— К тебе, Рональд, у меня отдельный разговор. — Присцилла взглядом пригвоздила Блекмура к месту. — Не хочешь ли рассказать о своих взаимоотношениях с Реддорном?

— Я едва знал его! — запротестовал Рональд. — Случайный знакомый по клубу, я уже сто раз об этом рассказывал…

— А полиция выяснила, что Реддорн шантажировал тебя, — неумолимо продолжала Присцилла. — И ты послушно выплачивал ему деньги.

— Неправда! — Рональд вскочил с дивана и прижал руки к груди. — Мы с Реддорном только в гольф играли вместе…

— Ври больше, — грубо перебил его Питер.

Похоже, он обрадовался возможности отвлечь от себя всеобщее внимание.

— Майкл разузнал все про твою очаровательную женушку, и ты как миленький платил ему…

— Замолчи! — взвилась Алисия.

— Почему? — усмехнулся Питер. — Раз уж наша многоуважаемая Присцилла завела этот разговор, то надо выкладывать все начистоту. Или копы не разузнали, что ты нашел себе супругу в каком-то грязном борделе?

После этих слов воцарилась гробовая тишина. Алисия закрыла лицо руками, Рональд с вызовом поглядывал по сторонам. Питер с довольной улыбкой откинулся на спинку кресла. На лицах Риа, Орландо, Джека и Сильвии — отвращение. Присцилла немного растерялась. Эту информацию она обнародовать не собиралась, но шила в мешке не утаишь.

— Да, именно за эту информацию Рональд платил Реддорну, — подтвердила она. — Но на самом деле стыдиться стоит не этого. А того, что в последнее время Рональд с помощью Майкла тщательно готовил весьма ловкую аферу, которая позволила бы ему опорочить и Питера, и Джека в глазах моего мужа.

— Но зачем? — изумился Джек.

— Чтобы расчистить себе путь к получению наследства, — пояснила Присцилла.

— Мы ни секунды не останемся больше в этом доме, где на нас так бессовестно клевещут! — воскликнул Рональд. — Мы немедленно уезжаем!

— Горничная уже упаковала ваши вещи, — сказала Присцилла. — И будьте готовы в ближайшее время к визиту полиции.

Рональд выскочил из гостиной, словно за ним гналась свора собак. Алисия немного помедлила. Она ощущала себя Евой, изгнанной из рая. Все глаза были устремлены на нее, и Алисия не удержалась от последней шпильки. Почти у самой двери она медленно повернулась и томно посмотрела на Орландо.

— А все-таки признайся, Орландо, что тебе было хорошо со мной в постели! Этой глупышке Кэрри никогда со мной не сравниться. — Она подмигнула опешившему молодому человеку и скрылась за дверью.

Орландо покраснел. Кажется, Алисия передала эстафету ему, и теперь он — в центре внимания и осуждения.

— Я же говорил тебе, Джек, что сынок твой — не промах, — отчетливо хихикнул Беггз.

Риа шлепнула мужа по руке.

— Больше не будет никаких откровений? — не унимался Питер. — Я бы с удовольствием послушал… Впрочем, вряд ли вы сможете сообщить мне что-нибудь неизвестное.

Питер медленно встал, потянулся и пошел к выходу. Риа с видом побитой собаки смотрела на него. Когда за Питером закрылась дверь, она с мукой в голосе воскликнула:

— Зачем тебе понадобилось устраивать этот балаган, мама?

— Так было надо, детка, — мягко ответила Присцилла. — От злокачественной опухоли надо избавляться быстро и решительно.

— Питер — мой муж!

— И только поэтому он сейчас на свободе, — строго сказала Присцилла. — Между прочим, он узнал среди официантов человека, который по своему положению никак не мог зарабатывать таким образом себе на жизнь… Питер мог бы предотвратить преступление, но не стал этого делать.

— Питер не мог знать, что у этого человека на уме! — Риа как тигрица защищала мужа.

— Ты ведешь себя как ребенок! — возмутился Джек.

Слова брата немного образумили Риа. Она замолчала.

— Я всего лишь хочу сказать, — вновь заговорила Присцилла, — что мы не должны забывать о том, что мы — одна семья. Нам следует поддерживать друг друга в любых ситуациях. Сейчас нам придется нелегко, но мы выдержим и справимся со всеми трудностями…

Присцилла говорила и говорила, и ее решительный голос вызывал разные мысли. Джек невольно выпрямился. Он чувствовал, что именно на его плечи мать возлагает основной груз ответственности. Ему не удастся снова убежать на другой конец света. Да он и не стремился к этому. Теперь его дом здесь, рядом с женщиной, которую он любит, родителями и сыновьями. Он обязан позаботиться о них точно так же, как его отец заботился о нем.

В душе Эрика слова Присциллы пробудили странное волнение. Он внезапно почувствовал себя частью семьи. Не навязанным чужаком, которого все сторонятся, а таким же сыном Джека Денвера, как Орландо. К нему тоже обратились с просьбой о поддержке, на него тоже возлагаются надежды. Глаза Эрика загорелись, складка на лбу разгладилась. В его сердце, где до сих пор безраздельно царила одна Сильвия, зарождалась новая любовь…

А Орландо с тоской думал о том, что жизнь в доме деда была для него невыносимой. О, вначале он не понимал этого. Сказывались новизна впечатлений, боль после смерти матери, желание немного забыться, отвлечься. Но сейчас ему с ужасающей отчетливостью было ясно, что его место не здесь. Душный город, полный озлобленных жителей, километровые заборы, которыми люди стремятся отгородиться от себе подобных…

Зависть, ложь, предательство, скука, равнодушие — он не знал таких слов, пока не переехал в Америку. Как быстро он сам изменился и сколько постыдных поступков уже совершил! Нет, здесь он не останется. Скорее уехать туда, где на берегу океана стоит его настоящий дом, покинутый, но не забытый, надежное пристанище. Место, где он снова станет самим собой…

Присцилла Денвер все рассуждала о единстве семьи, а Орландо мысленно уже бродил по своему тропическому острову, и его босые ноги по щиколотку утопали в нагретом солнцем песке.

Обливаясь потом, Джек Денвер стоял на самом солнцепеке в гавани Сан-Франциско и сквозь темные очки разглядывал огромный корабль, на котором через пару часов его сын должен был уплыть в Новую Зеландию. Решение Орландо застало его врасплох, хотя что может быть естественнее желания вернуться в родной дом?

Джек припомнил слова своего отца.

— Теперь твоя очередь расставаться со своим сыном, — сказал ему Денвер-старший, когда узнал о решении Орландо. — И каждый день молиться о его возвращении.

Сущая правда. Но он, Джек, не будет мешать сыну сделать свой выбор. И если им суждено расстаться навсегда, то так тому и быть.

— Я буду часто писать, — обещал Орландо. — И мы будем ездить друг к другу в гости…

Тоска сдавила сердце Джека. Выстроенное собственными руками бунгало, незавершенные опыты и проекты… Не слишком ли легко он отказался от этого?

— Джек, дорогой, я пойду в тень. Здесь очень жарко. — Сильвия сжала его руку.