Девушка осмотрела квадратное жерло и пожала плечами:

— Запросто.

— Пятьдесят на пятьдесят. Втиснешься. Я с тобой согласна. Но по нему придется ползти. Как? Запаса нет ни с одной из сторон. Руки придется вытянуть вперед, иначе плечи не пролезут. Бедра от стенки до стенки. Зацепиться не за что, идеально гладкая жесть.

— Змеей поползу.

— Нет, детка, не получится. Скользко.

— Меня другое беспокоит — как вылезать наружу. Высоко. Из дырки можно только вынырнуть рыбкой и что? Башкой об асфальт с высоты двух с половиной метров?

— Придется сделать кульбит в воздухе и встать на ноги. У кошек это получается. Они всегда падают на лапы, с любой высоты.

— Значит, и я смогу. Нужно попробовать.

— И я о том же.

Они поехали дальше. Минут через сорок свернули с шоссе на проселочную дорогу и, проехав пару километров, еще раз свернули, потом пересекли колосящееся поле и остановились у ряда вытянутых амбаров.

— Что это? — спросила Ляля.

— Здесь был элеватор. Сейчас хранилища пустуют. Одно из них я арендовала на недельку для тренировок. Идем.

Женщины вошли в одно из строений. Там кипела работа. Плотники сколачивали козлы. На земле лежал короб из жести в форме буквы «Т», длинная часть которого составляла метров пять.

— Копия воздуховода, — прокомментировала Катя. — Пятьдесят на пятьдесят. Оригинал длиннее — двадцать два метра.

Один из рабочих, весь в опилках, подошел к женщинам и загудел басом:

— Мы концы не отпиливаем, Лариса Ванна. Высоту вы нам не определили.

— Два метра пятьдесят сантиметров. Положите короб на козлы и закрепите его насмерть, чтобы не ерзал.

— Сделаем в лучшем виде.

Рабочий отошел.

— Почему Лариса Ванна? — удивилась Ляля.

— А ты хочешь, чтобы я им наши паспортные данные оставила?

— Теперь поняла.

Работу закончили через час. Екатерина расплатилась с мужиками, и они ушли. Короб стоял на помосте на соответствующей высоте.

— Попробуешь? — улыбнулась Катя.

— Нужна стремянка, я же не достану.

— В багажнике есть складная лесенка.

Принесли и разложили лестницу. Катя прихватила с собой большую черную спортивную сумку и достала из нее черный эластичный костюмчик.

— Примерь.

Ляля переоделась, наряд обтягивал ее фигуру, не оставляя ни единой складочки. К костюмчику прилагались четыре повязки с резиновыми шипами: две на коленки и две на локти.

— Они не скользят, делай на них упор, — подсказала Катя.

— Я бы не догадалась. Хорошая идея.

— Ты работай, а догадки оставь для меня. Нарукавники останутся, но костюм у тебя в день «Ч» будет другой. Самое трудное — это поворот. Угол сорок пять градусов. Изогнешься?

— Хоть в дугу согнусь.

— Ну, деточка, с Богом.

Катя достала секундомер, Ляля быстро поднялась по лестнице и нырнула в жерло трубы.

— Тростиночка! — с завистью прошептала Екатерина. — Ну, не подведи, малышка.

Результата пришлось ждать долго, шестнадцать минут. Наконец из правого отростка показалось взмокшее лицо Ляли. Катя остановила секундомер.

— Поворот задержал?

— Поворот пустяк. Резиновые нашлепки скользят и сползают с локтей. Те, что были на коленях, я потеряла сразу же. Рука не пролезает, и поправить на ноге я ничего не смогу. Так и штаны сползут, и ничего не сделаешь.

— Не все сразу, детка. Теперь задача усложняется. Давай назад. Ползи ногами вперед.

Ляля оторопела, но возразить не посмела.

Обратный путь занял полчаса. Сначала из жерла высунулись кроссовки, потом коленки, еще немного, и Ляля выскользнула. Катя ее поймала. Она знала, что ползти ногами вперед, ничего перед собой не видя, очень трудно, еще труднее выскальзывать из трубы.

— Цела?

— Нормально, — глотая воздух, кивнула Ляла.

— Вижу, как нормально. Хуже всего, что в день «Ч» тебя никто ловить не будет.

— Нет, пятиться раком — это не дело. Если в воз-душке есть развилки, проще развернуться, чем вот так мучиться. Там же перекресток. Я упираюсь в поперечный коридор буквы «т». Можно свернуть налево или направо. Значит, пятясь назад, я могу пройти поворот мимо, а потом завернуть в него головой вперед. Мне нужен фонарь. Тут отрезки короткие, свет проникает хорошо, а там его не будет.

— Иван ни черта не смыслил в бабах, — засмеялась Катя. — У него жена умница, а он ее дурой называл. Все правильно. Ну что, подруга, слабо еще раз сделать кружок, но с разворотом?

— Репетэ?! Я выносливая. Нам понадобятся маты. Это такие матрацы для гимнастов. Хочу стать кошкой, но тренироваться придется долго и упорно.

— Купим и маты. А теперь попробуем облегчить тебе задачу.

Катя расстегнула сумку и достала длинные перчатки по локоть, на ладонях были приклеены резиновые присоски.

— Они могут сковывать движение рук, но у тебя будет время. В нужный момент ты их снимешь, а потом опять наденешь.

Ляля рассмотрела присоски:

— Классная штука. А мне в голову приходили только вантузы слесарей, которыми они засоры прочищают.

— Сделано на заказ. В этих перчатках ты по стене лазить сможешь. Если только она гладкая. Человек-паук.

— Нет. Женщина-кошка. Классный фильм.

Ляля надела перчатки, застегнула их и полезла в трубу. Результат оказался поразительный — у девушки ушло всего три минуты.

Она выползла до бедер, крикнула: «Подстрахуй». Тело перевесило и начало сползать вниз. При падении Ляля сделала кульбит, перевернулась в воздухе, но высоты не хватило, и она приземлилась на колени. Катя успела ее подхватить, поэтому удар получился несильным, но Ляля разозлилась.

— Черт! Ерунда! Получится!

— У тебя все получится, детка. Но с каждым днем тренировок задача будет усложняться. Ты должна помнить, для чего ползешь. Обратно тебе придется волочь за собой груз, раза в два тяжелее тебя самой. И мы не решили вопрос, как этот груз цеплять за тебя. Не в зубах же ты его потащишь!

Ляля задумалась.

Шахматные задачки Скуратов разгадывать не умел, но сотканные светскими персонами паутины интриг распутывал легко. Достаточно было понять цель и определить жертву. Кто, кого и зачем. Методы войны не менялись. Проверка банковских сейфов подтвердила правильность его метода. Веня с самого начала не верил в примитивный разбой. Если Дербенева привлекли к этому делу, то ему дали гарантию, что он выйдет чистым из заварухи. Кто мог дать ему такую гарантию? На этот вопрос найти ответ труднее всего. Дербень никому не доверяет. Со светскими хищницами он связываться не станет. Торгуя антиквариатом, Сева Дербенев хорошо изучил повадки бомонда и ни за какие коврижки не пошел бы с ними в одной упряжке. Он мог выслушать предложения, сделать свои выводы и поступить по-своему. И если Дербенев появился на вечеринке, то имел свою цель, конкретную и отличную от той, что ему предложили.