И ЗА ВСЕ ПРО ВСЕ — $149.50, благодаря щедрости тройственного совладения! Стоимость включает в себя кратковременное страхование жизни плюс бесплатный кот для каждого гостя на вывоз домой. Грандиозный выбор расцветок! (Чёрно-белые на складе временно отсутствуют.)

Пародия подняла Квиллеру настроение перед вечером с четой Райкеров, и незадолго до восьми часов он вызвал экипаж и забрал их с ПП, где они остановились.

— Как вам понравился «Островок опыта»? — поинтересовался он.

— Мечта! — воскликнула Милдред. — Хозяйки гостиницы, безусловно, очаровательны!

— Но расценки у них зверские, — сказал Арчи. — Знаешь ли ты, сколько мы платим за люкс, который ты забронировал? Кроме нас, зарегистрирован только один гость, — это кое-что тебе скажет.

— Но декор утончённый, — настаивала Милдред, — и в нашем люксе такой прелестный подбор живых цветов! Розовые гвоздики и львиные зевы!

— Мне кажется, что эти женщины только для виду содержат гостиницу, — сказал её муж. — Они открыли её, чтобы им снизили налоги, сами же просто проводят лето, поддавая на бельведере.

— Да, они, кажется, самую малость попивают, — сказала Милдред, которая была уже в экипаже. — Ох! Разве это не самое отвратительное здесь здание? — добавила она, когда экипаж проезжал мимо гостиницы «Домино».

— Но оно популярно, — сказал Квиллер.

— Потому что цены нормальные, вот почему, — отрезал Райкер.

К отелю они пробились сквозь фалангу пикетчиков, туристов и бездомных котов. Милдред сказала, что это какое-то месиво. В вестибюле она заявила, что чёрные флаги чересчур мрачны. Потом заметила за столом заказов Дерека Катлбринка. Она обучала его в школе и аплодировала ему на пьесах Пикаксского театра.

— Дерек! Что вы здесь делаете? — крикнула она.

— На этой неделе играю капитана Хука. На следующей — Кинг-Конга.

Расцветая улыбкой, он устроил их в отдельную кабинку Корсарской комнаты. И незаметно сунул Квиллеру клочок бумаги, который тот опустил в карман.

У троицы старых друзей после недельной разлуки нашлось много тем для разговоров: выстрел на песчаной дюне, антикомариные меры и обычные газетные заморочки. Потом Райкер спросил у Квиллера:

— И ты считаешь, что вся эта чепуховина чего-то стоит? Ты что-то не забиваешь факс материалами до отказа.

— Ты переправился сюда только для того, чтобы проконтролировать своего сотрудника? — возмутился Квиллер.

— Не забудь, газета платит за твой кутёж.

— Что ж, — вымученно начал Квиллер: Райкер ведь не знал о его настоящей миссии. — У меня масса заметок и набросков, но мне нужно время, чтобы их систематизировать. Я, например, открыл, что Грушевый остров не грушевидной формы. Он, может, и был грушевидным пару столетий назад, но эрозия превратила его в равнобедренный треугольник.

— Это открытие мирового значения, — сухо отозвался издатель. — Посмотрим, как-то ты напишешь тысячу слов об этом глубоком предмете. Ты рекомендуешь опять поменять его название? Так оно у тебя будет звучать вроде какого-нибудь Греческого острова.

Закуски были поданы. Квиллер рекомендовал кайенскую кухню, и все трое заказали свиные отбивные этуфе.

— Так ведь это не что иное, как тушёные свиные отбивные, — сказал Райкер. — Милдред всё время их готовит. Много ли они платят этому повару из Нового Орлеана?

Когда всерьёз принялись за еду, Квиллер выложил им подробности истории со змеиным укусом — до сих пор не оглашенные им описания, реакции, предчувствия и выводы.

Милдред содрогнулась. Под впечатлением оказался даже Райкер, однако он захотел узнать, почему упомянутые факты были скрыты от газеты.

— Ведь это тянет на маленькую сенсацию: всеми любимый автор-миллионер спасает юную наследницу, — с профессиональным блеском в глазах заметил он.

— История, может быть, ещё не окончена. Они — семья необычная, а я приглашен к ним завтра на чаепитие.

— Кстати, о чае, — заметила Милдред. — Ты был в чайной? Они подают настоящий чай в толстых английских чайниках, тонкие фарфоровые чашки и песочное печенье — сколько влезет.

— Квилл и я, — сказал её муж, — наелись в Шотландии песочного печенья на всю оставшуюся жизнь. Оно вряд ли поразит меня, человека, посетившего эту страну. На печенье они определенно не делали никакого бизнеса, когда мы там были.

— А ходили вы в антикварную лавку? — спросил Квиллер.

— Да, и узнали женщину, которая её содержит, — ответила Милдред. — Она живёт в «Островке опыта». Мы видели её нынче утром за завтраком, но она держалась довольно холодно.

— Неудивительно, что у неё в лавке такие высокие цены, — сказал Райкер. — Ей приходится платить за этот люкс с живыми цветами и шампанским. Более того, её коллекция весьма сомнительна. У неё есть несколько копий стекла времён депрессии, которые она выдает за подлинники. Сейчас на рынке масса поддельных безделушек, всякого брик-а-брака и доколумбовских фигурок. Она что, не в курсе или мошенничает умышленно?

— А как отреагировал бы на это Эксбридж? — спросил Квиллер. — Он, видимо, крепко держит дело в руках.

— Ну, я не тот, кто ему об этом скажет. С ним в последнее время трудновато. Думает, что может учить нас, как издавать газету.

За десертом — неизбежным ореховым пирогом — Милдред спросила о сиамцах.

— Коко учится играть в домино, — сказал Квиллер, — и всякий раз меня обыгрывает.

— Должно быть, это нетрудно, — возликовал Райкер.

— А что вы думаете об островных котах?

Милдред, вечно участвующая в каких-нибудь благотворительных мероприятиях, горячо откликнулась:

— Их тут слишком много! Чтобы сохранить здоровую кошачью колонию в районе вроде этого, их надо отлавливать, кастрировать и освобождать, как делаем мы на материке.

— Нашим сотрудникам, — сказал Райкер, — наконец удалось убедить бюрократов, что это не только гуманно, но и гораздо дешевле, чем массовое уничтожение.

Квиллер, которому нравились всяческие авантюры, сделал хитрое предложение:

— Почему ты не пошлёшь сюда репортера, чтобы обсудить вопрос о диких котах с отдыхающими, лавочниками и с самим шефом-начальником? Ты мог бы получить неплохой фоторепортаж.

— Только не отправляй моего пасынка, — вмешалась Милдред. — Роджер мигом расхохочется — даже раньше, чем паром причалит.

После обеда, поднимаясь в экипаже по прибрежной дороге, Квиллер объявил, что остановился в отвратительной гостинице, чтобы сэкономить газетные денежки. Затем он уломал извозчика подождать, пока он покажет Райкерам четыре древесных ствола в гостиной и коттедж на «Очковом дворе».

— А ты тут клаустрофобию не схватишь? — спросил Райкер.

Сиамцы и Милдред не отказали себе в демонстрации взаимной привязанности (она когда-то две недели пробыла у них в няньках), а потом она взволнованно спросила: