— Сеньора, что вы думаете об этой истории с Граалем? — спросила Ракель, неторопливо ища в корзинке два пакетика.

— Это слухи и ничего больше, — оживленно ответила жена Понса.

— Многие люди верят им, — сказала Ракель. — Говорят, Грааль сейчас у одного из богатых горожан, — продолжала она, усилив поиски, чтобы не поднимать глаз. — Один из отцовских пациентов клянется, что у сеньора Понса.

— Боже упаси! — воскликнула его жена. — Чтобы Понс покупал такую вещь? Притом у жулика, у мошенника! Уверяю вас, сеньора, это неправда. У нас достаточно хлопот в жизни и без этих махинаций.

— Сеньора, я и не думала верить этому, — сказала Ракель. — На сеньора Понса это не похоже.

— Позвольте сказать вам, сеньора Ракель, мой муж — честный человек, и голова у него очень ясная. Он не увлекается мимолетными фантазиями и не тратит золото на воров и жуликов.

Щеки ее порозовели от негодования.

— Я никогда так не думала, — сказала Ракель. — Но мне любопытно, у кого в городе хватит глупости тратить золото на жулика?

— Это важно? — задала серьезный вопрос жена Понса.

— Кажется, важно, — ответила Ракель. — Грааль причиняет большой вред городу, разве не так? Две смерти свидетельствуют, что он находится здесь.

— Или слухи о том, что он здесь. Его же никто не видел, правда?

— Одна женщина — только одна, насколько мне известно — говорит, что видела. Точнее, видела то, что ей назвали Граалем. Это была простая серебряная чаша, помятая и потускневшая. Женщина коснулась ее, и чаша не причинила ей никакого вреда.

— Значит, она не увидела в чаше никакой волшебной силы, — сказала жена Понса. — Этой женщине показал ее тот человек, который говорил, что владеет Граалем?

— Да, — ответила с беспокойством Ракель, не зная, какого ответа ожидал бы ее отец.

— Только ребенок или тот, кто доверчив, как ребенок, способен думать, что такой священный предмет может находиться здесь, в этом городе, — сказала жена Понса. — Это в нынешнее-то время. Хотя в городе много таких глупцов, — добавила она.

— Настолько богатых, чтобы ввести в соблазн жадного мошенника?

— Да. Конечно, достаточно богатых, чтобы ввести в соблазн любого жадного человека.

Жена Понса ненадолго задумалась.

— Самый доверчивый человек, какого я знаю, это сеньор Хуан, торговец зерном. Но у него выдался скверный год, и я сомневаюсь, что сейчас у него достаточно средств — или хотя бы кредита — чтобы ввести в соблазн кого бы то ни было.

— Сеньора Гвалтера было легко обмануть?

— Бедняга… Да, он бы легко поддался на обман. Но его жена — нет. Сеньора Сибилла знает цену деньгам, она всегда пристально следила за ним и его сделками. Не представляю, как она прозевала эту.

— Она очень страдает.

— Но если человек, похитивший золото несчастного сеньора Гвалтера, тот самый, у которого находится Грааль, то стражникам нужно искать его.

— Должно быть, — сказала Ракель.

— В таком случае вы ищете жадного человека, сеньора Ракель, а их здесь так много, — со злобой заговорила жена Понса, — что я не смогу всех перечислить. Но ведь Его Преосвященство епископ должен знать об этих делах больше, чем все остальные? Не может сеньор Исаак спросить его…

Она не договорила.

— К сожалению, — сказала Ракель и задумалась, подбирая слова. — К сожалению, папа и епископ…

— Значит, правда то, что все говорят, — сказала жена сеньора Понса. — Дорогая моя, мне очень жаль. Надеюсь, они смогут помириться. А Его Преосвященство, говорят, очень болен.

Ракель в замешательстве кивнула и решила, что она не мастерица тонкого обмана такого рода. Ей нравился этот торговец шерстью и его семья, и попытки оказать влияние на жену Понса мучили ее. Она попрощалась, послала за Лией, которая сплетничала на кухне, и отправилась дальше, узнав лишь еще одно имя для своего перечня.

Ракели предстояло нанести еще один обоснованный визит в дом сеньора Себастьяна. Идти туда ей не хотелось. Она неожиданно вспомнила, что обещала сеньору Эфраиму принести фляжку укрепляющего настоя сеньоре Дольсе, чтобы предотвратить возврат болезни. Отправила Лию за фляжкой, а сама неторопливо пошла в направлении лавки перчаточника.

Поднявшееся солнце уже освещало улицу. Когда Ракель открыла дверь лавки, глаза ее еще плохо видели после яркого июньского света. В дальнем конце помещения, у двери в мастерскую, она увидела что-то светло-голубое и услышала знакомый голос Даниеля.

— Сеньора Лаура, — произнес он тоном, который был для нее внове.

Ракель помигала, и ее зрение прояснилось. Там, шагах в пяти от нее, Даниель обнимал Лауру Висенс. Голова ее запрокинулась, светлые волосы рассыпались над маленьким прилавком. Даниель, стоя спиной к двери, склонялся над ней.

Ракель повернулась и вышла, щеки ее горели.

Из-за угла появилась запыхавшаяся от быстрой ходьбы Лия.

— Сеньора, я принесла фляжку.

— Хорошо, — сказала Ракель. — Зайди, отдай ее сеньору Даниелю, если у него найдется свободная минута.

Лия быстро вошла в лавку и через несколько секунд вышла.

— Сеньор Даниель говорит «спасибо» и спрашивает, не задержитесь ли вы на несколько минут, пока он не обслужит покупательницу.

— Думаю, у него достаточно дел и без нас, — холодно бросила Ракель. — У нас есть еще вызовы.

— Я сказала ему, что нам нужно к сеньору Себастьяну, — печально сказала Лия.

Ракель некогда было думать о сцене в лавке перчаточника. У Себастьяна, даже несмотря на то, что рядом была Лия, ей приходилось быть начеку, разговаривая с хозяином дома, под его острым, пылким взглядом она чувствовала себя неловко.

Сеньор Себастьян жил в постоянном страхе болезни и близкой смерти. Бледный, рыхлый, он походил на человека, который мало двигается. Но, как, к своему смущению, знала Ракель, в этих вялых руках была сила. Однажды он ухватил ее за запястье, когда Исаак вышел из комнаты дать экономке указания относительно диеты пациента, и она, хоть и была сильной, здоровой, не могла вырваться.

В тот раз, после молчаливой борьбы она позвала: «Папа!» Себастьян одарил ее понимающей усмешкой и выпустил руку.

Поэтому теперь Ракель пошла прямо на кухню в поисках экономки, в надежде не встретиться с хозяином. В корзинке у нее было снотворное для сеньора Себастьяна и несколько травяных смесей, чтобы улучшить его пищеварение.

В кухне ей не было нужды поднимать тему Грааля. Едва она успела дать указания о применении лекарств, как оказалась сидящей за столом с закусками и последними слухами. Кухарка и экономка — заодно с кухонной служанкой и слугой, тощими, нездорового вида детьми, — бросили работу и подсели к ней.

Они рассказали ей о последних появлениях Грааля, ярко описали его и долго перечисляли ужасающие чудеса, совершенные этой чашей.