– Она недавно… Она умерла недавно.

Бобби немного помолчал, прежде чем ответить.

– Господи, ты шутишь. Ей было только… сколько? Двадцать шесть?

– Двадцать семь. Она была на год старше меня, хотя мы учились в одном классе. Она пошла в школу немного позже, чем…

– Что, черт возьми, случилось? – прервал ее Бобби.

– Она попала в аварию. Ее сбил пьяный водитель, но она осталась жива и перенесла множество операций. Врачи думали, что она выживет, но у нее образовался тромб в легком, и это ее убило.

– Пьяный водитель? – переспросил Бобби.

– Да.

– Негодяй. Разве это справедливо?

– Совсем несправедливо.

– Вы дружили все эти годы, Лейси?

Ей понравилось, как он произнес ее имя своим новым взрослым голосом.

– И да, и нет, – сказала она. – Она жила в Аризоне с пятнадцати лет, мы не часто виделись. И… вот настоящая причина того, что я звоню тебе. У Джессики был ребенок. Маленькая девочка. Она… поэтому Джессика уехала в Аризону, потому что она была беременна, и ее мать в самом деле считала, что ей лучше всего не оставаться в Северной Каролине. Она…

– Лейси, – он прервал ее бессвязную речь, – что ты пытаешься мне сказать?

– Ты – отец девочки.

Снова тишина, на этот раз долгие, мучительные секунды, и Лейси зажмурила глаза, пока ждала его ответа.

– Я, но… – Он коротко рассмеялся. – Что заставляет тебя так думать?

– Джессика знала, что отец ребенка – ты, – твердо сказала Лейси. – В этом никогда не было сомнения. Но она также знала, что ты молод, и что это было просто летнее увлечение, и что ты… ну, ты не был достаточно ответственным для роли отца. Джессика считала, что лучше всего просто написать «отсутствует» в свидетельстве о рождении, где требуется указать имя отца.

– Не клади трубку, – сказал Бобби. – Мне надо сесть, чтобы переварить это. – Она услышала шелест бумаг, и затем он снова взял трубку: – Ты не собираешься свалить этого ребенка мне на голову, а?

Вот это звучит как голос прежнего Бобби, которого она помнила.

– Джессика оставила ее мне на попечение, – объяснила она. – Но я думала, что тебе следует знать.

– Почему она мне не сказала? – спросил он. – Я имею в виду, она могла бы попытаться получать от меня деньги на содержание ребенка, если уж на то пошло.

– Она считала, что ты… – Что Лейси могла сказать? – У вас не было и не могло быть серьезных, взрослых отношений, Бобби. Ты знаешь это.

Он не ответил, и она продолжила:

– Я привезла к себе Маккензи – это дочка Джессики – только десять дней назад. И дело в том, что я всегда говорила Джессике, что считаю, ей следует связаться с тобой по поводу девочки. Тебе следует знать. Я не знала, кто мой отец, пока мне не исполнилось шестнадцать и…

– Погоди, у тебя ведь был отец. Ветеринар, разве нет?

– Да, но моим биологическим отцом был кто-то совсем другой, – откровенно сказала она. – Я этого не знала, но, я думаю, у меня было право знать. И у моего настоящего отца оно тоже было. – Лейси говорила без умолку, быстро. – Как бы там ни было, Джессика не была согласна со мной, но я думаю, что в глубине души она на самом деле хотела, чтобы ты обо всем узнал, иначе она не оставила бы Маккензи мне на попечение. Поэтому я и звоню. Просто чтобы дать тебе знать о существовании Маккензи. О том, что у тебя есть дочь.

Снова тишина, за которой последовал тихий смешок.

– Я испытываю что-то вроде… я думаю, у меня сейчас приступ паники.

Его чувствительность смягчила Лейси.

– Я полагаю, что не могу винить тебя за это.

– Ты знаешь, Лейси, Джессика была… ну, она была довольно распущенной.

Вся ее симпатия к нему быстро улетучилась, хотя она и могла понять его сомнения.

– Джессика на словах была намного более распущенной, чем на самом деле, – отрезала Лейси. – Ты был единственным парнем, с которым она была близка в то время.

– Пьяный водитель, – сказал Бобби, неожиданно возвращаясь к прежней теме. – Черт.

– Да, – согласилась Лейси.

– Итак, какая она? Девочка? Как, ты говоришь, ее зовут?

– Маккензи. – Лейси задумалась над тем, как описать ее. – Она сейчас переживает тяжелые времена – потерю матери, переезд из родного города. Откровенно говоря, она – проблемная.

– Тогда, может быть, она и впрямь моя. – Он рассмеялся.

Лейси усмехнулась:

– Она угрюмая, надутая и упрямая, и я знаю наверняка, что она украла немного денег у меня. Еще она дерзкая и непокладистая и думает, что весь мир ей чем-то обязан потому, что она лишилась матери. И с ней невозможно разговаривать. Она ненавидит меня и все остальное во вселенной.

Опять смех, но на этот раз мягче.

– Да, но скажи-ка мне, что ты на самом деле думаешь о ней?

– Прости. Я сейчас с ней не совсем в ладах. – Она вздохнула.

– Ну, я надеюсь, ты никогда не будешь заниматься продажами, потому что у тебя это плохо получается. Если ты пытаешься сбагрить мне ребенка, то делаешь это не лучшим образом.

– Я пытаюсь быть честной.

– Я понимаю.

– Бобби, мне надо кое-что спросить у тебя прямо сейчас, хорошо?

– Да, пожалуйста.

– Прости, если это будет не слишком дипломатично. Но ты был таким безбашенным, когда я тебя знала… Какой ты сейчас?

– Другой, – сказал он. – Я, конечно, не застегнутый на все пуговицы офисный тип в деловом костюме, но я… ответственный. У меня есть небольшой дом, я вовремя оплачиваю счета. Я не нарушаю закон, не употребляю наркотики.

Лейси закрыла глаза. Именно это ей нужно было услышать.

– Помню, когда я тебя знала, не было спиртного или… даже чего похлеще, чего бы ты не пробовал.

– Я не был таким уж плохим парнем, каким притворялся. И за последние пять лет я вообще ничего не употреблял. Более того, я состою в АА – организации «Анонимные алкоголики», Лейс.

Ее тронуло это уменьшительное обращение, но еще больше его слова. Она знала о перемене, которая произошла с Томом, когда он обратился в организацию АА. Как по волшебству, он стал другим человеком, хотя Лейси знала, что перемена происходила постепенно и потребовала упорной работы над собой. И была чем угодно, только не волшебством.

– Это здорово, Бобби, – отозвалась она. – Ты работаешь?

– Нет, Лейс. Стою на углу и попрошайничаю.

Этот образ был так близок к тому, что она себе прежде воображала, что ей потребовалась минута, чтобы понять – он шутит.

– Так все-таки какой работой ты занимаешься?