– Арман Суморок, – нехотя ответил тот.

– Сумороки, влиятельный вампирский клан из Венгрии, – Вандер Францевич нахмурил брови, будто что-то припоминая. – Ваш родовой клан в пятнадцатом веке держал в страхе саксонские земли. Нынче же вы, Арман, воспитанный юноша с блестящим будущим, да и Саксония живет спокойно. Я очень рад этому.

Аудитория одобрительно загудела, но на бесстрастном лице Армана не отобразилось ровно ничего, только его холодные глаза сузились.

Дрина одобрительно хихикнула.

– Молодец твой старик. Хорошо держится.

– Я думаю, на этом мы ознакомительную лекцию закончим, всем пора завтракать, – поспешил резюмировать Григо Бертович. – Кстати, в это время, когда мы, нечисть, завтракаем, люди привыкли обедать.

Зал обрадовался концу разговоров и выступлений – последовал шквал аплодисментов, радостные вопли, а к Вандеру Францевичу из первых рядов подскочила какая-то моложавая женщина с рыжими волосами в бирюзовом брючном костюмчике и поцеловала его в щеку, что-то тараторя и сверкая глазками.

– А это еще кто такая? – с подозрением спросила Влада у Дрины.

– Это наша преподавательница кикимороводства, Мара Лелевна, – ответила кикимора чуть ли не с обожанием в голосе. – Она такая чудная, она просто прелесть.

– Угу, я вижу.

Вандер Францевич купался в лучах славы, Влада даже не знала, что дед умеет так широко и радостно улыбаться. Мара Лелевна и Лина Кимовна что-то наперебой восторженно говорили, улыбающийся Григо Бертович пожимал ему руку, а вот декан вампиров стоял в стороне. В какой-то момент Владе показалось, что он злобно смотрит на нее, но едва она обернулась, как Суморок отвернулся и сразу же вышел.

– Идем на завтрак? – спросила Дрина, вскакивая с места. – С нашей компанией?

– С кикиморами?

– Ага!

Оказаться в галдящей куче кикимор Владе совсем не хотелось.

Ей просто не вынести такого накала децибелов, могут лопнуть барабанные перепонки, или что там внутри в ушах у человека… Вообще, у кикимор какая-то бешеная энергия, будто внутри каждой небольшой ядерный реактор. Как вообще так можно – громко хихикать, галдеть, трещать без умолку и постоянно, каждую секунду, быть в прекрасном настроении, постоянно кокетничать и прихорашиваться? Минута среди них – и начинаешь чувствовать себя мрачной неразговорчивой идиоткой. А уж есть в таком окружении просто немыслимо.

– Спасибо, Дрин. Я, наверное, с дедом пойду…

Кикимора кивнула и кинулась вслед за своей кикиморской компанией, а Влада продолжила специально копаться, собирая сумку. Ей хотелось, чтобы все разошлись, она знала, что дед дождется ее за дверями.

В опустевшем коридоре действительно стоял дед, но не один. Мара Лелевна была рядом и что-то щебетала, поправляя прическу. Влада рассмотрела ее вблизи – рыжеволосая кикимора была красива и довольно молода – если бы не морщинки-стрелочки вокруг глаз, она могла бы сойти за студентку последних курсов.

Какого черта она вьется вокруг деда?!

– Здрасте, – громко поздоровалась Влада, ожидая, что навязчивая кикимора сейчас же уйдет. Но та и не собиралась никуда уходить – стояла и лучезарно улыбалась. А самое отвратительное было то, что и дед в ее присутствии глупо улыбался. Это ее-то грозный дед, ванхельсинг, который гонял этих кикимор когда-то, много веков назад!

– Моя внучка, Владочка, – представил дед и, внимательно прищурившись, добавил, обращаясь к Владе: – Как-то ты… взрослее стала выглядеть. Не забудь, что после завтрака у тебя занятия.

– Ах, какое чудо! – Мара Лелевна всплеснула руками, сделав прыжок на каблуках. – Какая у вас прелестная девочка, какое у нее красивое имя, точеная фигурка, а какие волосы! Такой редкий оттенок! Наверняка отбоя нет от мальчиков. У нее уже есть мальчик? Кто он, вампир, тролль?

– Ей всего тринадцать, и она думает только об учебе, – не слишком уверенно промямлил дед. – Владочка, тебе нужно поесть, ты бледная. Идем.

– Вандер Францевич, пусть девочка вращается в кругу ребят, ей надо привыкать к новой компании, – защебетала Мара Лелевна. – Мы, взрослые, детям только мешаем! Идемте завтракать, я вас приглашаю!

– Приглашаете меня? – совсем растерялся дед. – Большое спасибо, с удовольствием…

И Мара Лелевна, подхватив под локоть, тут же увела его за собой, цокая каблучками, и вот они оба скрылись за поворотом коридора.

М-да…

Вот тебе и позавтракала с дедом.

Да и ее ли это дед уже?! Он менялся так стремительно, что сейчас она с трудом могла его узнать.

Еще несколько дней назад он был дряхлым сгорбленным старичком, который, остановившись посреди двора, демонстративно опрокидывал в рот упаковку валидола (как впоследствии выяснилось, ненужного). И как теперь трудно было узнать того старичка в этом статном и представительном моложавом мужчине.

«Хоть дед и не маг, но своим возрастом управляет, как захочет», – подумала Влада, вдруг остро ощутив что-то вроде одиночества.

Ее деда, старенького и привычного, который хлопотал на кухне, звал ее домой из окна по вечерам, больше не было. «Новый» дед стал гораздо выше ростом, моложе, его голос перестал быть старчески-надтреснутым. Но этот новый будто отстранился от нее, будто и не беспокоился за нее больше. Даже не спросил, как она.

А она за последние сутки чуть не погибла на подземной лестнице, немножко влюбилась, чуть не оглохла от тролличьего храпа, а теперь одета в одежду валькирии…

И еще она очень, очень проголодалась.

Только вот завтракать ее никто не пригласил. А ведь Гильс мог бы… Вот так она и умрет тут одна, от голода, в этом пустом коридоре.

В носу у Влады защипало, настолько ей стало себя жалко.

– Темноглазка, а я тебя издали и не узнал, – оторвал Владу от размышлений голос Егора Бертилова. – Думал, кто это такая с Дринкой рядом сидит? Пошли поедим? Только учти, в нашей столовке немного шумно…

«Немного шумно» в понимании Егора было тем, что для Влады поначалу показалось каким-то галдящим кошмаром.

Пестрота была такая, что Влада даже сначала зажмурилась. Столовая величиной со спортзал была заполнена ярко одетыми студентами, солнечными лучами, летящими бумажками, свистом, смехом, запахами невообразимой еды и воплями кухарки Розы. Казалось, что даже сам воздух здесь был пестрым, будто в нем носились тысячи безумных солнечных зайчиков.

По краям – прозрачные стеклянные стены, через которые пространство заливало солнце. Все столики были заняты – ребята ели, болтали, многие сидели, закинув ноги на стол.