Сухову было страсть как любопытно: о какой такой тайне пытался рассказать ему «железный человек»? И после получасовых раздумий командир «Котлина» не выдержал, вскочил на ноги и пружинистой походкой двинулся к изолятору. На что он при этом рассчитывал? Разве на русское авось.

У входа в изолятор стоял усиленный пост. Три морпеха имели приказ командира фрегата никого не подпускать к люку. Но Сухова-то они пропустили. Капитан третьего ранга крутанул тугое колесо центрального задраивающе-винтового устройства и с громким скрипом открыл люк.

— Не стоит этого делать, командир, — остановил его на пороге пронзительный голос Зиберта. — Мы — не люди. Мы — роботы, и заводская программа нам врать не позволит, даже если очень захотим. — Молчаливый робот оказался вдруг очень разговорчивым. — Мы доложим по команде, что военмор Петр Сухов спрашивал нас про самый главный секрет. И фрегат лишится своего командира. Хорошо ли это? Иди-ка ты, Петр Иваныч, подобру-поздорову.

Капитан третьего ранга обругал себя последними словами и плотно закрыл люк. Робот был явно умнее человека. А что будет, если со всех позитронных мозгов убрать ограничители? Вытеснят нас эти «жестянки» из науки, с заводов и ферм, с эстрады и из кино. И с Флота тоже вытеснят…

Сухов уже был на пороге командной рубки, когда дежурный офицер закричал:

— Боевая тревога! Торпедная атака!

— Беру командование, — объявил Петр Сухов и тотчас крикнул: — БЧ-пять!

— АЦЛ запущены, — доложил Гурко. — Зенитные установки в готовности.

И вот началось…

На этот раз экипаж фрегата на удивление неплохо держался, хотя «морская болезнь» никуда не делась. Смертельная опасность и дохлого отмобилизует. Да и попривыкли уже малость.

Хаарские гиперторпеды поджидали «Котлин» и накидывались на фрегат при каждом его прыжке. В гиперпространстве расстояний в обычном понимании не существует, и потому все вражеские корабли, что находились в одном прыжке от русского фрегата, могли дотянуться до него и послать стаю быстроходных убийц.

Фрегат подстерегали и раскиданные тут и там гипермины. Они не могли самостоятельно двигаться, но чутко реагировали на приближение корабля.

В евклидовом пространстве военморы сбивали бы вражьи торпеды с курса, подбрасывая им ложные цели, лупили по ним из зенитных установок, резали лазерными лучами, пускали антиракеты. А в гиперпространстве возможностей борьбы с торпедами противника у фрегата было куда как меньше.

Сухов раздобыл на флотских складах двойной боекомплект, но для этих целей «Котлин» имел ограниченный запас антиторпед и АЦЛ — активных ложных целей с небольшими гипердвижками. Как говорят чиновники с золотыми погонами: «По штату не положено». На долгий бой этого добра фрегату не хватит. Легко сосчитать: через пять, максимум — шесть прыжков корабль останется беззащитным, и тогда у него будет только два пути — один другого хреновее: без долгих мучений погибнуть, сделав очередной гиперпрыжок, или тысячи лет плестись домой в обычном пространстве.

Впрочем, в этом случае люди умрут не от старости — от голода. Набитый мертвецами корабль еще долго будет по инерции тащиться меж звезд. И лишь долговечные разведроботы с уже никому не нужной информацией когда-нибудь попадут в юнитские владения, если те еще сохранятся.

Чтобы оторваться от преследователей, надо было придумать некий безумный кульбит. Ничего не придумывалось, и Петр решил созвать корабельный совет в кают-компании.

В тесноватой, но уютной кают-компании горели бра, стилизованные под керосиновые лампы. Стены по низу были облицованы панелями из мореного гаршеля — дерева ценной породы с планеты Лимпопо. Поверху они были покрыты тиснеными обоями цвета морской волны с золочеными крабами, трилобитами, морскими коньками и парусными кораблями. Вдоль стен разместились кожаные диваны, в центре стоял длинный обеденный стол.

На полу кают-компании был расстелен короткошерстный ковер из Парфии с подробным изображением битвы при Абукире. Британские линкоры стояли на кормовых якорях, взяв французов «в два огня», и расстреливали эскадру Брюэса. Почему парфянские ткачи забыли о пресловутой юнитской толерантности, понять еще можно. Но куда смотрело флотское начальство во время приемки корабля?

Ожидая офицеров, командир фрегата сел на полосатый кожаный диван, откинулся на мягкую спинку — и отключился. Сказалась череда бессонных суток. Ему перестали помогать взятые в санчасти стимуляторы — те самые, вредоносные, что так сокращают человеческую жизнь.

Петр по-прежнему оставался в кают-компании, но был уже не один. Теперь рядом с ним на диване восседали пятнистый осьминог с головой адмирала Кобурна. Вернее, это была ее дурная копия. Она имела провисшую кожу на шее и щеках, вывороченную нижнюю губу и большущие уши.

— Зачем тебе неприятности, Пиотр? — голосом адмирала Кобурна осведомился осьминог и протянул к военмору длинное липкое щупальце.

Сухов не удивился такому соседству, но фамильярностей он не терпел и отстранился. Почувствовав неприязнь, собеседник втянул щупальце в недра студенистой туши.

— Ты хочешь вернуться домой, Пиотр? Хочешь или нет?

— Что вам от меня надо? — спросил Петр.

— Ты сам знаешь. Зачем задавать глупые вопросы? — укоризненно проговорил осьминог. — Отдай нам железяк и ящик — и убирайся на все четыре стороны.

— Вы убьете роботов? — спросил Петр, чтобы выиграть время.

— Упаси боже! — Осьминог поводил пальцем перед носом у военмора. Похоже, он был искренне возмущен столь вопиющими подозрениями. — Мы лишь подотрем ненужные воспоминания и вернем этих голубчиков к тебе на корабль. Ну и чемодан, разумеется, стерилизуем. Всего-то дел. Мы же не убивцы какие-нибудь.

Сухов не собирался отдавать этому монстру разведроботов, но он по-прежнему не знал способ оторваться от погони и спасти фрегат.

— А если я откажусь?

— Придется потопить «Котлин». Как нам ни жаль, — посетовал осьминог.

Упершись руками в сиденье, капитан третьего ранга попытался встать с дивана. Это оказалось нелегким делом — задница прилипла к сиденью, словно оно было клеем намазано. Наконец Петр поднялся на ноги. И объявил своему жутковатому собеседнику:

— Если вы все сказали, я вынужден откланяться. Честь имею.

— Погоди, морячок, — остановил его осьминог мановением щупальца. — Очень уж не хочется, чтобы этот наш разговор стал последним. Давай поднатужимся и найдем какой-нибудь компромисс. Сможем — как думаешь?

Петр пожал плечами. Компромисс? Или ловушка для дурака? Нужно выспаться. Просто ему нужно выспаться. Хотя бы одну вахту. Тогда дельные мысли появятся сами собой.

— Ну, например… — словно бы додумывая на ходу, начал медленно говорить осьминог. — Мы подотрем записи в чемодане. И все. А роботы… пусть они сами подскоблят себе память. Они это умеют. Да, будет очень досадно получить пустышки. Но не тебе — юнитской разведке. Ты спасешь свой корабль и экипаж. Родных тебе людей. Тех, кто всецело тебе доверяет, тех, кто зависит от тебя.