Об этом размышлял старший криминальный ассистент Леннарт Колльберг, когда сворачивал на Шёльдгатан и проезжал мимо площадки для игры в гольф недалеко от ночлежки. Он остановил автомобиль и вошел в парк Тантолунден по одной из тех дорожек, которые вели на вершину холма.

Начинало смеркаться, и в парке не было ни души. Однако тем не менее на улице, несмотря ни на что, играло много детей, ведь в конце концов нельзя же держать всех детей взаперти только потому, что по городу бродит убийца. Колльберг залез в редкие кусты и встал правой ногой на пень. Перед ним открывался вид на жилой массив за парком, и кроме того, он видел место, где пять дней назад лежала мертвая девочка.

Он не знал, привела его сюда какая-то особая причина или он заехал сюда только потому, что это был самый большой парк в центре города и что это было ему по пути. Вдали он увидел несколько детей постарше, наверняка лет тринадцати-четырнадцати. Он стоял неподвижно, чего-то ожидая. Чего, он не знал; очевидно, того, что дети постепенно будут уходить домой. Он очень устал. Время от времени у него темнело в глазах.

Колльберг был невооружен. Вопреки распространяющемуся бандитскому менталитету и непрерывно растущей жестокости насильственных преступлений, он относился к тем, кто придерживался мнения, что полиция должна полностью разоружиться, и сам носил пистолет лишь в крайних случаях и, как правило, только тогда, когда получал на это прямой приказ.

По высокой железнодорожной насыпи медленно прогрохотал товарный поезд, и только тогда, когда стук колес стал тише и начал исчезать, Колльберг понял, что в кустах он не один.

Он лежал на животе в покрытой росой траве, чувствовал во рту горечь и знал, что кто-то очень сильно ударил его сзади по затылку, явно каким-то орудием.

Человек, напавший на Колльберга, допустил серьезную ошибку. Случалось, что иногда люди допускали такие ошибки и не одному из них это стоило очень дорого.

Кроме того, этот человек, нанося удар, перенес вес тела на одну ногу и еще не восстановил равновесие, а Колльбергу хватило всего лишь двух секунд, чтобы перекатиться на спину и сбить напавшего на землю. Это был прекрасный прием, потому что нападавший грохнулся во весь рост, однако ни о чем другом Колльберг подумать не успел, так как выяснил, что там есть еще один. Другой противник, с изумленным лицом, засунул правую руку в карман, и вид у него стал еще более ошеломленным, когда Колльберг, все еще стоя на коленях, схватил его за руку и быстро скрутил ее.

Это был захват, который легко мог вывихнуть или даже сломать руку, если бы Колльберг посреди приема не остановился и не удовлетворился тем, что швырнул мужчину на спину в кусты.

Мужчина, который ударил его, сидел на земле, кривился и левой рукой осторожно ощупывал правое плечо. Он так быстро упал, что выронил из руки резиновую дубинку. Он был долговяз и выглядел на год-два младше Колльберга. На нем был синий спортивный костюм. Другой медленно выбирался из кустов. Он был немного старше и ниже, в вельветовом пиджаке и спортивных брюках. На обоих были белые парусиновые туфли на резиновой подошве. Они выглядели как спортсмены на празднике.

— Черт возьми, что все это значит? — сказал Колльберг.

— Кто вы такой? — спросил мужчина в спортивном костюме.

— Полиция, — ответил Колльберг.

— Ой, — произнес тот, что пониже.

Он встал и начал отряхивать брюки.

— Ну, в таком случае мы должны попросить у вас прощения, — сказал первый. — Ну и захват у вас. Где вы ему научились?

Колльберг не ответил. Он заметил, что на земле валяется какой-то плоский предмет и, нагнувшись, поднял его. Это был маленький черный автоматический пистолет марки «Астра», изготовленный в Испании. Колльберг взвесил его в руке и подозрительно посмотрел на обоих мужчин.

— Черт возьми, что все это значит? — повторил он.

Тот, что Повыше, гордо выпрямился.

— Мы уже сказали, что просим у вас прощения, — произнес он. — Но вы стояли здесь в кустах и смотрели на детей и… ну, вы ведь понимаете… этот убийца…

— Да? Продолжайте!

— Мы живем там, — сказал тот, что пониже, и махнул рукой в направлении многоэтажных домов за железной дорогой.

— Да?

— У нас точно такие же дети, и мы знаем родителей той девочки, которую убили здесь несколько дней назад.

— Да?

— Ну, мы решили помочь…

— Да?

— Ну, мы организовали такой добровольный отряд для охраны и ходим в парк дежурить.

— Что вы сделали?

— Организовали добровольный отряд…

Колльберг внезапно пришел в еще бóльшую ярость.

— Черт возьми, что вы несете! — взорвался он.

— Послушайте, прекратите орать на нас, — возмущенно сказал старший из них. — Мы вам не какие-нибудь пьянчуги, которых вы могли бы шпынять и мучить у себя в полиции. Мы порядочные люди и понимаем свою ответственность. Мы вынуждены защищать себя и своих детей.

Колльберг повернул голову и внимательно посмотрел на него. Он открыл рот, потому что собирался заорать, но, сделав волевое усилие, взял себя в руки и сказал довольно спокойно:

— Этот пистолет принадлежит вам?

— Да.

— У вас есть разрешение?

— Нет. Я купил его несколько лет назад в Барселоне. Как правило, я держу его дома в запертом ящике стола.

— Как правило?

В парк въехал черно-белый патрульный автомобиль управления полиции округа Мария с включенными фарами. Было уже почти темно. Автомобиль остановился, и из него вышли двое полицейских в униформах.

— Что тут происходит? — спросил один из них.

Тут он узнал Колльберга и повторил чуть изменившимся тоном:

— Что тут происходит?

— Заберите этих двоих, — сказал Колльберг бесцветным голосом.

— Я ни разу в жизни не переступал порог полицейского участка, — запротестовал старший из двух мужчин.

— Я тоже, — присоединился к нему мужчина в спортивном костюме.

— Ну так самое время вам это сделать, — сказал Колльберг.

Он помолчал, посмотрел на обоих полицейских и добавил:

— Я приеду через пару минут.

Повернулся и ушел.

В полицейском участке округа Мария уже стояла длинная очередь пьяных.

— Что мне делать с этими двумя инженерами? — спросил дежурный.

— Обыщи их и посади под замок, — сказал Кольберг. — Я сейчас отвезу их в криминальную полицию.

— У вас за это будут неприятности, — сказал мужчина в спортивном костюме. — Вам известно, кто я такой?

— Нет, — ответил Колльберг.

Он вошел в дежурную комнату, чтобы позвонить, и, набирая номер, с грустью в сердце смотрел на старомодную мебель и оборудование. Когда-то он служил здесь простым патрульным. Ему казалось, что это было страшно давно, но уже тогда это был наихудший округ в городе по количеству пьяных. Теперь же здесь жили главным образом состоятельные люди — в так называемых «капиталистических дотах», уродливых жилых домах с высокой квартирной платой, однако округ по-прежнему надежно занимал почетное третье место по статистике алкоголизма вслед за округами Клара и Катарина.