— А здесь двери такие же?

Джеймс кивнул:

— Точь-в-точь такие же. И эти ошибочные срабатывания так надоели охранникам, что они уже считают каждую тревогу ложной.

— Верно. Этот паук даже не подошел к поручням, чтобы посмотреть, нет ли кого-нибудь у двери с этой стороны, — подтвердил Кертис.

— Как только охранник уйдет, мы сразу же взберемся на балкон и завладеем парализующими гранатами и перечным спреем.

— А оттуда?

— Ты же сам видел, как мало персонала остается по ночам, — сказал Джеймс. — Мы стащим у пауков пропуска, переоденемся в их форму и сумеем выйти через главные ворота прежде, чем сработает тревога.

— Сегодня ночью? Точно?

Джеймс кивнул:

— Как только я смогу поговорить с сестрой. Пошли во двор.

Накануне утром две враждующие банды устроили поножовщину. Всех разогнали по камерам и заперли до конца дня. Джеймс и Кертис встали в очередь к металлоискателю. Над вереницей заключенных повисло тягостное молчание, будто они ждали, что с минуты на минуту разразится гроза.

Приближаясь к своему излюбленному месту возле брусьев, Джеймс увидел мальчишку, который, всхлипывая, катался по земле. Элвуд только что отлупил его на глазах у дюжины хохочущих скинхедов.

— Джеймс, — окликнул его Элвуд, показывая на несчастного. — Хочешь его прикончить?

— Неохота, — отозвался Джеймс и помахал рукой перед лицом.

Жертвой был Марк, тот самый дружелюбный мальчишка с подбитым глазом, который в первую ночь спал на соседней с Джеймсом кровати. У Марка не было на свободе родственников, которые перечисляли бы ему деньги на магазинный счет. Поэтому налог с него не брали, но это не мешало Элвуду избивать его просто ради забавы.

— Пни его, — прорычал Элвуд. — Ну и тюфяк же ты, Джеймс.

Джеймс быстро развернулся и дал Марку пинок под зад. Он знал, что это позабавит толпу, но не причинит жертве особого вреда. Скинхеды заржали, Марк съежился в комок. Джеймс оттянул вниз резинку шортов.

— Катись отсюда, пока я тебя не обоссал, — рявкнул он.

Марк бросил хмурый взгляд на Джеймса, поднялся на ноги и заковылял прочь.

— Зачем ты его отпустил? — сердито спросил Элвуд.

Джеймс пожал плечами. Он старался свести к минимуму ежедневное насилие, но так, чтобы не показаться тряпкой, однако понимал: чем больше времени он проводит с психами вроде Элвуда, тем больше вероятность, что рано или поздно его втянут в жестокое кровопролитие, где жертву серьезно покалечат или зарежут.

— Ну так что? — спросил Джеймс, стремясь переменить тему. — Будем бунтовать или как?

Эта проблема горячо обсуждалась всю ночь. Если заключенные чересчур буйствовали, пауки запирали их в камерах и не выпускали во двор. Но взаперти страсти накалялись еще сильнее.

— Обожаю бунты, — хрюкнул Кирш, сделав редкую вылазку в мир членораздельной речи.

— Угу, — подтвердил Элвуд. — Жаль, что ты, Джеймс, не видел, как мы бунтовали в прошлый раз. По всему двору пластиковые пули свистели. Бух, бух, бабах! Я вернулся в камеру одним из последних. Весь двор был усыпан трупами — кого зарезали, кого пристрелили.

Кирш смотрел на небо, у него на губах блуждала улыбка.

— Счастливые деньки, — вздохнул он. — За это стоило отсидеть месяц в одиночке.

Джеймс сел обратно на землю. Проведя неделю с Элвудом и Киршем, наслушавшись их хамских и хвастливых рассказов, он охотно прикончил бы обоих только ради пяти минут в тишине.

— Я никогда в жизни не видел ничего страшнее, чем тот бунт, — прошептал ему на ухо Кертис. — Я уж думал, мне конец. Элвуд прятался под навесом. Ему было так же страшно, как мне.

Джеймс улыбнулся:

— А Кирш?

— Кирш — в самом деле тронутый. По-моему, он наслаждался жизнью.

— Надо отсюда уматывать, — покачал головой Джеймс. — Пока крыша не съехала.

*

Если весь корпус сажали под замок, свидания отменялись. Тогда Джеймсу не удастся увидеться с Лорин, и побег не состоится. Время шло, и Джеймс всё сильнее волновался. Когда в столовой стали подавать первую порцию обедов, вспыхнула драка. Столовую закрыли, чтобы привести ее в порядок, и ходили слухи, что ее больше не откроют. Вокруг здания собралась угрюмая толпа, в которой почти все лишились обеда из-за всеобщего ареста вчера. В воздухе пахло восстанием.

Суперинтендант Фрей расхаживал по крыше, глядя в бинокль на зреющую грозу. Джеймс изо всех сил приглядывался к нему, пытаясь по мельчайшим движениям понять, собираются ли их и сегодня сажать под замок. Но тут столовая опять открылась, и заключенные потянулись получать обед.

Когда пришло время, Джеймс целеустремленно зашагал к комнате для свиданий, находившейся в передней части тюремного корпуса. Перед входом в зону для посетителей ему пришлось раздеться и сложить одежду в картонную коробку. После обыска он застегнул на себе желтый комбинезон без карманов, который никому не приходило в голову постирать.

В комнате стояли столы для шести заключенных, но сейчас здесь были только Лорин и худощавый агент ФБР, которого Джеймс никогда раньше не видел. Джеймс босиком прошел по липкому полу и сел напротив них. Лорин перегнулась через стол и обняла брата.

— Что у тебя с волосами? — ахнула она, глядя на пятидневную щетину.

— С волками жить — по-волчьи выть, — усмехнулся Джеймс. — Если я не выберусь отсюда в ближайшее время, мне, того и гляди, сделают татуировку.

— Тюремные татуировки очень опасны, — сурово произнес агент ФБР с густым американским акцентом. — Игла, проникающая под кожу, не бывает стерильной. Ты рискуешь подхватить массу инфекционных болезней, в том числе гепатит и СПИД.

— Я читал описание задания, — прошептал Джеймс. — Полагаю, вы мой дядя Джон?

— Теодор Монро, — представился худощавый, пожимая Джеймсу руку. — Можешь звать меня Тео. К сожалению, Джон Джонс не может далее участвовать в операции, потому что Кертис видел его в учебном центре. Скотт Уоррен уже работает здесь, а Марвин… Вряд ли можно прислать к тебе на свидание афроамериканца, сделав вид, будто он твой дядя.

Джеймс улыбнулся:

— Значит, мы ожидаем тут большую компанию?

— Скотт организовал расписание свиданий так, что на сегодня попали только заключенные, к которым никогда никто не приходит, — пояснил Тео.

— Нас подслушивают?

Тео покачал головой:

— В этой комнате стоит записывающее оборудование, но чтобы его включить, надо иметь разрешение судьи. Нам приходилось добывать его каждый раз, когда к Кертису приходили его так называемые дядья.

— Помнишь записку, которую ты передал Скотту Уоррену? Про психиатра в Филадельфии? — взволнованно спросила Лорин. — ФБР разработало эту линию и отыскало фотографию Джейн Оксфорд.