Он работал с небольшими перерывами, то налегая со всей силой на рычаг, то откладывая инструмент, чтобы перевести дыхание. На шестой попытке дверца слегка поддалась, но тут Ивэнс подал сигнал, и Эмберу пришлось взять паузу. Он быстро отступил в угол вместе с инструментом.

Время поджимало. Полицейского требовалось убрать. А еще нужно было проверить, на месте ли возница. Оставив инструмент рядом с саквояжем, у стены, Эмбер шагнул к дыре и ловко спустился в подвал. Часы показывали двадцать минут пятого.

— Когда вернусь, вам придется попотеть, — отдуваясь, сказал он Францу. — Ты предупредил Ивэнса?

— Все будет сделано, но имей в виду — если что не так, если предашь, я сам провожу тебя в ад, — спокойным голосом пообещал Франц, отчего угроза прозвучала весьма внушительно.

— С какой стати мне вас предавать? Мы в этом деле вместе, и добыча будет хорошая, когда распотрошим колоду.[32]

— Ты лучше не серди меня.

Франц мог доставить неприятности, и Эмбер подумал, что если Профессор останется доволен результатами его ночной работы — если он докажет Шлайфштайну свое превосходство, — то иметь Франца врагом в будущем было бы неблагоразумно.

Эмбер выбрался из подвала через заднюю дверь и поднялся по ступенькам во двор.

— Чисто, — пробормотал Ивэнс. — Ни пилера, ни кэба. Что мне делать?

— Спускайся в подвал и жди меня. Я скоро вернусь. Главное — не шумите.

Прижимаясь к стене, Ивэнс бесшумной тенью двинулся к подвалу. Эмбер высунулся из-за угла, выглядывая патрульного и вслушиваясь в тишину. Первые звуки долетели со стороны Корнхилл-стрит минуты через две. Как только кэб оказался рядом, Эмбер выскочил из-за угла, схватился за ручку дверцы и окликнул возницу.

— Отвези меня на Олд-Броуд-стрит и спрячься где-нибудь неподалеку, чтобы синебрюхим глаза не мозолить.

Возница щелкнул хлыстом, пара сорвалась с места и на следующем перекрестке свернула налево, на Треднидл-стрит.

Они остановились перед Эксайз-офис. Улица была пустынной, вокруг ни души, только тени от газовых фонарей на мокрых мостовых. Небо потемнело, как часто бывает в последние ночные часы перед рассветом.

— Сможешь что-нибудь придумать? — спросил Эмбер у возницы. — План изменился. Мне нужно, чтобы ты оставил кэб сегодня, а не завтра.

— Там же? На Хелен-Плейс?

— Да.

Сент-Хелен-Плейс, расположенная напротив Бишопсгейт и на изрядном расстоянии от магазина Фриланда, представляла собой идеальное место для встречи и не вызывала никаких подозрений у полиции.

Возница вздохнул.

— Ну, если сговоримся…

— Еще двадцать гиней, — перебил его Эмбер.

— Хорошо. Когда?

— Все прочее остается, как было. Ты меня знаешь.

Возница кивнул.

— Мне отправиться туда сейчас?

— Прежде отвези меня на Корнхилл. Остановишься с правой стороны. Я покажу, где. А уж потом гони к Сент-Хелен.

— Садитесь, босс.

Через четыре минуты Эмбер постучал в дверь лавки напротив магазина Фриланда.

— Надо найти Слепого Фреда, — изрек наконец Бен Таффнел. Перед этим он долго качал головой.

— И где его искать? — спросил Саксби. Он изрядно замерз и немало устал. А еще проголодался. Ожидая Боба в Чепеле, парнишка влил в себя слишком много спиртного, но почти ничего не съел.

— По утрам он обычно где-нибудь возле Энджел-стрит. Я бы и сам пошел, но… — Таффнел не закончил. Впрочем, оправдываться ему было не в чем — его задача заключалась в том, чтобы наблюдать за домом немца.

Саксби понадобился еще час, чтобы найти Слепого Фреда, который играл в пенни-Нап[33]в пивной, располагавшейся в самом обычном подвале. Отведя Фреда в сторонку, он вложил послание непосредственно в грязное, словно навощенное ухо. Осознав все значение и важность новости, старик сильно забеспокоился.

— Бен Таффнел сказал передать вам, — извиняющимся тоном добавил Саксби. — Мол, вы знаете, что делать.

— Придется идти к боссу, — пробормотал Слепой Фред. — Ничего другого и не остается. Пойдем к Берту Джейкобсу. Пусть что-то думает. Девчушка спит. — Он кивком указал на кучку тряпья в углу сырого подвала, где, по-видимому, и спала его малолетняя дочь, обычно водившая папашу по улицам для придания большей достоверности трюку со слепотой. — Так что поведешь меня к Ноттинг-Хиллу.

Саксби вздохнул, поежился и уныло кивнул, смиряясь с неизбежным. Через пять минут оба вышли на улицу.

Эмбер выпалил новость Спиру, беспокойство которого тут же переросло в тревогу.

— И что же, будь оно проклято, случилось с Бобом? Кости пройдохе переломаю, если только узнаю, что это его рук дело.

— Мне надо вернуться, пока они там ничего не пронюхали. — В голосе Эмбера зазвучали жалобные нотки. — А ты убери этого синебрюхого.

— Не трусь. Полицейский — наша забота. Отправим парня в постельку. Я другого боюсь: как бы, вы, ребята, не смылись вместе со стекляшками.

— Возьмем их в Эдмонтоне, — подал голос Терремант. — Только и всего-то.

Спир кивнул.

— Беттеридж, переодевайся-ка в синее — будешь патрульным. И молись, чтобы сержанту не взбрело в голову заявиться с утренней проверкой. — Он повернулся к Эмберу. — Возвращайся и займись делом.

Выходя, Эмбер обернулся и увидел, что Беттеридж уже роется в кучке приготовленной заранее полицейской формы.

Приникнув к окну, Спир проводил взглядом сообщника, который, перебежав улицу, скрылся в переулке. Он опустил руку в карман, нащупал и сжал короткую полотняную «колбаску», плотно набитую песком, без которой в последнее время редко выходил из дому. Перебросился несколькими словами с Терремантом. Ободряюще улыбнулся Беттериджу, уже натянувшему на себя синюю форму и завершившему преображение водружением на голову высокого, с гребнем, шлема. И, кивнув обоим, вышел из лавки.

— О, констебль, не арестовывайте меня. На мне жена и шестеро детишек, — жалобно пропел Терремант, следуя за ним.