– Это был Райан Стивенс.

Я словно получил удар в солнечное сплетение. Через меня хлынул мощный поток ревности, хотя это, в общем-то, не имело смысла, учитывая, что их отношения закончились, а мои с ней только начинались. Я напомнил себе, что надо внимательно слушать, как велел мне Хейден.

– Мы встретились, когда я была в девятом классе. И только что вошла в команду чирлидеров, а его взяли в школьную спортивную команду. Мне ужасно льстило, что я с парнем из класса на год старше, а все мои подруги считали его очень милым. И я тоже так считала. Он казался идеальным, понимаешь? Умный, симпатичный, спортивный – все, что мне тогда было нужно. – В ее голосе прозвучала горькая нотка. Я не понял почему. – Я проводила много времени у него дома. Там-то и познакомилась с Хейденом. – Ее голос опять потеплел. – Он был таким славным. Сначала он меня стеснялся и был не слишком разговорчив. Но скоро оттаял и стал позволять входить к нему в комнату.

– Которая выглядит так, будто там стошнило Звезду смерти, – сказал я, улыбаясь.

Она рассмеялась:

– Да, обстановка довольно гиковская. И когда он заговорил о «Битвах магов»…

– …Ты удивилась тому, что считала его застенчивым.

– Точно. Я не могла заставить его заткнуться, но это было чудесно. И еще не могла понять, почему они с Райаном не ладят друг с другом.

– А то, что один – футболист, а другой – гик, не навело тебя ни на какие мысли?

– Да, разумеется, у них, по-видимому почти не было общих интересов. Но ты знаешь, что представляют собой его родители. Соответствовать их стандартам совершенно невозможно. Райан старался изо всех сил, и я знаю, что это убивало его; а Хейден отказался идти у них на поводу. Разные стратегии, а проблема одна.

Я никогда не думал об этом так.

– Я изо всех сил пыталась сблизить их, но у меня ничего не получалось. Да к тому же друзья Райана были такие засранцы.

– Аминь, – произнес я.

– Так я немного узнала Хейдена. – Она замолчала и снова закусила губу.

– И что произошло между тобой и Райаном? – Я видел, ей не слишком хочется вспоминать об этом, но мне надо было знать.

Она посмотрела на грязный линолеум на полу:

– Мы встречались около года. Как раз до того, как…

– До автокатастрофы, – сказал я. Ничего удивительного, что ей не хочется говорить.

– Я была совершенно потеряна, когда папа умер. Он поехал за едой навынос, и я все время думала, что если бы я умела готовить, или была бы не голодна, или предпочла бы пиццу китайской… Я могла столько всего сделать, чтобы предотвратить это. Понимаешь?

– Да, – ответил я. – Понимаю. Очень хорошо понимаю.

– Со временем я примирилась с тем, что это не моя вина, или, по крайней мере, я виновата не больше, чем другие: женщина, врезавшаяся в него, потому что ее машина была слишком стара и у нее заклинивали тормоза, боги, пославшие гололедицу… Я была в ужасном состоянии, и мне надо было уйти от самой себя. Так на свет появилась Астрид. – Она провела рукой от головы до ног.

– Астрид удивительна, – тихо сказал я.

– Астрид необходима, – отозвалась она. – И я думала, Райан меня поймет. Он использовал образ идеального ребенка, чтобы защититься от родителей; у Хейдена была «Битвы магов», игра, позволяющая ему жить в другом мире. Астрид из той же серии. Но его друзья, его чертовы друзья… они смеялись над тем, что его девушка такая странная. Мои подруги оказались не лучше: они не поняли, зачем мне потребовалось измениться, и вышибли меня из команды чирлидеров за нарушение дресс-кода и прочие глупости. Когда Райан окончательно порвал со мной, я почувствовала себя так, будто потеряла все.

– Как говорят, он разбил твое сердце, – произнес я.

Она фыркнула:

– Звучит ужасно глупо, правда? Но да, я ожидала, что он поведет себя по-другому. Думала, он отличается от Джейсона и Тревора, но, как оказалось, была не права. И я никогда его за это не прощу.

Я был счастлив слышать, что Райан больше не имеет к ней никакого отношения, но то, как она говорила о нем, заставляло меня нервничать. Я бы в жизни не стал причинять ей боль, но мне было необходимо узнать много чего еще. В частности, ответ на самый насущный вопрос: кто такая Афина? Могла ли это быть сама Астрид? Насколько близки они стали с Хейденом?

– Послушай, я понимаю, ты очень хочешь знать много чего еще, – сказала она, – но этот разговор выбивает меня из колеи, а я только начала чувствовать себя счастливой. Можно мы поговорим позже? – Она наклонилась и снова поцеловала меня, и я понял, что оставшиеся вопросы будут ждать столько, сколько она пожелает.

– Ладно, ребята, пора расплачиваться, – прервал нас мистер Петерсон. – Мы закрываемся. – Может, у меня разыгралось воображение, но эта гримаска на его сморщенном лице казалась подобием улыбки. И который, кстати говоря, час? Часы показывали шесть с минутами; похоже, счет времени я терял не только дома.

– Пойдем к Эрику, – бодро предложила Астрид. – Тебе действительно не мешает по-дружиться с теми ребятами. А Эрик болеет за тебя – он с ума сойдет от радости, узнав, что лед тронулся.

– Нет необходимости говорить ему, что ты заставила меня сделать шаг. – Я положил какую-то мелочь на прилавок.

– Тебя надо было всего лишь немного подтолкнуть, – сказала она.

Эрик жил неподалеку от Петерсонов, но в другой стороне от моего дома, что заставило меня задуматься над тем, а как я потом попаду к себе.

– Не волнуйся, что-нибудь придумаем, – утешила меня Астрид, и мы пошли, взявшись за руки, словно ничего не могло быть естественнее на этом свете.

Я знал, она не хочет больше отвечать на вопросы, но удержаться не смог – пусть расскажет о чем-нибудь не опасном.

– А Хейден ни разу не упомянул, что знаком с тобой.

– Это забавно, но ему было некогда – он все время трепался о тебе, – парировала она. – Вот почему мне захотелось познакомиться с его другом. Мысль о ком-то, таком хорошем, как он, и таком милом, как ты…

Я покраснел. Она считает меня милым?

– Ты ему тоже сказала, чтобы он посмотрел «Донни Дарко»? У него в плейлисте есть песня оттуда.

– В плейлисте?

Хотя мы прослушали с ней одну из песен вместе, я ничего не сказал ей о нем, понял я.

– Да, Хейден оставил мне плейлист. Перед смертью. Там много песен, которые я знаю, и много, которых не знаю. Он сказал, если я буду слушать этот плейлист, то пойму…

Ее лицо снова словно закрыла завеса. Может, я зашел слишком далеко?

– Да, да, это я проболталась ему о фильме, – наконец призналась она. – Он счел его ужасно странным. Но саундтрек ему понравился.

Теперь у меня был кусочек пазла. Я задумался, а не дала ли она ему и остальную музыку, но мне не хотелось, чтобы она снова закрывалась от меня.