От Димкиных прикосновений я слегка возбудилась, горячая волна прилила к сердцу.

— Оля, а если я сниму квартиру, ты будешь со мной жить?

Димкин вопрос поставил меня в тупик, потому что я совершенно не предполагала развивать с ним отношения.

— Ты предлагаешь жить вместе?

— А давай попробуем? Может, у нас что-нибудь получится?

Я улыбнулась, вспомнив рассказ Алины, как она прожила со своим одноклассником ровно два месяца. Я знала, что если хочу сохранить воспоминания об этой ночи до глубокой старости как о самых счастливых часах в своей жизни, то должна оставить всё как есть и не омрачать сегодняшний восхитительный секс дальнейшими разборками.

— Оля, ну что ты улыбаешься? — занервничал Димка.

— Я просто не понимаю, зачем ты хочешь испортить себе жизнь.

Димка ничего не ответил. Он отвернулся и принялся одеваться. Возможно, мой ответ сильно задел его, но я понимала, что так будет лучше.

До моего дома мы ехали молча. Димка постоянно смотрел на часы и сбрасывал с мобильного чьи-то звонки.

— На работу опаздываешь?

— Ты не переживай, я успеваю, — холодно уронил он.

— А что тогда так нервничаешь?

— Сам не знаю.

Я ласково взяла Димку за руку:

— Солнышко, не злись на меня. Ты очень хороший, честное слово. Я испорчу тебе жизнь, отравлю существование. Поверь, так будет лучше для нас обоих.

— Оль, ты сказала, что у тебя есть какие-то деньги на счете. Может, учиться пойдешь? Может, куда-нибудь поступишь?

— А что я буду делать, когда деньги тю-тю и мне нечем будет платить за учебу? С треском вылечу из института?

— А может, вместе пойдем учиться? Подготовимся как следует и попробуем поступить на бюджетное отделение?

— Димка, ты голову себе не забивай. Зачем тебе рисковать? Если ты захочешь учиться, то за тебя всегда родители заплатят.

На дороге я увидела чинно вышагивающую Дашку. На ней были короткая юбчонка, едва прикрывающая ее пухлую попку, легкий топик и туфли на таких высоченных каблуках, что казалось, еще шаг — и она грохнется наземь с такой высоты. Дашка выглядела как дешевая уличная проститутка.

— Смотри, Дашка идет, — сказала я и в тот момент, когда она подошла к нашей калитке, открыла стекло машины и крикнула:

— Дашка, стой!

Дарья остановилась и испуганно оглянулась. Ее губы были накрашены такой яркой губной помадой морковного цвета, что я вздрогнула. Увидав, что я в бешенстве, Димка остановил машину и попытался меня успокоить.

— Оля, ты что надумала?!

— Я ее сейчас за волосы оттаскаю. Позор какой! На нее же соседи смотрят!

— Не кипятись. Может, пусть она сначала проспится, а потом ты с ней поговоришь?

— Когда она проспится, опять свалит на панель.

— Тогда, может, я с ней поговорю по-мужски? — по-прежнему держал меня за руку Димка.

— Да она тебя слушать не будет. Пошлет куда подальше. Она как на панель вышла, так всех мужиков лютой ненавистью ненавидеть стала.

Выскочив из машины, я подлетела к сестре и отвесила ей капитальную пощечину. Перепуганный Димка вышел следом и нервно закурил в сторонке.

— Ты что руки распускаешь? — схватилась за покрасневшую щеку Дашка.

— Ты на себя в зеркало смотрела?

— Смотрела!

— И кого ты там видела?

— Себя любимую.

— Знаешь, на кого ты похожа? На проститутку! Почему ты не в школе?

— Потому, что я устала быть посмешищем! Каждый день слышать, что я дочь алкоголички! — глотая слезы, ответила Дашка.

— Дашка, но ведь как-то жить надо. Я же с этим жила, школу окончила и аттестат получила.

— А зачем он тебе, этот аттестат? Он тебе в жизни все равно никогда не пригодится.

— Мало ли! Может, я учиться пойду.

— Оля, не морочь мне голову. Никуда ты не пойдешь, потому что у тебя в жизни совсем другие устремления. Я тоже в поиске. Я тоже хочу красиво жить! Мне нужен спонсор!

— Там, где ты его ищешь, никогда не найдешь. На дороге их нет, — спокойно ответила я. — Пойми, фильм «Красотка» — это всего лишь сказка. Слезливая мелодрама. В жизни так не бывает. Это кино, иллюзия, фантазия, понимаешь? Дашка, ну что ты делаешь?! Я как тебя в таком виде увидела, так у меня сердце заболело. Дашуля, но ты же еще совсем ребенок.

— А у тебя сердце не болит от того, что вечно пьяная мать таскает в дом бомжатину и только и делает, что требует у меня денег? Я ее ненавижу! — не помня себя, крикнула Дашка.

— Даш, что ты такое говоришь? — Я попыталась зажать Дашке рот. — Разве можно про мать-то?

— Можно! Потому что это она во всем виновата. Это мы из-за нее так живем! Из-за ее проклятой гордости, от которой уже давно не осталось и следа. Пропила, прокурила! Я никогда не забуду, как я ей дневник с оценками принесла, а сама ушла в комнату уроки делать. Вернулась, а у нее на кухне уже какая-то пьяная сволочь сидит, и мать прямо на моем дневнике разделывает селедку. Ты можешь себе представить?!

— Даша, но ты же уже большая девочка и должна понимать, что мать больна. Алкоголизм — это болезнь, понимаешь?

— Если мы здесь останемся, то все с ума сойдем. Я хочу заработать денег, уехать отсюда и не видеть ее пьяную рожу. Забыть эту жизнь как страшный сон…

Неожиданно Дашка замерла, она обернулась, лицо ее исказилось от испуга. Громко закричав, Дашка резко бросилась на меня, и мы грохнулись на землю. Ничего не понимая, я приподнялась и увидела, как с места сорвалась машина, стоявшая неподалеку. Я беспомощно отстранила от себя навалившуюся Дашку и увидела, что на груди у нее расплывается кровавое пятно.

— Дашуля!.. Дашка…

Димка вытащил из машины аптечку, я разорвала упаковку бинта и попыталась хоть как-то остановить кровь.

— Не теряй время! — крикнул Димка. — Быстрее в больницу!

Мы положили Дашку на заднее сиденье, я устроилась рядом с ней и положила ее голову себе на колени.

— Дашуля, ты как? — гладила я ее по волосам, боясь, что сейчас она закроет глаза и больше никогда их не откроет.

— Больно, — задыхаясь, стонала Дашка.

— Где больно?

— Грудь…

— Потерпи. Сейчас приедем в больницу, и все будет хорошо. Вот увидишь! Я тебе обещаю.

— Оля, тебя хотят убить, — прохрипела Дашка.

— Меня?

— Стреляли в тебя… Я… случайно заметила… человек… в машине с тонированными стеклами… в маске… Оружие в окошке…