Мей улыбается ей.

– Хочешь поговорить со специалистом нашего центра?

Девушка кивает.

Я выдыхаю и только тогда осознаю, что задержала дыхание.

– Ло?

Оборачиваюсь к Кейси. Она выглядит еще более встревоженной, чем несколько часов назад. Стараясь показать хоть какое-то подобие собранности, Кейси стянула волосы в тугой хвост, но ее выдают глаза – в них я вижу, что она далеко не в лучшем своем состоянии.

– Мы поднимемся в комнату для персонала, – говорит Кейси.

Чтобы дойти до нее, приходится пройти весь второй этаж. Тут полно кабинетов, но стоит уважительная тишина, точно в библиотеке. Некоторые двери открыты, и видно – члены «Единства» работают за компьютерами, принимают звонки. Другие закрыты, и табло на них сообщают: «Идет сессия. Если вы нуждаетесь в чем-то, что прямо здесь и сейчас Проект предложить не может, вам предоставят необходимое позже». Взгляд улавливает знакомое имя.

– Дана здесь?

– Сегодня не ее рабочий день, – отвечает Кейси, не оборачиваясь и продолжая вести меня дальше по коридору и вверх по короткой лестнице. – Чаще всего она работает с ветеранами, организует для них взаимную поддержку и финансовые программы. Вернувшись из своей последней военной командировки, она была брошена на произвол судьбы. Это травмировало ее. Она поклялась поддерживать других так, как никто не поддержал ее. Надеюсь, ты напишешь об этом в своем очерке. Для нас тут все намного глубже и важнее, чем кажется на первый взгляд.

– Особенно для тебя, – замечаю я.

Мы поднимаемся на третий этаж. Тут находится зона отдыха для членов «Единства». Гостиная с диваном перед телевизором, кухонным уголком и столиками с креслами. Дальше – спальня с рядами кроватей для тех, кто работает допоздна. Кейси приветствует кивками несколько человек. Они попивают кофе, отдыхая в одиночестве или разговаривая друг с другом. Кейси ведет меня в маленькую комнату за углом, отделенную от гостиной и спальни.

– Это комната тишины, – объясняет она, открывая дверь. – Работать здесь… нелегко. Заботиться о многих, брать на себя столько чужих тягот. Мы хотим быть уверены, что у членов Проекта есть место, где они могут укрыться, восстановить силы, помолиться, пусть даже недолго.

Я захожу. Комнатка вызывает легкую клаустрофобию, но в контексте сказанного Кейси, наверное, может служить кому-то убежищем. В ней нет окон. Это, видимо, пытаются компенсировать небесно-голубой цвет стен и растения, расставленные по углам. Почти в самом центре стоит стол. Меня что-то не тянет садиться за него. Кейси, похоже, тоже. Я прислоняюсь к стене, а Кейси проводит рукой по волосам, приглаживая несуществующие вихры.

– Зачем ты пришла к Артуру? – спрашивает она.

– А зачем к нему пришел твой брат? – отвечаю я вопросом на вопрос.

Кейси сжимает челюсти.

– И я не к Артуру пришла, а понаблюдать за происходящим. Предложив написать мне очерк, Лев сказал, что я могу это сделать по-своему, на своих условиях. Что я и делаю. – Внимательно смотрю на нее. – Почему Дэниел недоволен Проектом? Чувствует себя брошенным тобой и отцом?

– Мой брат всегда был на стороне отца… Во всяком случае, именно так он тебе и скажет.

Не поняла.

– Я думала, твой отец – большой сторонник «Единства».

Прямо вижу усиленную работу мысли Кейси. Ее взгляд потерянно мечется, не находя, за что зацепиться. Разговор вышел далеко за рамки работы Проекта и затронул столь личное, что она не знает, как об этом говорить. В конце концов она опускается в кресло за столом. Никогда не видела ее такой поникшей и слабой.

– Ты когда-нибудь… – начинает она и обрывает себя. – Ты ведь слышала мою речь на проповеди?

– Меня выпроводили сразу после нее.

– Я каждый раз произношу одну и ту же речь. О том, что у меня было все, и о том, что я ничего не хотела, чувствовала себя никчемной и надеялась на скорую смерть. – Кейси медленно поднимает взгляд и смотрит мне в глаза. – Это даже не половина того, что я чувствовала. Если бы ты знала, через что я прошла, прежде чем Лев нашел меня, ты бы… – Она качает головой. – Я…

– Расскажи.

– Ты не должна меня об этом просить. И не делала бы этого, зная, о чем просишь. – Кейси прикрывает веки. Из уголка ее глаза скатывается слезинка, и она поспешно ее вытирает. – Скажу тебе только одно: мой отец – больной человек. И то, что мне известно о нем, уничтожит его.

Ее тон не оставляет шансов на дальнейшие расспросы, и от его жуткой отстраненности у меня внутри все переворачивается.

– Если он сделал что-то действительно ужасное, возможно, и нужно его уничтожить.

– Так он гораздо полезнее.

– Я правильно поняла сказанное тобой? – не сразу спрашиваю я.

– А как ты его поняла?

– Он финансирует инициативы Проекта в обмен на твое молчание?

– Он купил нам это здание. И два других. – Кейси наклоняется вперед. – Мы годы собирали бы деньги на открытие наших центров. Ты хоть представляешь, сколько голодных ртов мы кормим каждый божий день? Койки уже на девяносто процентов заняты. Сегодня предстоит холодная ночь. Бесчеловечно оставлять людей спать на улицах в такой холод. Ты хоть представляешь, какие связи нам необходимы, чтобы спасти многие и многие жизни?

– Выходит, цель оправдывает средства?

– Мой отец, возможно, не примет искупления за свои грехи, – отвечает Кейси, – но это не значит, что он не может за них заплатить. Пусть будет так, я не против.

– А Лев?

– Это мое дело. Он не вмешивается. Мой отец принимает наши условия, поскольку у него нет выбора, но время от времени в наши дела влезает брат. Как сегодня. Он жаждал увидеть нечто вроде восстания, но никто не пришел, да, Ло?

– Я никого не видела, – говорю, неловко поерзав.

– Что, по-твоему, это значит?

Кейси слабо и коротко улыбается – очень печально, потом опускает взгляд на свои руки. Она всегда была для меня загадкой. Я видела в ней скорее не человека, а исполнителя функций, которые необходимо выполнить в какой-то определенный момент. Лицо Проекта «Единство». Преграду между мной и Би. Сейчас я вижу ее настоящую, и не уверена, что мне это по душе.

– Если бы Артур устроил эту встречу полгода назад, я бы на нее пришла, – признаюсь ей. – Из-за Би и из-за тебя.

Она задумчиво разглядывает меня.

– Наверное, любые мои слова покажутся тебе неубедительными.

– Но я хочу их услышать, Кейси.

– Помнишь нашу с тобой последнюю встречу?

Она имеет в виду встречу до проповеди. Разве я могу ее забыть?

Проект проводил сбор средств в общественном центре Мореля. Даже не помню на что. Я не знала, будет ли в нем участвовать Би, но Кейси точно должна была присутствовать, а я к тому времени так отчаянно нуждалась в ответах, правдивых ответах, что мне было плевать, кого я там встречу.