Пушкин дружил с Далем. Даль ведь был еще и доктором; он присутствовал при мучениях смертельно раненного поэта и проводил его в другой мир. Последние часы жизни Пушкин провел с Далем. И подарил ему свой перстень, который считал талисманом. Только вот талисман не уберег своего владельца, плохой оказался талисман. Да и события последнего года жизни поэта были тяжелыми; окружающие замечали, каким нервным и мрачным он стал, как изменилось его душевное состояние… Умирающий Пушкин отдал драгоценный перстень Далю, подсознательно желая удалить кольцо из семьи.

Даль пытался перстень вернуть вдове – мол, это дорогая же вещь! А вдова кольцо не взяла ни за что! И одарила Даля еще более подозрительным подарком – отдала сюртук с дыркой от пули, в котором поэт обливался кровью… Мол, возьмите на добрую память! Даль не был бедным и в сюртуках не нуждался. Да и размер вряд ли ему подходил. И ученый постарался от странного подарка поскорее избавиться, отдав его какому-то поклоннику таланта великого поэта.

Видите ли, Даль был человек умный и опытный. Он не просто словари составлял, он изучал народные верования. Он писал о порче, подкладе, переносе, о черной магии и колдовстве, которыми тайно занимались в деревнях испокон веков. Он собрал огромное количество материала на эту тему. И странные подарки из дома смерти, от человека, который в тяжких страданиях покинул этот мир, как-то ему не очень понравились. Да и вам бы сюртук друга, в котором он был смертельно ранен, вряд ли бы пришелся по сердцу.

Даль был человек скрытный. Он о многом умалчивал. Но суть и смысл даров он понял – люди стремились удалить из дома «плохие предметы». А удалить их можно, только передав другому, желательно связанному с семьей и умершим, человеку. Доброму и кроткому Далю дали нечто плохое, опасное, рассудив, что он уедет в экспедицию, подальше от дома, увезет с собой беду и несчастье. А ему ничего не будет. Наверное. Может быть. Да скорее всего ничего не будет! Главное удалить от семьи предметы смерти.

Люди сознательно и подсознательно стараются избавиться от зла. Недаром дома с «плохой историей» продают дешево, а вещи умерших жертвуют – это правильно. Никаких плохих последствий чаще всего не бывает. Но есть люди с высокой чувствительностью, они могут отреагировать на такую вещь и получить несчастья в придачу. Так уж они устроены. И именно им стараются такой «подарок» передать или дешево продать что-то. Все зависит от того, какой вы человек. Одни без всяких последствий сюртук со следами крови наденут и перстень будут носить. Другие могут получить такие последствия, что страшно подумать…

Так что рисковать не стоит. Чужая душа – потемки. И в первую очередь человек думает о своих близких, а уж потом – о других. И он может не желать зла, просто ему нужно от чего-то избавиться. Не просто от неподходящего подарка или нелюбимой вещи, нет, именно от «предметов смерти» или от умерших талисманов. Не берите и не покупайте то, что внушает неприятное или тревожное чувство. Сквозь жажду обладания всегда просвечивается тревога, просто мы не всегда ее слушаем и ей доверяем. И познаний поменьше, чем у Даля…

Одна женщина рассказала: отчим ее, человек равнодушный

и жесткий, на пятьдесят седьмом году жизни заимел кота. Кто-то подбросил котенка к порогу дома, вот и взяли с исключительно утилитарной целью, чтобы вырос и ловил крыс. И мышей душил. И с отчимом случилось перерождение: он понял, что можно любить кого-то кроме себя. Сидел с котенком на руках, кормил его из пипетки, и прямо руки дрожали от умиления и любви. Что-то замкнуло в голове. Или разомкнуло, наоборот.

И человек изменился. Он толстому рыжему коту разве что велосипед не купил. Все остальное купил: домик, когтеточки, лежанки разные и мягкие игрушки. Мисочки, витамины и коврики. И вообще стал другой, добрый. Все о своем коте говорит.

Потому что любовь меняет человека. Всегда, в любом возрасте. И сейчас учат любить себя. Но сначала надо научить любить кого-то кроме себя – вот этого не умеют многие люди. Но учатся любить себя, как ни странно. Думают, что в этом проблема. А на самом деле они просто никого не умеют любить.

Надо хотя бы с кота начать. Как-то тренироваться. Кого мы любим кроме себя и кого мы любим больше себя? Кто в этом списке? Есть там хотя бы один-два человека? Хотя бы один кот? Вот с этого надо начинать – есть ли вообще любовь в сердце человека? Или надо засеять поле семенами любви, а уж потом решать, как распорядиться тем, что взошло.

В своей практике я встречала удивительные случаи околосмертных переживаний —

так называют то, что человек видит, слышит, чувствует после клинической смерти. Я начала интересоваться этим феноменом еще студенткой философского факультета. Ведь многие философы писали об этом, начиная с Платона. Некоторые переживали личный опыт. И я пережила однажды.

Но вот какой вопрос более всего волнует людей: как же так? Ведь наши умершие близкие видят и понимают, как мы по ним убиваемся, как страдаем и плачем, особенно в первые дни после утраты. Почему же они не скажут нам, что с ними все хорошо? Что они на самом деле живы, что только земное тело осталось здесь, как ненужная одежда; почему наши близкие хоть словом не утешат нас, хоть мыслью, почему они нас так безжалостно покидают? Может быть, нет никакой жизни после физической смерти? Все это фантазии?

На этот вопрос искал ответы доктор философии Майкл Ньютон. Он под гипнозом опрашивал людей, переживших состояние клинической смерти. Задавал вопросы, получал ответы. Спросил он и о том, видели ли те, кто фактически умер, своих убитых горем родственников, дорогих близких? И пытались ли эти люди передать своим оставшимся родным информацию о себе?

Да! Так отвечали те, кого спрашивал доктор. И другому исследователю жизни после смерти, доктору Моуди, так отвечали: «Да!» Первым делом умерший пытался утешить близких и сказать, что с ним все хорошо. Но ничего не получалось. Говорить ведь душа не может, она может только ментально передавать информацию, мысленно. Или еще какие-то знаки передавать. Некоторые умершие пытались даже звонить по телефону! Но говорить словами и звуками они не могли… А самое главное препятствие для мысленной информации было вот в чем: родные были поглощены таким отчаянием и такой скорбью, что их мозг не реагировал