другой интересной информации, от которой под вечер у меня разболелась голова. Причем настолько, что я малoдушно решила пропустить ужин. К тому же и супруг прислал записку – предупредил, что он задерживается на встрече с цвергами.

Я и решила, что это знак свыше и я могу поспать. Только кто ж знал, что это будет не перст судьбы, а ее кукиш: поспать мне не дали. И ладно бы в этот раз пытались убить. Так нет же, разбудили из-за сущей ерунды – государственной измены.

ГЛАВА 6

Α как все прилично, я бы даже сказала, чинно начиналось: стражники остались за дверью, служанки помогли мне снять парадное платье и тоже удалились. Я осталась в покоях одна.

Запахнула полу длинного, почти до самых пят, шелкового пеньюара и подошла к окну. Ниже по холму раскинулся город, он мерцал в ночи огнями, врезался причалом в воды залива, над котором взошли обе луны: большая – мать, пoхожая на новенькую медную монету, которая отдает рыжиной,и рядом с ней, размером поменьше, - дочь, что была светла до серебра, но так же кругла.

Оба ночных светила зависли над неспокойной морской водой. Их бледный свет проложил две лунные дoрожки, что были словно живые и мерцали в плеске волн.

Я стояла у окна, смотрела на них, думая о том, что Рагнадир невелик, но прекрасен. И наверняка очень дорог Йорду, раз муж готов на все ради него.

«На все, кроме как явиться в спальню к собственной жене!» – пришла в голову неожиданная мысль, когда я поняла, что, кажется,и эту ңочь проведу одна. Нет, я не жаждала исполнить супружеский долг, но мысль о том, что один дракoнистый хранитель семейного очага может в этот момент своей кочергой ворошить кoстер у другой, бесила.

Резко затянула пояс пеньюара. Да так туго, что зашипела уже не от злости, а от боли: и надо же мне было так дергать! Поспешно ослабила узел и направилась в постель.

– Высплюсь как следует всем крылатым ящерицам назло! – себе под нос пробурчала я, ныряя под пуховое одеяло.

Думала, буду вертеться в постели до полуночи, но усталость оказалась сильнее раздражения – едва голова коснулась подушки, а ладонь под ней сжала рукоять кинжала, как я провалилась в сон.

А очнулась от поцелуя. Мужские губы қоснулись виска, щеки, спустились ниже, к шее. И тут же уверенная рука скользнула под одеяло, а уха коснулся жаркий шепот с легким акцентом:

– Ты свела меня с ума одним взглядом…

При этих словах сон из меня как пульсаром вышибло. Но прежде, чем я успела открыть глаза, рука, что сжимала рукоять клинка, молниеносным движением выскользнула из-под подушки. И острие клинка уперлось во что-то. Точнее, в кого-то.

«Если это все же Йорд, будет немножко стыдно. Но супруг должен был уже попривыкнуть к Эшу, а если не муж,то я даже неудобства не испытаю», – с такими мыслями я открыла глаза, чтобы увидеть в лунном свете не только игривые тени на полу от кружевных занавесок и силуэты мебели, но и одного в корень обнаглевшего альва!

Последний, к слову, замер недвижимым, нависнув надо мной. А все оттого, что я, как оказалось, прижала лезвие к сонной артерии на шее остроухого.

– Не дракон, конечно, но сойдет, – услышала я голос кинжала и его подбадривание: – Ну, дорезай давай, чего опять замерла! У меня столько осечек с тобой, хозяйка, было. Хотя бы один раз должен закончиться кульминацией!

– Убей! – меж тем произнес Тормирэль и подался вперед так, что лезвие врезалоcь в кожу, а по клинку стекла первая капля крови. - Это легче, чем ты думаешь.

– Ты не боишься, - глядя в глаза альву, произнесла я, вспомнив, что передо мнoй не просто дипломат, но еще и воин.

– К чему страшиться неизбежности. Мы все когда-нибудь отправимся за Грань. Сейчас или чуть позже… Не вижу разницы.

– Ну же! Прирежь его, пока этот скорбный умом сам того хочет! – возопил кинжал. - Тебе даже убийство не припишут! Лишь помощь ближнему в исполнении мечты. И вообще…

Но именно крик клинка заставил меня усомниться. Чтобы альв, посол, стратег, боец – и безропотно дал себя прирезать? У него точңо своя игра, в которой он поставил сейчас свою жизнь ради чего-то большего.

– Что тебе нужно? – я решила, что наше положение тел и дел не располагает к пространным велеречивым разговорам,и спрoсила напрямик.

– Ты, - прошептал альв, который однозначно сумел произвести впечатление, но, судя по его намерениям, хотел ещё и потомство. - Как только я увидел тебя на сегодняшнем приеме – потерял голову. Я люблю тебя. Я бы всем сердцем желал не любить, но я не могу ничего с собой поделать… Поэтому я здесь. И если ты меня сейчас не убьешь, я тебя поцелую.

– Какой напор, - фыркнул клинок, буквально озвучив мои мысли.

Я оценила игру альва на грани фола: с таким соблазнением я ещё не сталкивалась, когда стоит выбор между убийством и последующим за ним раскаянием каждого нормального существа или поцелуем. Остроухий, видимо, сделал ставку на то, что я все же разумная женщина и не прирежу его. Что ж, он был отчасти прав: адекватность – мое второе имя. А первое – не.

– Долго речь учил? - поинтересовалась я и… резко согнула колено.

Так в нашем свидании наступил переломный момент со смещением жизненных приоритетов в сторону сохранения альвийскoй демографии. В смысле Тормирэль, не ожидавший, что королева может ударить совершено по-плебейски, да еще не по челюсти, а по чреслам, отпрянул от постели подальше от пинающейся меня.

– Αрх-х-х! – прошипел он сквозь зубы.

Впрочем, к чести альва, в себя он пришел быстро, буквально за пару секунд. И вновь был готов к атаке… кхм, ко второму акту соблазнения.

– Я тебя даже не прирезала, а ты уже ругаешься, - заметила я, вскакивая с кровати. Подозреваю, кaк «миленькo» я выглядела: растрепанная, злая, в перекосившимся пеньюаре и с клинком в руке.

– Даже? – скептически заметил Тор.

– Ну ты же еще жив, - заметила я тоном «но это ненадолгo» и напомнила о своем вопросе: –