А может, ничего между ними и не было. Может, все это кажется.

Главное-то не в этом. Главное, что Юля чувствовала какую-то неуместную ревность. Ревновать человека, от которого сама ушла год назад, хлопнув дверью, и о котором еще не так давно не хотела и думать…

– Между прочим, помнишь, как твой Шилов забирал твои вещи?

– Ну и что?

– Он ведь тогда Вадима ударил. Так вот, к нему приходили, требовали написать заявление.

– Кто приходил? К кому?

– Милиция приходила. К Вадиму.

– Милиция приходила? Ей что, больше нечем было заняться?

– Это уж ты у своего Шилова поинтересуйся, чем они там занимаются. А я говорю то, что знаю. Вечером Шилов увез чемоданы, а наутро к Вадиму приехали какие-то двое и начали говорить, что раз его ударили и вынесли вещи, то он должен написать заявление. У них, мол, идет борьба с оборотнями в погонах, и любой проступок сотрудника должен быть сурово наказан. А тут не проступок, а целое уголовное преступление. Грабеж, кажется, называется.

– Глупость какая-то. Роман ведь мои вещи забрал, не чужие. Ну, подрались два мужика – и чего?

– Не знаю. Спроси у Романа. Но я так понимаю: за ним ведь следили тогда, ты сама говорила, правильно? Наверное, видели, как он чемоданы выносит. И хотели на него дело повесить.

– Что ж тогда не повесили?

– Вадим отказался писать.

– Испугался, наверное.

– Чего ему было бояться, если они к нему сами приехали и даже бумагу с собой привезли?

– Может, подумал, что это Роман его проверяет? – высказала Юля предположение и, сама того не зная, правильно угадала: уэсбэшников, которые приехали по наущению Арнаутова, Вадим действительно принял за людей Шилова и испугался их визита едва ли не больше, чем случившейся накануне стычки с Романом.

– Ничего он такого не думал, – защитила Вадима Наталья. – Просто он значительно лучше, чем ты привыкла про него думать.

– Ну да, мне ли не знать…

Они разговаривали в людном кафе. Многие мужчины пытались оказать им знаки внимания, и Наталья мимоходом флиртовала, чем поначалу сильно раздражала Юлю. Но когда стало окончательно ясно, что Роман опять застрял на свой дебильной работе (а может быть, и не там?), и что ни в какие «… кино, театр… значит, на мой вкус…» они не пойдут, и что он даже не удосужился позвонить, чтобы предупредить об изменении планов… Да еще плюс вино, которого они с Натальей незаметно выпили по целой бутылке… Да плюс эта дурацкая ревность… В общем, к концу вечера Юля тоже стала отвечать на знаки внимания.

За свой стол они никого не пустили, и сами не стали пересаживаться к кавалерам, но танцевать ходили регулярно. Кавалеров звали Антон и Андрей, и были они бизнесменами, что-то по части торговли металлом. Пьяный Антоша жаловался, что бизнес у них очень опасный, и что жить приходится одним днем, потому как в любой момент можно ждать выстрела киллера. Наташа цинично подначивала его, но Антон от этого только млел и лез целовать ручки. В конце концов Наташа уехала с ним – и, как потом выяснилось, оставалась у него до утра.

У Андрея оказалась «Кэмри» – правда, не синяя, как у бывшего мужа, а серебристая. Прямо свет клином сошелся на этих «тойотах». Машина была с водителем, который сосредоточенно крутил руль, пока хозяин на заднем сиденье пытался залезть к Юле под плащ. Они довезли Юлю до дома. Андрей не отпускал, пока она не продиктовала ему номер «трубки», а потом потащился проводить до двери, и в лифте начал приставать так активно, что пришлось всерьез дать ему по рукам. С замирающим сердцем Юля думала: сейчас Шилов как выйдет, как даст им всем.

Шилов не вышел. Он в это время был в квартире убитого портовика, а потом отправился в аэропорт встречать Скрябина.

Спровадив приставучего бизнесмена, Юля упала на кровать и разревелась. Когда Шилов пришел – было что-то около четырех утра, – притворилась, что спит. Утром он, спеша на работу, сказал:

– Я вчера задержался. Ты ходила куда-то?

– С Наташкой посидели в кафе.

– Ну и как она? Передавай привет.

Юле хотелось, чтобы Шилов начал расспрашивать, как прошел вечер, о чем они разговаривали… Чтобы он, в конце концов, докопался до истории с этим дурацким торговцем металлом Андреем и устроил ей хорошую выволочку за легкомысленное поведение. Но он дежурно поцеловал в щеку и убежал.

Днем проявился Андрей. Сперва позвонил – Юля, изменив голос, ответила: «Ошиблись номером». Потом притащился с букетом роз – она не открыла, затаившись в квартире, как мышка. В окно видела, что когда он вышел из подъезда, цветов уже не было. В мусоропровод бросил, наверное. Вышел и укатил на своем «Кэмри» с водителем. Юля надеялась, что больше он не объявится.

Потом позвонила Наташка. Сонным голосом сообщила, что Антон оказался так себе во всех отношениях и она с ним больше не будет встречаться. Юля облегченно вздохнула: это дурацкое приключение можно считать благополучно закончившимся, забыть и впредь быть осмотрительнее.

Хотя – за что себя грызть? По большому счету, ничего предосудительного она не совершила.

– Я чего еще хочу-то, – продолжала Наташка. – Мне тут Вадим звонил только что. Спрашивал, как твои дела.

– Очень приятно.

– У него «трубка» новая, запиши номер.

– Зачем он мне нужен? Понадобится – найду по-домашнему. Он ведь не переехал?

– Не переехал, но собирается. Ему в банке ссуду дают на большую квартиру. А эту он хочет сдавать.

– Рада за него. А телефон мне не нужен.

– Ладно, если что, у меня спросишь…

…Шилов лежал на спине, далеко отодвинувшись к краю кровати.

Готовится к новому рабочему дню!

Юля мысленно выругалась. А хотелось заплакать.

До восьми провалявшись без сна, она встала и пошла принять душ. Когда закончила, Роман уже поднялся. Выглядел он бодрым и… Нет, не отдохнувшим – подготовленным.

– Смена караула! – жизнерадостно объявил он, закрываясь в ванной.

Юля отправилась готовить завтрак. За этим занятием ее и застал звонок шиловского телефона. Она подошла, посмотрела: номер не определился. Роман говорил, чтобы она не отвечала на вызовы по мобильному. Дескать, на трубу звонят только по делу и отвечать должен он сам.

Он так говорил. Он много чего говорил!

Она взяла и ответила.

Сказала:

– Слушаю!

И услышала приятный женский голос:

– Извините, пожалуйста, а Роман Георгиевич…

Держа трубку так, как будто она была испачкана нечистотами, Юля зашла в ванную:

– Это твоя секретарша. Хочет напомнить о совещании.

– Что?

Юля бросила трубку на полочку и хлопнула дверью.