Впрочем, самого Вадима взяло в оборот начальство. До этого он несколько дней разрывался между частью и городом, склоняясь к тому, чтобы отвезти на несколько дней Сережку к брату. Мужчина так и не понял, к чему готовились в части, вплоть до того, что командование лихорадочно приводило в порядок газоны, клало новый асфальт, красило заборы и фасады. Разумеется, не само, а сподвигало на это дело солдат, у которых не было выбора. Самого Вадима на такие работы не отправляли — не по рангу было, но завалили кучей бумажных отчетов, многие из которых касались его дел весьма и весьма косвенно.

Не известно, сколько бы все это продолжалось, но в один прекрасный день, как Вадиму по большому секрету, известному всей части, рассказал его сослуживец, позвонили откуда-то сверху и объявили, что высокий визит отменяется. Сам оборотень, как и солдаты, в это не поверил, но начальство тут же дало отбой. Все начатые работы спешно закончили, планируемые отменили. А еще через несколько дней в часть приехал не абы кто, а сам верховный. С командованием тот общался не долго, а вот с солдатиками задержался, а потом и в их особое подразделение заглянул.

Чем закончился визит высшего начальства, Вадиму рассказать еще не успели. Оборотень получил премию, внеплановый отпуск и кучу бумаг, с которыми надо было разобраться до конца года. Мужчина понимал, что в часть придется съездить еще несколько раз, снимать показания с приборов, но возвращение к привычному ритму работы вызывало радость. И не важно, что объем необходимой макулатуры не поместился в багажник его машины. С этим он справится, благо в запасе было три месяца. А вот по Оксане он успел безумно соскучиться. Только неугомонной Синицыной дома не обнаружилось, а телефон ее был безнадежно отключен.

Вадим попробовал в очередной раз набрать Юрия, но и там ему не повезло.

— Сговорились они, что ли? — спросил у телефона оборотень. Разумеется, ответа не последовало.

Оставалось вздохнуть и ехать за сыном. Вряд ли Сережка обрадуется, если отец заберет его из садика позже всех. Если до этого мальчик вынужден был мириться с его работой, то теперь проявит все недовольство. Вадим сел в машину и в последний раз на удачу набрал номер Оксаны. Вопреки ожиданиям вместо автомата, вещающего о том, что «аппарат вызываемого абонента выключен или вне зоны действия сети», в трубке раздались гудки, а потом и голос девушки.

— Вы куда пропали, — после обмена приветствиями поинтересовался Вадим. — Ни тебя нет, ни брата твоего.

— У меня учеба, — вздохнула Оксана, — преподы лютуют с первых семинаров. А у Юрки что-то серьезное на работе.

— Может, помочь чем?

— Можно, — девушка ненадолго задумалась. — Съезди со мной в выходные на Крупу? А то учебники нужны.

— Без проблем, — оборотень довольно улыбнулся. Книжные магазины и развалы нравились ему самому. А если взять с собой сына, можно быть уверенным, что кошелек опустеет, сколько денег ни возьми. — Во сколько за тобой заехать и куда?

— Хм… Давай к Юрке, — после недолгой паузы решила девушка.

— А я, было, решил, что ты уже к себе переехала, — решил подшутить над ней Вадим.

— Нет пока, — девушка тяжело вздохнула. — У меня тут только ремонт закончился. Голые стенки, разве что на кухне газовая плита стоит, да сантехника в полном наличии. А с мебелью все грустно, ничего подходящего не найти.

— И что решила? — мужчина закатил глаза к небу, мысленно прося высшие силы, чтобы они помогли одной несносной девчонке поскорее закончить эпопею под названием «новая квартира».

— Придется на заказ делать, — радостно сообщила Оксана. — Папка же сказал, что я могу тратить столько, сколько понадобится, вот я и решила ни в чем себе не отказывать. Денежки на карту поступают исправно, так что могу себе позволить. Ведь не на пару месяцев все делаю. Все-таки мне там жить, а не маме с бабушкой.

— Советами замучили? — оборотень порадовался, что девушка далеко, иначе не избежать ему подзатыльника. А силы на него она не жалела, видимо, натренировавшись на братце.

— Не то слово. Все предлагают то стенку забрать, то соседи кровать хотели продавать — у них купить дешевле. Вот делать мне нечего, всякое старье тащить.

— И когда твоя эпопея закончится? — теперь настала очередь Вадима вздыхать. — Я уже забыл, когда мы нормально встречались. Не по делу, а просто так. Такое ощущение, что ты от меня специально прячешься.

— Вадим, ты что, ревнуешь? — удивилась Оксана.

— Да, — не стал скрывать он. — Ревную. К ремонту, учебе, преподам, однокурсникам.

Оксана немного помолчала, словно что-то обдумывая, потом тихо произнесла:

— Потерпи немного. Вот закончится эта эпопея, и буду тебе доказывать, что люблю только тебя.

— Правда любишь?

— Правда.

— Я тоже тебя люблю, и очень скучаю. И Сережка тоже.

— Я тоже скучаю.

— Ладно, малыш, не буду больше отсвечивать у вашего подъезда, раз дома никого. А то соседи милицию вызовут.

— И приедет мой дражайший братец, злой, как цербер, у которого в очередной раз обманом увели добычу, — рассмеялась девушка, — и придется пить с ним, а тебе сына из садика забирать.

— Вот именно, — в тон Оксане подтвердил Вадим.

— Ладно, езжай, а я побежала, надо в библиотеку заскочить, а то она скоро закроется. Целую тебя и Сережку.

— И я тебя целую.

Вадим нажал на отбой, несколько секунд довольно смотрел на телефон, после чего убрал устройство и вырулил со двора.

Юрка в очередной раз перебрал бумаги. Вроде все было в порядке. Еще неделю назад он съездил в прокуратуру, где до позднего вечера со следователем проверяли и перепроверяли все имеющиеся у них свидетельства. По всему получалось, что можно было возбуждать дело по сто пятой статье уголовного кодекса в связи с убийством частного детектива Якимова. Единственной сложностью оставались дети Антона. Для этого оперу пришлось собрать пакет документов, чтобы на время расследования оформить над детьми опеку.

В очередной раз Юрке пришлось задействовать связи. Но на этот раз совесть спала глубоким сном. В опеке сказали, какие документы привезти, и вот он в последний раз, стоя перед кабинетом, проверял, все ли на месте.

Вопреки опасениям, снедавшим, несмотря на все предпринятые меры, беседа с инспектором прошла гладко. Небольшой конвертик, помещавшийся между заполненными бумагами, также сыграл свою роль. И, хотя опер меньше всего любил решать дела таким вот способом, в данном случае выбора у него не было. Дети важнее. А этим детям ни в коем случае нельзя попадать в приют.

Уже из машины Юрка набрал номер следователя.

— Алла? Синицын Юрий беспокоит. Да, все оформил. Можно приступать.

Выслушав ответ, опер завел мотор и вырулил со стоянки. Через час его ждали в прокуратуре. Алла должна была завести дело на основании имевшихся у них документов. Заявление согласилась написать одна их соседок, якобы обеспокоенная тем, что давно не видела пропавшего. Этого вкупе с рассказом Гришки должно было хватить для того, чтобы развязать руки Юрке. Уж слишком неохотно шли на контакт коллеги из Новгородской области, соглашаясь предоставить информацию только по официальным запросам. Видимо, надеялись, что таковых не последует. И очень ошиблись. О том, что Синицын может достать информацию из-под земли в прямом смысле этого слова, в городе и ближайших к нему районах области знали все.