— …даже не видела жену, — говорила она. — Номер снял мужчина.

— Почему вы не спросили у него документы?

— Он заплатил наличными и вселился. Тут вам не Россия. Пока что у нас народ имеет полное право свободно перемещаться по стране. Да и на вид он был человек приличный.

— Почему вы так решили?

— Вежливый, обходительный. Приехал в субботу — а тут метель была — и говорит, нам бы где-нибудь отсидеться, пока дороги не расчистят. По мне, нормальное объяснение.

— Шериф! — крикнул заместитель. — Тут у нас люди из Бостона.

Фейи помахал им из-за двери в знак приветствия.

— Я сейчас, — сказал он и продолжал беседу с женщиной-администратором. — Они вселились два дня назад, Марж. Когда в последний раз вы убирались у них в доме?

— Да все не получалось. У них в выходные на двери висела табличка «Не беспокоить». Ну, думаю, не хотят, чтобы им мешали, и не буду. И только сегодня утром я заметила, что таблички уже нет. Так что я пошла к ним в два часа, чтобы прибраться. Тогда и увидела.

— То есть в последний раз вы видели этого мужчину живым, когда он заселялся?

— Ну, они же не все это время мертвые были. Они же повесили табличку «Не беспокоить», верно? Или кто-то повесил…

— Ладно. — Фейи вздохнул и расстегнул молнию на куртке. — К нам едет подкрепление из отдела убийств, так что поговорите и с ними тоже.

— Правда? — Женщина вновь сильно закашлялась. — Так, может, им нужно будет переночевать. У меня есть где.

Фейи вышел из кабинета и кивнул вновь прибывшим. Это был грузный мужчина лет за пятьдесят, с такой же, как и у его молодого заместителя, армейской стрижкой бобриком. Его холодный взгляд лишь скользнул по Джейн и остановился на Габриэле.

— Так это вы, ребята, разыскивали женщину?

— Мы надеемся, что это не она, — ответил Габриэль.

— Но ведь она куда-то уехала и пропала в субботу, так?

— Да. Из Тетон-Виллидж.

— Ну вот, время сходится. Эта пара в субботу заселилась. Пойдемте со мной.

Шериф повел их по утоптанной снежной тропинке, мимо других домишек, темных и, по всей видимости, необитаемых. Кроме конторы администратора, свет горел лишь в одном здании, расположенном на дальнем конце гостиничных владений. На подходе к домику номер восемь Фейи остановился и передал им латексные перчатки и бумажные бахилы — обязательное облачение, без которого не пускают на место преступления.

— Пока вы еще не вошли, должен вас предупредить, — сказал Фейи. — Зрелище не из приятных.

— Ясное дело, — кивнул Габриэль.

— Нет, я имею в виду, их трудно опознать.

— Обезображены? — спросил Габриэль так спокойно, что шериф нахмурился.

— Да, можно и так сказать, — наконец ответил Фейи и открыл дверь.

Джейн с порога заглянула внутрь домика номер восемь. И сразу заметила кровь, пугающие полосы и пятна крови, которой была забрызгана вся стена. Не говоря ни слова, она шагнула в комнату и, увидев незастеленную кровать, поняла, откуда взялась вся эта кровь.

На голом сосновом полу возле кровати лежал мужчина. Он упал навзничь. Лысоватый, слишком полный, в черных брюках, белой рубахе и белых хлопчатобумажных носках. Но именно его лицо — или, вернее, отсутствие такового — приковало внимание Джейн. Она смотрела на убитого с нескрываемым ужасом. Лицо было уничтожено.

— Такое бывает в состоянии аффекта, если вы хотите знать мое мнение о том, на что смотрите, — произнес седой мужчина в возрасте, одетый в гражданское. Он как раз выходил из ванной комнаты. Казалось, мужчина явно потрясен тем, что увидел. — Иначе зачем бить молотком по лицу? Все кости, все зубы раздроблены. Теперь это просто кровавое месиво. — Вздохнув, он приветственно поднял руку в окровавленной перчатке. — Я доктор Дрейпер.

— Судмедэксперт? — спросил Габриэль.

Дрейпер отрицательно покачал головой.

— Нет, сэр, просто местный коронер. У нас в штате Вайоминг нет своей судмедэкспертизы. Патологоанатом прибудет из Колорадо.

— Они прибыли, чтобы установить личность погибшей, — пояснил шериф Фейи.

Джейн смотрела на открытую дверь ванной, но была не в силах двинуться дальше. Габриэль первым направился к дверному проему. Какое-то время он стоял, не говоря ни слова, и у Джейн от страха сжалось все внутри. Потом она медленно подошла ближе и испугалась, увидев собственное отражение в зеркале — бледное, настороженное лицо. Габриэль подвинулся, и тогда Джейн увидела душевую кабинку.

Мертвая женщина сидела, привалившись спиной к заплесневелому кафелю. Ее голые ноги были раздвинуты, и лишь сорванная и упавшая наискось клеенчатая занавеска кое-как прикрывала ее наготу. Голова женщины свесилась на грудь, лицо было скрыто под космами волос. Черных волос, заляпанных кровью и мозгами. Слишком длинные волосы. У Мауры не такие.

Джейн отметила про себя и другие детали. Золотое обручальное кольцо на левой руке. Полные бедра, изрытые целлюлитом. Большая черная родинка на предплечье.

— Это не она, — сказала Джейн.

— Вы уверены? — спросил Фейи.

Джейн села на корточки, пытаясь рассмотреть лицо женщины. В отличие от мужчины, у этой жертвы лицо не было обезображено. Удар, нанесенный сбоку, пробил череп, но убийца этим ограничился. Джейн с шумом выдохнула, чувствуя огромное облегчение после неимоверного напряжения, сковавшего все ее тело.

— Это не Маура Айлз, — произнесла Риццоли, поднялась и оглянулась посмотреть на убитого. — А это точно не тот мужчина, которого мы видели на записи видеонаблюдения в гостинице.

— Значит, ваша подруга все еще в списке пропавших.

«И это куда лучше, чем в списке погибших», — подумала Джейн. Только теперь, когда худшие опасения остались позади, Риццоли смогла окинуть место преступления взглядом профессионального полицейского. Теперь она отмечала подробности, которые раньше упустила. Застоявшийся запах сигаретного дыма. Лужицы от растаявшего снега и следы ботинок топтавшихся здесь сотрудников правопорядка. И еще одна деталь, которую ей следовало бы заметить сразу, как только она вошла в дом: переносная детская кроватка, задвинутая в самый дальний угол.

Джейн поглядела на Фейи.

— Здесь был ребенок?

Шериф кивнул.

— Девочка. Месяцев восемь-девять, по словам социального работника. Ее забрали в детский приют.

Джейн вспомнила женщину, которая встретилась им по пути. Теперь понятно, зачем на месте преступления социальный работник.

— Значит, ребенок жив, — догадалась она.

— Да. Убийца ее не тронул. Ее так и нашли в кроватке. Подгузники, правда, намокли, но в остальном все с ней было в порядке.

— После того как она пролежала одна день или даже два?