интонации, – засмеялась Алиса. – Я постараюсь быть прилежной ученицей.

Она окончила водительские курсы по настоянию Гарика, но до сих пор не представляла себя за рулем автомобиля, в окружении бесконечных движущихся потоков. Особенно она терялась, когда кто-нибудь начинал сигналить, выражая недовольство ее нерасторопностью. Одаривая нелестными словами виновника нарушения ее спокойствия, Алиса могла бросить руль. Несдержанность курсантки была не по душе ее инструктору, и он перекрестился, когда состоялось их последнее занятие.

Молчанову хотелось, чтобы его жена была современной женщиной. Но все-таки решил, что нанять личного шофера для нее на первое время стоит. Кандидатуру подобрал по рекомендации. Алиса нашла со Славой общий язык, но Молчанов четко проинструктировал ее о том, что она может позволить себе в отношениях с шофером, чего не может. Это касалось граней общения хозяйка—подчиненный. Никакого панибратства, но и без напыщенности. Алиса была удивлена, что Гарик так дотошно объяснял ей такие понятные вещи. Вообще она заметила, что муж любит выступать в роли мудрого наставника. Алиса принимала его советы, выказывая благодарность.

И вот так в общении со Славиком, поездках по косметическим кабинетам, салонам, магазинам, в бассейн и сауну всякий раз пролетали дни в отсутствие мужа. Одна из последних командировок была особенно длительной и расслабила Алису донельзя. Когда Гарик позвонил поздним вечером, чтобы предупредить о своем возвращении, она едва совладала с голосом, удерживая в тоне нотки притворной радости. Потом началось безумие: она не находила себе места, переходя из комнаты в комнату, везде оставляя включенным свет. Наконец набрала ванну горячей воды и долго лежала, изнемогая, обливаясь потом. Соленые струйки стекали по разгоряченному лицу, попадая в глаза, вызывали неприятное ощущение. Алиса лежала без движения, не в силах пошевелиться, чтобы просто смахнуть капли. В какой-то момент она поняла, что близка к обмороку. Сердце стучало в невероятном темпе, казалось, что грудная клетка сотрясается от этих гулких ударов, стало трудно дышать. Алиса безразлично следила за тем, что с ней происходило. Она испытывала непонятное удовлетворение, доставляя себе такое мучение. Закрыв глаза, она почувствовала головокружение до тошноты. Силы покинули ее. Женщина погружалась в неизвестное ранее состояние физической беспомощности. Алиса тихо заскулила. Звуки, которые ей удалось издать, легко заглушил шум падающей воды. Алисе стоило неимоверных усилий выдернуть пробку из ванны пальцами ноги. Постепенно уровень воды стал падать, обнажая красное, пылающее жаром неподвижное тело.