взглянул на меня с яростью.

– Не стоит благодарности, – сказал Орион. – Честное слово, ничего особенного, уже семь раз…

– Шесть, – процедила я сквозь зубы.

– А утром? – многозначительно спросил он.

Я чуть не сказала «Утром ты меня ни от чего не спас», но, к сожалению, не была уверена на все сто. В любом случае, я не желала это обсуждать, а потому невозмутимо развернулась, вошла в комнату и закрыла дверь.

Поскольку я действительно пришла в норму и уже не витала в приятной дымке полузабытья, нужно было собраться с духом и оценить ущерб. Кристалл, который я использовала, чтобы соединиться с основным запасом маны, тоже потрескался. Девятнадцать кристаллов полностью опустели. У меня осталось только восемь полных. И я уцелела после схватки с чреворотом, что придавало событиям несколько иную окраску. Я села на кровать, держа в руке потрескавшиеся кристаллы, и уставилась на них. Одно дело – теоретически считать, что я могу наложить любое количество необыкновенно мощных заклинаний, и совсем другое – доказать это довольно эффектным образом, хотя бы себе одной.

Что было очень кстати. Я долгое время воображала себе подробные сцены спасения – в последнее время, признаюсь, в них фигурировал благодарный и восхищенный Орион – и реакцию моих однокашников, искренне сожалеющих, что раньше они не понимали моей истинной сути. Но моя истинная суть только что в одиночку убила чреворота, воспользовавшись одним из самых мощных и непреодолимых смертоносных заклинаний, какие только есть в учебниках. И если бы однокашники увидели мою истинную суть, они бы не подумали, что я очень милый и приятный человек, с которым следует быть повежливее, – нет, они бы решили, что я крайне опасный человек, с которым следует быть повежливее. Они бы стали меня бояться. Ну естественно. Теперь я это понимала с отчетливой ясностью, несмотря на умилительные мечты, за которые цеплялась не один год. Потому что я и сама себя боялась.

Я встала и взяла учебник по злым чарам для среднего класса (предварительно проверив полки снизу и сверху и проведя тыльной стороной ладони по всем книжкам). В нем я отыскала раздел, посвященный чреворотам. Там была ссылка на журнальную статью. Я взглянула в непроглядную тьму за столом и сказала:

– Мне нужен чистый и читабельный экземпляр журнала «Изучение черных чар», номер семьсот шестнадцать. На английском языке.

Я могла позволить себе подробности, потому что этот журнал несложно достать. Название, возможно, наводит на мысль о чем-то скучном и пыльном, но это иллюзия. Волшебники страстно ждут новой информации о тех тварях, которые хотят их сожрать. Все анклавы мира финансируют исследования в обмен на пачку номеров ежемесячно, и каждый независимый волшебник, который может себе это позволить, подписывается на журнал; а те, кто не могут, объединяются и заказывают его сообща.

Этот номер вышел относительно недавно, меньше двадцати лет назад. Мать Ориона уже тогда входила в состав редакции – Офелия Рис-Лейк, Нью-Йорк, восьмое имя сверху. За минувшие годы она поднялась гораздо выше.

Статья о чреворотах занимала половину номера, и в разделе исторической справки была подробно описана одна знаменитая победа.

Во время Культурной революции власти схватили и выслали почти весь состав шанхайского анклава – не за то, что они были волшебниками, просто они непомерно разбогатели. Защитные заклинания рухнули вскоре после внезапного исчезновения столь многих магов. Чреворот прорвался в анклав и за один день съел половину оставшихся обитателей; уцелевшие разбежались, как и положено нормальным людям.

До сих пор все шло по заведенному порядку. Так и гибнут анклавы, когда приходит их время, и не всегда их уничтожает чреворот. Но ослабевший анклав – опасно соблазнительная мишень для самых жутких злыдней. Впрочем, десятью годами позже сильнейшие волшебники вернулись, собрали выживших и решили отбить анклав.

Идея была безумная, поскольку до этого попытки уничтожить чреворота заканчивались неудачей, но, с другой стороны, на кону стояло многое. Анклав – это вам не пустяки, и его нельзя просто взять и разрушить из прихоти, тем более анклав с тысячелетней историей.

Кроме того, я догадалась, что случившемуся немало способствовало честолюбие, поскольку «будущий Господин анклава, наш уважаемый соавтор Ли Фень» был одним из тех, кто организовал операцию. Вся группа провела год, накапливая ману – в эквиваленте тысячи моих кристаллов или даже больше. Ли собрал круг из восьми очень сильных независимых волшебников – в случае успеха им были обещаны почетные места в анклаве – и сам вызвался зайти в чреворота. Он проделал это под несколькими слоями защиты, вооружившись всей собранной маной. У него ушло три дня, чтобы уничтожить чудище. Двое волшебников из круга умерли в процессе.

Статья должна была меня разуверить – а вышло наоборот. Я шестнадцатилетняя девушка с двадцатью девятью кристаллами маны, которую в основном наскребла, делая зарядку. Ежу понятно, что уничтожение чреворота для меня не раз плюнуть. Может, школа и знала, что я с ним справлюсь, но я не должна была справиться. Я бросила журнал обратно в темноту, села на постель, обхватила колени и задумалась о прабабушкином пророчестве. Если я действительно стану малефицером, если начну вытягивать малию из людей и швырять убийственные заклинания направо и налево, я буду неодолима. В буквальном смысле. Как самый большой чреворот в мире буду нести смерть и разрушение анклавам, разрывая соперников на части.

И остальные, похоже, просто ждали, когда же это случится. Кроме мамы, которая даже Гитлера не назвала бы гадом. Нет, она не считает, что он продукт непреодолимых исторических сил или типа того. Она говорит, что очень легко осудить не поступок, а человека, и это как бы оправдывает совершение плохих поступков, поскольку люди убеждают себя, что все нормально, в глубине души они по-прежнему хорошие.

Ну, допустим. Но лично я думаю, что после определенного количества плохих поступков вполне логично счесть человека плохим и лишить его возможности выкинуть что-нибудь еще. И чем он сильнее, тем меньше должно быть поблажек. Сколько шансов у меня? И сколько я уже истратила? Получила ли я плюсик в карму за то, что сегодня убила чреворота, или просто ощутила вкус силы и покатилась к ужасающему неизбежному финалу, который человек, хотевший меня полюбить, предвидел более десяти лет назад?

Я несу бремя этого пророчества всю жизнь – и прекрасно помню тот день. Было жарко. В Уэльсе стояла холодная и сырая зима, а в Индии светило солнце. Во внутреннем дворике журчал фонтан, выбрасывая вверх тонкую струю, в которой играли радуги; вокруг росли в горшках деревца, покрытые лилово-розовыми цветами. Все родственники собрались вокруг