Прижала телефон к груди и по щекам покатились слезы. Неужели она завтра увидит Олега?

Услышала шум снаружи. Охранник с кем-то разговаривал. Кто-то прибыл в гости? На часах почти десять ночи. Кому понадобилось приехать в гости так поздно?

Отложив сотовый в сторону, Нина подошла к окну в холле.

Увидеть ничего не удалось. Накинула меховую накидку и выглянула во двор. Подошла к посту охраны.

— Кто там? — спросила у охранника.

— Знать бы еще! Говорит, что ему нужен Михаил Глебович. А мы гостей не ждем.

Нина посмотрела на камеру наблюдения. Обомлела — она узнала Филиппа Ховански.

— Немедленно позови своего хозяина! — требовал Ховански. Удивительно, он приехал один, без охраны. Изумрудные глаза пылали яростью.

«Смелый», — отчего-то подумала Нина. Сердце снова кольнуло где-то глубоко внутри — в ярости Ховански был еще привлекательнее, чем в обычном, вальяжно-расслабленном состоянии.

— Почему дядя не спустится?

— Потому что он приказал никого не пускать и не тревожить его.

— Я выйду вместо него, — вдруг осмелела Нина.

— Нет, ни в коем случае! Возвращайтесь в дом!

— Ты не имеешь права мне указывать! Никто не имеет!

Хлопнула дверью и уверенно зашагала к автоматическим воротам.

Охранник выхватил пистолет и бросился за ней следом.

Нина открыла калитку.

— Что вы шумите, Филипп Андреевич? Зачем вам мой дядя?

Несколько мгновений он смотрел на нее, а потом отрывисто рассмеялся ей в лицо.

— Мне следовало догадаться, кто ты такая. Надо же, а я еще подарил вам с Таней приглашения! Все надеялся, что ты увидишь праздник и захочешь у нас работать…

— Мне жаль, но вам здесь не место.

— Позови своего дядю, у меня есть к нему разговор.

— Мы сожалеем, что сегодня был испорчен праздник. Но ведь вы тоже не смогли помочь, когда расстреляли моих родителей, верно?

Кто-то грубо отшвырнул ее от калитки обратно вглубь двора. Нина вскрикнула, а в следующий миг увидела дядю. В одних спортивных брюках и майке, он бросился на Ховански, будто коршун, и пригвоздил его к железному забору.

— Что ты здесь забыл?! — приставив дуло пистолета к виску гостя, хрипло поинтересовался Михаил. — Может, мне прострелить тебе голову прямо сейчас?!

— Я смотрю, ты хорошо освоился в преступном мире, да, Миша?! — усмехнулся Ховански. — Три года в тюрьме не прошли даром? Теперь всех убиваешь и сталкиваешь на дно реки? А спится рядом с рекой как? Покойники не снятся?

— А ты, я смотрю, шутник?.. Зачем пришел?

— Потому что нам с тобой надо кое-что обсудить.

— С тобой нам обсуждать нечего.

— Дело касается моей сестры. Так что убери пистолет и послушай меня внимательно. Потому что то, что я сейчас скажу, тебе не понравится.

— Твоя сестра мертва!

— Думаешь, только у тебя есть свои люди в полиции? — улыбнулся Ховански. Изумрудные глаза сверкнули яростью.

Воронов медленно опустил пистолет.

— Зачем ты приехал?

— Поговорим здесь, или присядешь в мою машину? Думаю, в дом меня точно не пригласят. Я даже знаю, почему. Но озвучивать причину не стану.

— Пойдем в машину.

Они сели в автомобиль. Филипп достал из кожаного портфеля оформленный в файл документ.

— Держи, Миша. Это результаты ДНК-экспертизы, которую сделали мои люди. Зря ты старался, когда срывал с рук проститутки ногти. Впрочем, лично мне экспертиза была ни к чему. Хватило невооруженного взгляда, чтобы понять — труп совсем не Даша.

— И зачем ты приехал ко мне, Ховански?

— Твои люди испортили мой праздник. Погибла моя личная помощница. Ущерб очень ударит по моим счетам. Но не это главное. Главное — в праздник было вложено так много сил! Люди работали на износ! А ты все уничтожил.

— Когда расстреляли мою семью, никто не волновался за мое душевное состояние! За состояние моей племянницы, которая открыла тебе дверь, тоже!

— Да что вы заладили! Я не приказывал расстреливать вашу семью! Мне она ничем не мешала! Более того, мать твоей племянницы всегда посещала мои показы. Ей нравились мои наряды. Она тратила приличную сумму на новые коллекции. Мертвый клиент — плохой клиент.

— Заткнись, Ховански!

— Это ты заткнись, и послушай меня, Миша. Я думаю, нам с тобой будет лучше держать нейтралитет. Не трогай мой бизнес, и я помогу тебе сохранить в тайне правду, которая написана в документе. Елена похоронит Дашу по-настоящему. Я не понял, зачем Даше такой расклад, но вам виднее.

— Забирай результаты экспертизы и уезжай. Мне ни к чему твой бизнес.

Взгляд Филиппа скользнул по руке Михаила.

— А обручальным кольцом ты обзавелся в тюрьме? — приподнял бровь Ховански. — Или…

— Послушай сюда, — схватив его за лацканы пальто, прорычал Воронов. — Так и быть, мы договоримся. Я не трогаю твой бизнес, а ты забываешь про существование Дарьи и этой гребаной экспертизы.

— А я тебе, о чем толкую? — с презрением фыркнул Филипп. — Передавай мои поздравления новобрачной. Отныне каждый сам за себя. Но если твои люди с автоматами еще хоть раз сунутся на мою территорию, пеняй на себя.

Михаил всунул ему файл с документом и выбрался из машины.

Нина так и стояла у железного забора, кутаясь в шерстяную накидку и дрожа от холода.

— Кто тебе разрешал открывать ему дверь?! — зло посмотрел на нее Михаил. — Дождешься, я точно привяжу тебя в твоей комнате!

Она ничего не ответила. Засеменила за ним следом в дом. Сердце стучало так гулко, что, кажется, готово было выпрыгнуть из груди.

— Олег завтра прилетает, — бросила ему в холле.

— Как, прилетает? — насторожился Михаил. — Кто тебе сказал?

— Он написал сообщение, что взял билет на самолет и завтра утром будет у нас.

— С каких пор он пишет тебе сообщения?

— С тех пор, как погибли мои родители.

Развернулась и ушла к себе.

Воронов хмуро посмотрел ей вслед и поднялся в спальню.

Шумела вода в ванной комнате — его любимая женщина, ставшая женой, принимала душ. Он улыбнулся. Поборол в себе желание присоединиться к ней — ведь она его не простит, если в первую брачную ночь в их спальне будет холодно — и занялся камином.

Сложил дрова и уже принялся складывать их для растопки, как вдруг завибрировал вызовом сотовый телефон.

Михаил взял телефон с прикроватной тумбы. Олег Дучидзе. Как странно. Для чего он звонит?