— Прежде всего потому, что терпеть не может заниматься сельским хозяйством. Говорит, что не собирается все дни напролет месить коровий навоз, когда может читать своего любимого Овидия.

В этот момент на кухню вошел Роберт, за которым по пятам следовал Вильям, так что я сочла за благо прервать разговор и вплотную заняться ужином.

— Я еще наверху почувствовал, что тут пахнет чем-то вкусным, — пробормотал Вильям. На какую-то долю секунды сунув руки под кран с водой, он радостно плюхнулся за стол. — Проклятие, до чего же тут тепло!

— Не чертыхайся, Вильям, — попрекнул его Роберт. — Это не очень-то умно с твоей стороны.

— А я и не собирался умничать. — Не дожидаясь приглашения, Вильям с энтузиазмом принялся накладывать себе пюре. — Просто хотел выразить свой живейший восторг по этому поводу. Да и потом, ты тоже постоянно так говоришь. Срываешь свое дурное настроение. По-моему, это гораздо хуже.

— Я сегодня столкнулась нос к носу с Джорджем Прайком, — светским тоном обронила я. — Он живет в Данстон-Эбчерч?

— Он снимает у нас коттедж, — объяснила Мин. — Конечно, он лентяй, каких мало, но его семья на протяжении нескольких поколений жила тут, в поместье.

— Похоже, единственное, что он обожает делать, это колоть дрова. У вас тут, верно, запасов топлива столько, что хватит на сотню лет, — пошутила я.

— Наверняка, — кивнул Роберт.

— А что вы ими топите? — полюбопытствовала я. — Ни здесь, ни в комнатах каминов и печек нет. А котел топится углем, разве нет?

— Проклятый ублюдок! — вспыхнул Роберт. — Он продает наши дрова на сторону!

— Следи за своими выражениями, дорогой, — попросила Мин. — Господи помилуй, просто поверить невозможно! Что он себе позволяет?! И это при том, что я все приглашаю к чаю его жену и детей!

— Думаю, пришло время от него избавиться, — уныло протянул Роберт. — Мы не можем держать на службе человека, который нас обкрадывает.

— Почему? Последние три десятка лет могли, а теперь вдруг не можем? — с неожиданной резкостью оборвала его Мин. — Если ты начнешь выгонять арендаторов только за то, что они воруют, тогда тут вообще никого не останется. Не пройдет и пары лет, как коттеджи попросту сгниют и развалятся. И что тогда будет?

— Может, последить за Джорджем Прайком? — предложила я. — Только объясните мне, что именно входит в его обязанности, тогда я буду регулярно проверять, чем он занят. В конце концов, уволить его всегда можно. Но давайте сначала дадим ему шанс.

— Отличная идея! — Сообразив, что от него не требуется никаких решительных мер, Роберт пришел в восторг. — Эй, девочки, вы еще не прикончили шампанское? Если в бутылке что-нибудь осталось, я бы хотел предложить тост. За Диану, великую и прекрасную! Пусть она правит тут нами долго и счастливо!

Естественно, Роберт не упустил случая и щедро сдобрил свой тост сарказмом, но я не обиделась. Пусть шутит — лишь бы мы с ним стали лучше понимать друг друга.

На следующее утро, часов в девять, я выбралась из дома и направилась к конюшням кружным путем вокруг дома вдоль стены сада. Джорджа Прайка нигде не было видно. Я огляделась. И тут мое внимание привлекло какое-то движение… мне показалось, в одной из теплиц что-то мелькнуло. Я направилась туда и заглянула в окно: Джордж Прайк, сидя боком ко мне, шумно потягивал что-то из кружки, читая газету. Хотя стекла были очень грязными, я успела разглядеть фотографию обнаженной девицы с весьма соблазнительными формами. Джордж, не в силах оторваться от дивного зрелища, восхищенно причмокивал. Я с шумом распахнула дверь и вошла. Невозмутимо сложив газету, Джордж положил ее на скамью и только тогда обернулся. Увидев меня, он вызывающе осклабился и похлопал себя по животу.

