Генри весьма настойчиво повлек ее за собой.

– Линда, вы ведь не боитесь меня?

– Нет, вы не кажетесь мне опасным;

Он положил ее ладонь на сгиб своего локтя.

Они проходили между группками гостей, и Генри представлял Линду гостям. Потом он показал ей анфиладу роскошных комнат, посещение винного погреба и беседки на улице Линда со смехом отвергла. В обществе Генри ей пришлось вспомнить прежние уловки. Она словно попала в свою прежнюю жизнь, в которой изумительно владела искусством флирта.

– Экскурсия была впечатляющей, большое спасибо.

– Что у вас с Заком, Линда? – огорошил ее Генри.

– Это нескромный вопрос.

– Вы очаровали меня. Вы загадка: флиртуете, как искушенная светская львица, и в то же время в вас чувствуется нечто такое, чем не могут похвастаться богатые девочки.

– Неужели? – Хорошее настроение Линды стало испаряться от его излишнего напора. Она огляделась, ища глазами Зака.

– Не торопитесь, Линда. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов. Ваша фамилия кажется мне знакомой. Скажите, имеете ли вы какое-то отношение к Джонатану Бредису?

– Возможно.

– И все-таки?

– Он мой отец, – сдалась Линда. – Теперь вы получили ответы на свои вопросы?

– Нет, их стало еще больше. Давайте как-нибудь встретимся и поболтаем.

Линда взглянула Генри в глаза и покачала головой.

– Нет.

– Что я слышу, Генри? – Зак подошел к ним совершенно неслышно. – Пытаешься увести мою девушку?

– Если бы… Она совсем не поддается моему обаянию.

– Кажется, ты теряешь квалификацию, дружище.

– Похоже на то, – с деланно несчастным видом согласился Генри.

И тут, точно в опровержение его слов, на руке Генри повисла рыжеволосая девица.

– Генри, – капризно проговорила она, – где ты был? Я ищу тебя весь вечер и ужасно соскучилась.

– До свидания, Генри, – проворковала Линда. – Удачного вам завершения вечера.

– Опять твои штучки? – пробормотал Зак, когда они направлялись к выходу.

Вместо ответа Линда лишь приподняла брови.

– Маленькая ведьма, – сказал Зак и, не удержавшись, поцеловал ее в губы.

– Ты должен был прийти гораздо раньше, мой прекрасный рыцарь, и освободить меня от этого зануды.

– Многие женщины не только не согласятся с тобой, но и вступят в жаркие дебаты, доказывая обратное.

– Мне он показался занудой. Я устала от этого вечера, хочу домой.

– Я тоже.

В автомобиле Линда уселась вполоборота и наблюдала за Заком. Он распустил «бабочку», и теперь концы черной ленточки виднелись у него из-под воротника. Верхние пуговицы рубашки он тоже расстегнул, чем вызывал у Линды сильнейшее желание скользнуть ладонью внутрь. В течение всего приема, несмотря на всякие «внешние раздражители» вроде Генри и еще нескольких интересных мужчин, пытающихся завладеть ее вниманием, Линда по мере сил и возможностей наблюдала за Заком. Исподтишка, краем глаза или в открытую. «Мой мужчина» – так она называла Зака мысленно. Эта фраза успела укорениться в мыслях Линды, она всплывала совершенно спокойно и естественно, щекотала язык желанием произнести эти простые слова…

Больше всего она боялась однажды ляпнуть эту фразу и все испортить. Она не имела права произносить эти слова, смысл которых мог быть истолкован Заком как попытка предъявить на него права и покуситься на его свободу. То, что Линда вынуждена была скрывать от него свои истинные чувства, притворяясь и изображая ровное отношение, было противоестественно и очень тяжело. Особенно в то время, когда в душе все клокочет и пылает. Линда часто ловила себя на мысли, что очень успешно осваивает роль домовитой супруги, готовя Заку еду, наводя порядок в доме, ожидая его прихода с работы… Но при этом она не чувствует себя хозяйкой – не может ничего ни изменить, ни даже переставить.

Она даже старается ставить все предметы на те места, где они были, опасаясь вызвать его недовольство. Это балансирование на тонкой проволоке между «можно» и «нельзя» начинало здорово утомлять Линду.

Они вернулись домой странно притихшие, каждый погруженный в свои мысли. А когда Зак отпер дверь квартиры, он вдруг неожиданно остановился, как-то пристально взглянул на Линду, подхватил ее на руки и перенес через порог.

Не останавливаясь, он пошел в спальню, и в голове Линды нескончаемо билась мысль, что все это до странности напоминает ритуал, когда новобрачный вносит жену в свой дом.

Зак положил Линду на кровать и склонился над ней. Он принялся неистово целовать ее, заставив Линду извиваться в неуемной жажде его поцелуев. Ее пальцы словно сами по себе проникли под рубашку и стали поглаживать его горячую грудь и крепкую спину. Линде хотелось большего, и она требовательно застонала, обхватывая плечи Зака и притягивая его ближе.

– Проклятье… – пробормотал он, едва оторвавшись от ее губ и неловкими движениями освобождаясь от одежды.

Линда пыталась помочь, но это только все больше запутывало. Наконец Зак оказался обнаженным до пояса и снова приник к ней. Линда хотела снять платье, но он не позволил ей подняться. Его руки скользнули под спину Линды и расстегнули ряд крохотных пуговичек. А потом Зак нарочито медленно стал стягивать платье с ее плеч, тут же покрывая неистовыми поцелуями освобождающееся от одежды тело. Эти ласки и медлительность его действий заставили Линду заметаться от желания.

– Зак, пожалуйста, поторопись!.. – задыхаясь, прошептала она.

Его губы изогнулись в дьявольской улыбке рокового соблазнителя.

– Не так быстро, дорогая, – прошептал Зак и неожиданно отступил.

– Зак?..

– Сними это.

– Это?.. – Линда медленно приподнимала подол платья, обнажая изящную ножку.

– Не дразни меня, Линда. – Зак шагнул вперед. – Просто сними с себя эти тряпки.

– Не так быстро, дорогой, – проворковала она томно.

Линда начала его дразнить точно так же, как он несколько минут назад дразнил ее. Зак застыл, пожирая ее глазами: огромный, смуглый, взлохмаченный и… опасный. Его грудь поднималась и опадала в такт участившемуся дыханию, а глаза все ярче горели опасным огнем. Линда трепетала, но продолжала игру. Наконец Зак сдался.

С глухим рыком он оказался рядом и сорвал с нее последние клочки материи, – Знаешь, что тебе теперь грозит, Линда?

Она облизала губы кончиком языка и отрицательно помотала головой.

– Не думаю, что тебе долго удастся играть эту роль плохого мальчишки, – умудрилась она произнести дерзкую фразу, прежде чем Зак окончательно потерял голову.

В эту ночь он был горяч и неистов, вознеся Линду на доселе недосягаемую вершину блаженства и вкусив освобождение одновременно с ней.