За моей спиной закрылась дверь комнаты, и я тут же почувствовал холод. Выход на террасу был открыт настежь, а у перил стояла Грета.

— С таким успехом мы могли поговорить и на улице, Делакруз, — я встал рядом с ней и достал сигареты.

— Ты не привел меня сюда, чтобы беседы вести, Ли. И я пришла сюда с определенной целью, которую ярко описала сцена в лифте.

Она говорила и куталась сильнее в пальто, в попытке согреться. На самом деле, я желал видеть другую картину, но видимо сперва и правда нужно побеседовать.

— Зачем ты осталась в Сиэтле? Неужели проснулись сестринские чувства?

— Почему весь предсмертный дневник моей сестры исписан твоим именем?

Я нахмурился и припомнил черную тетрадочку, которую мне дал пастор. Значит, Мелочь действительно вела такой дневник, и я прав в своем стремлении ознакомиться с её содержимым.

— Ты привыкла отвечать вопросом на вопрос? — задал очередной бессмысленный вопрос, и облокотился на перила, продолжая курить.

Внизу проезжали тачки и патрульные машины, справа вдоль улицы доносились крики компаний, которые вероятно решили вынести свои гулянки на улицу.

— Нет. Но и отвечать на твои не собираюсь, пока ты мне не объяснишь, почему моя сестра исписала каждый лист этой чертовой тетради твоим, мать его, именем?! И ты мне ответишь, Ли! Ответишь за всё!

После рыка, в исполнении этой дряни, во мне проснулся натуральный зверь. Я обернулся к ней, но не успел и слово сказать, как она зарядила мне по лицу. Сильно и со всей дури впечатала ладонь в мою щеку.

— Тварь! Ты конченный ублюдок! Как и вся ваша шайка, которая трахает всё подряд! Как ты поспел вообще смотреть в сторону моей сестры?! Ты уничтожил её! Вы убили её…

Рука сама взметнулась вверх. Я не понимал, что делаю, а перед глазами было лишь заплаканное лицо Изабель. Я схватил Грету за ворот пальто и встряхнул так, что она издала писк, а потом подняла на меня свои огромные, испуганные, полные слёз провалы. Чёртовы омуты, в которые я смотрел и не мог поверить, что вообще говорю с ней об этом.

— А ты уверена… — нагнулся к лицу девушки, и заметил животный страх в её глазах, — …что это я виноват? Ты была рядом с сестрой? — говорю прямо ей в губы, а чертово вожделение сносит крышу.

Они такие манящие. Пухлые и яркие. Мягкая кожа дрожит, но при этом каждая линия совершенна. Из них вырывается пар. На улице холодно, но в ней всё горит. Я смотрю и не могу снова понять, кто передо мной. Моя Мелочь, или человек, который станет моей преисподней. Ведь я подписал свой приговор сам.

Идиот, не ведающий, на что способен секс хоть с каплей чувств. Дегенерат, который решил, что просто трахался, но при этом такого не ощущал никогда. И меня снова разрывало желание вернуть эти чувства себе.



Я словно оживал, когда прикасался к Грете. Казалось я даже могу снова мечтать. Видеть свою жизнь в будущем. И пытаться строить его.

Но сейчас, эти вещи смешали с похотью такой силы, что мне сводило скулы на лице.

В голове картинка того, как я прижимаю это тело к перилам и натягиваю на себя прямо тут. Как плавно, а потом резко мой член двигается в ней и Грета опять издаёт стон. Эти звуки и её дыхание, как моя камера для смертника. Неужели я реально так помешался из-за этой гарвардской шлюхи? Чужой мне бабы, которая даже пахнуть начала, как моя.

— Зачем ты спала со мной? Отвечай, сладкая? Меня сжигает любопытство! — скручиваю ткань её пальто сильнее, и мне прилетает опять.

Одним точным ударом, Грета снова зарядила мне оплеуху по лицу.

— Отпусти! Меня! Немедленно! Я тебе не дешёвка, которых полно внизу! — рычит, как пантера, а в глазах ненависть такой силы, что я хочу её ещё больше.

Кровь прямо вскипает в венах от этого чувства, а во рту полно слюни, как у изголодавшегося, который почуял добычу.

— Я задам тебе этот вопрос ещё раз, тварь! Где ты была, когда твоя сестра не слезала с иглы месяцами? — я не отпустил её, а наоборот притянул ближе, и опять встряхнул, — Ты можешь размахивать руками и дальше, но ты сама хотела диалога, девочка. Так я задал тебе вопрос, с чего ты взяла, что это моих рук дело?

— А чьих? Только ты выдаешь контроль качества после того, как попробуешь очередную дешевку! — с вызовом и резко, этот ответ заставил меня хохотнуть.

— Значит, ты решила что это я причина по которой Изабель фактически покончила с собой? — рука уже немела от того, насколько сильно я сжимал ткань.

— И поэтому ты раздвинула передо мной ноги? Хотела проверить на что способен мой член, раз твоя сестра на нем помешалась? Тебе тоже контроль качества выдать, Грета?

Мои догадки подтверждались тут же — выражением на лице девушки. Она действительно хотела привязать меня к себе.

— Ты решила поиграться с мужчиной самым скверным способом, женщина. Твоё тело — это кусок мяса, который просто хорошо выглядит и вкусно пахнет, но вот нутро… Это совсем другая субстанция.

— Ублюдок! — зашипела Грета, и попыталась вырваться опять, — Тварь, которая торгует собой. И при этом, кусок мяса — я?

— Да! Ты просто дешёвая шлюха! Очередная, которую я поимел! А твою сестру, бл***, Я! любил! И никогда к ней и пальцем не прикасался! — я рявкнул так, что по лицу Греты пробежала дрожь.

Мной трясло, но только сказав это, я застыл вместе с девушкой напротив. А потом…

Тормоза слетели! Окончательно, потому что я словно не ей это говорил.



В голову ударило кровью так, что стало физически больно, а руки зажили своей жизнью. Я потянул Грету на себя с такой силой, что звук того, как наши губы встретились, был подобен удару.

Жадно, быстро и совершенно безумно, я жрал их, а потом отпустил все чувства и выключил мозги напрочь. Всё о чем я думал — её мягкий, влажный и чистый рот, который окажется на моём члене. Эти чёртовы губы, которые рождали такие грязные фантазии в голове, что я не мог выбросить эти картинки из головы.

И Грета мне отвечала. Она схватила меня за шею и повисла на плечах, пожирая меня не хуже, чем я её. Запахи и вкусы смешались в один, а руки сами схватили девушку в тиски. Сжали до хруста и подняли вверх.

Лёгкая, совершенно маленькая в моих руках. Такая мягкая и теплая, как крохотный комочек тепла. Я так замёрз. Я и не подозревал, что чувствовал к её сестре, пока не сказал это Грете. Хотел тепла для той девочки, а отдавал его совершения другой. Прямо сейчас. Со всей злостью и ненавистью, которая смешалась с этим теплом, я двигался губами и покрывал поцелуями всё к чему мог дотянуться. Втягивал, всасывал её кожу с дикостью, чтобы услышать стон, и ощутить, как этот звук толкает кровь в член. Пульсом, с силой, и во всем теле, она бурлила, как кипяток.