— Решил, знаете ли, чайку испить.

— Мистер Вестон предупредил меня, что велел вам очистить рощу от сушняка. — Я бросила выразительный взгляд на часы. — Вы приступили к работе в половине девятого, так, я полагаю?

— Угу.

— Не рано ли для чая?

— Ну… рановато, конечно.

— Много уже успели сделать? — спросила я его. — Я хочу сказать, вы уже убрали сушняк?

— Еще и не начинал, мисс. Да ведь там акров пять, не меньше. Недели за три, глядишь, управлюсь.

— Чем быстрее вы приступите к этому делу, тем лучше. Мистер Вестон сказал, что вечером сам заглянет посмотреть, как у вас идут дела. А после обеда принесите в дом дров. Позвоните в колокольчик с черного хода, и я скажу, куда их отнести.

Я нарочно распахнула дверь пошире и стояла, выжидательно глядя на него. Джордж Прайк бросил на меня ненавидящий взгляд. Потом оскалился, как шимпанзе, и очень неохотно поднялся со стула. С тяжелым вздохом свернул газету, закрутил крышку термоса и только тогда протиснулся мимо меня с мученическим видом.

Я пришла на конюшню, где стоял «лендровер». За перегородкой метнулась голова Джорджа Прайка, явно ждавшего, когда позовут толкать. Я злорадно усмехнулась, повернула ключ зажигания, и «лендровер» утробно заурчал, словно сытый кот. Погоняв пару минут движок, чтобы помучить скорчившегося за перекладиной Джорджа, я надавила на педаль и помчалась по дорожке, испытывая такое непередаваемое наслаждение, словно сидела за рулем по меньшей мере «испано-сюиза».

Добравшись до Данстон-Эбчерч, я заглянула в первую же попавшуюся мне на глаза лавку и поинтересовалась, нельзя ли повесить у них объявление. Сидевшая за кассой женщина, сразу уставившаяся на меня с неприязнью, взяла его и поднесла к глазам, чтобы прочитать.

— Сколько нужно платить за то, чтобы повесить объявление? — спросила я.

— Шесть пенсов. Вам ведь срочно, небось. Тем, у кого денежки, все вынь да положь.

Поблагодарив ее, я протянула ей шестипенсовик.

Выйдя из лавки, я постояла на ступеньках, с удовольствием разглядывая красовавшееся в витрине объявление.

Да, жизнь в деревне явно накладывала на меня свой отпечаток. Большую часть дня я возилась по хозяйству. Руки мои были заняты, зато голова оставалась свободной. Я отметила, что воображение мое разгулялось не на шутку, причем явно с уклоном в сторону сентиментальности. Впрочем, учитывая мою всегдашнюю тягу к эмансипации, это должно было пойти только на пользу.

На обед мы с Мин удовольствовались тостами с ломтиками сыра и яблоками. Я рассказала, что повесила объявление насчет прислуги. Мы с ней принялись с жаром обсуждать качества, которыми должна обладать идеальная экономка, как вдруг звякнул колокольчик у входной двери. Принесли почту: счета для Мин и несколько писем для меня, которые по моей просьбе переслала миссис Бакстер. Одно было из Рима, от Питера. Я прочитала его с удовольствием — Питер писал в присущем ему стиле, остроумно, интересно и в то же время лирично, изредка позволяя себе легкие намеки на суеверия. Письмо было таким увлекательным, что я прочитала его Мин вслух. И мы обе согласились, что путешествовать одному все-таки скучно — учитывая долгий утомительный перелет и отвратительные гостиницы. В конце письма Питер писал, что один его близкий друг, американский профессор-искусствовед, вместе с женой собирается провести три недели в Кембридже, гадая, где бы им остановиться. Не могла бы я, намекал Питер, подыскать для них что-нибудь не слишком дорогое, но достаточно комфортабельное? Деньги не вопрос. «Конечно, могла бы», — решила я.