зоне досягаемости «Лиры». А отправлять остальные корабли флотилии в нападение без флагмана (самого сильного корабля эскадры) и ее командора, Герхард не решился. В тот момент команда согласилась с решением своего капитана. Сейчас же отказ от такой легкой добычи мог вызвать ненужные разговоры среди членов экипажа. Но и с Марцелом надо держать ухо востро. «Доверять этому человеку нельзя», — твердо рассуждал про себя Герхард.

Капитан Бастилье откинулся назад на стуле и, слегка поразмыслив, сказал:

— Это интересное предложение. Я согласен.

— Чудно! Тогда пусть наши помощники обсудят детали. Отправляемся завтра. Как следует отдохните перед нашей миссией, капитан, — улыбнулся Ласло.

Оба капитана пожали друг другу руки. Все были довольны итогом сходки. Или, во всяком случае, делали такой вид. Исключением была лишь Алика, у которой в голове была только одна тревожная мысль: «О нет! Базил!».

Эпизод 24, Эпизод 25

Эпизод 24

Казни в Канидайской империи традиционно проводили на рассвете, с первыми лучами Прогнитора. Так как разговор посла Миронова и Лекса с императором Клайнжеем состоялся уже после рассвета, казнь молодого лейтенанта пришлось перенести на следующее утро, чтобы соблюсти древний обычай.

Лекса и Эндрю вернули в камеру. Посол был совсем плох и уже не приходил в сознание. Молодой лейтенант снова сел на пол. «Теперь все стало ясно: Гардерий, яд, планшет, О’Брайен. Вот и сложилась цепочка. Кажется, О’Брайен упоминал о своих лекарствах от аллергии. Видимо, там он и хранил яд или противоядие. Неужели, Маркус тоже участвовал в заговоре? Кто еще в Шестом отделе мог быть в курсе? А за его пределами? Хотя теперь это уже неважно…», — рассуждал Лекс, обхватив руками свою голову.

Лейтенант быстро переключил мысли от заговора на свою судьбу. Соглашаясь на службу в Шестом отделе, он и помыслить не мог, что его карьера будет столь скоротечна. Лекс вспоминал своих родителей, друзей — близких людей, которых он уже не увидит. Но еще сильнее погружало лейтенанта в тоску и уныние то, что его использовали в подковерной игре. Что теперь он не сможет никому донести полную картину произошедших событий, и в историю он войдет как участник убийства императора. С другой стороны, как истинного материалиста, его мало беспокоило то, как о нем будут думать после его смерти. Само собой, его волновал только факт приближающейся казни.

Внезапно, глубокое чувство несправедливости охватило узника. Лекс был не из тех, кто легко готов смириться с обстоятельствами, которые на первый взгляд могут показаться непреодолимыми. Он начал исследовать стены камеры, чтобы понять, везде ли они сплошные. Простукивание шероховатого бетона не выявило каких-либо особенностей. Затем заключенный тщательно осмотрел металлическую дверь, ее петли, ручку и замок. Все элементы оказались надежными и прочными. Последним объектом проверки была решетка окна под потолком. Лекс допрыгнул до ее прутьев, уперся ногами в стену и изо всех сил попытался вырвать один из них. Все оказалось тщетно. Как ни тяжело было это осознавать, лейтенанту пришлось согласиться с неизбежностью скорой гибели.

Ближе к вечеру заключенным принесли «последнюю трапезу». Но у Лекса совсем не было аппетита, и к еде он не притронулся. А посол по-прежнему лежал в бессознательном состоянии.

Наступила ночь. Потекли последние часы жизни Лекса. Тишину нарушил звук открывающегося замка в двери. «До рассвета еще далеко! Рано же еще», — с тревогой подумал лейтенант и вскочил на ноги. Дверь в камеру открылась, и в помещение вошел Лазтрай. Он бросил Лексу какую-то одежду и тихо скомандовал:

— Одевайся, быстрей!

— Что происходит? До рассвета еще далеко!

— На рассвете у тебя не будет шанса выбраться. Одевайся, кому сказал?!

Лекс незамедлительно последовал указанию канидайца, параллельно спрашивая:

— Выбраться? Ты нас отпускаешь?

— Не вас, а тебя! И не отпускаю, а организовываю побег.

— Но почему?

— Насколько я помню, ты среди своих считаешься умным. Да и мой опыт общения с тобой говорит об этом же. Если бы ты знал о заговоре или добровольно участвовал в нем, уверен, ты нашел бы способ покинуть Канидайю еще до смерти императора. И не ждал, пока вас раскроют. Я не знаю, что происходит у вас там в Террарии. Но что-то мне подсказывает, что ты в этом не участвуешь. А значит, ты обязан этому помешать. Наши народы не должны воевать другом с другом! Во имя Прогнитора, быстрее!

— А как же посол? — Лекс взглянул на лежащего на полу камеры Эндрю.

— Мне жаль, но ему уже не помочь, яд слишком долго был в организме. Он умрет в ближайшие дни, а может даже часы.

Лекс оделся в лохмотья, которые дал Лазтрай. Это была старая изношенная роба, от которой, тем не менее, пахло приятным сладким ароматом.

Оба вышли из камеры. Сделав пару шагов по коридору, Лазтрай остановился:

— Слушай внимательно! Идешь по этому коридору до упора, потом будет поворот направо, затем первый поворот налево и почти сразу еще раз налево. Далее снова идешь до упора. Там будет дверь, за ней лестница наверх. Поднимешься, там будет еще одна дверь наружу. Я развел все патрули таким образом, что у тебя будет свободный проход буквально в течение нескольких следующих минут. Как выйдешь наружу, увидишь реку. На берегу я спрятал лодку. Надеюсь, у тебя хватит сил грести. Лодки на электрической тяге и шумнее, и их проще отследить. Внутри лодки будет еда и указания, как найти моего брата — Янгра. Я его обо всем предупредил. У него есть звездолет, и он доставит тебя на Землю. Ну, а дальше все будет завесить от твоего красноречия. Или мир, или война.

— Ты со мной не идешь?

— Если я исчезну, все поймут, что я тебе помог, и меня объявят предателем. Это подвергнет мою семью опасности. Так рисковать я не могу. Вот, держи.

Лазтрай передал Лексу свой пистолет и продолжил:

— Он в режиме оглушения. Смело стреляй. Побег должен выглядеть правдоподобным.

Канидайец сделал два шага назад от Лекса и развел руками в разные стороны.

— Как ты объяснишь все это?

— Не переживай, это моя забота. А твоя — остановить надвигающуюся войну!

— Спасибо, Лазтрай!

И стоило канидайцу улыбнуться другу в ответ, как все его тело пронзил электрический разряд. Лазтрай упал на пол. Лекс на всякий случай проверил у него пульс. «Все в порядке, дышит», — удостоверился лейтенант и побежал по коридору, согласно полученным инструкциям.

Беглец выбрался из темницы и оказался на берегу реки. Тут же неподалеку, на суше находилась лодка, накрытая куском темной ткани. Молодой человек подбежал к ней, сбросил с нее укрытие. В