Ланс остановился в стороне — одинокий, задумчивый мужчина, посматривающий на открывшуюся перед ним живописную картину с несколько скучающим выражением на красивом, холеном лице… И вдруг он заметил невдалеке богиню с каштановыми, немного рыжеватыми волосами, и сердце у него резко подскочило. Несмотря на то что лорд Бингхэм прикладывал невероятные усилия, чтобы противостоять ее очарованию, он чувствовал, как почти истощились его бывшие недавно столь несокрушимыми барьеры. В такие мгновения, как сейчас, Ланс мог только непонимающе задавать себе вопрос: с какой стати он отказался от предложенной вдовствующей графиней Харворт руки ее внучки? Ибо единственный человек, которого он наказывал этим решением, — он сам. Ланс не мог и представить себе, чтобы целомудренная Белла испытывала желание такой силы, как то, от которого страдал он. Но брак? Черт побери! Он не хотел жениться ни на ком. Ни за что снова.

Белла смотрела на него, бледная, больная, очень, очень красивая — и яростная… Наблюдая за тем, как собравшиеся в зале представители светского общества избегают ее, шепотом обсуждая каждое ее движение, Ланс чувствовал подступающий к горлу гнев. Однако ему удалось придать лицу расслабленное и улыбающееся выражение, прежде чем он повернулся, чтобы поприветствовать знакомых.

Ему было нестерпимо сложно отказаться от того, чтобы немедленно приблизиться к ней, однако, если лорд Бингхэм намеревался поступить благородно и изменить ситуацию в сторону благоприятную для мисс Эйнсли, ему следовало действовать постепенно, шаг за шагом разыгрывая припасенную им шараду. Поскольку остановить слухи об их отношениях уже не представлялось возможным, он собирался перевернуть их, расставив совершенно иные акценты, дабы убедиться, что все внимание окажется направленным в нужную ему сторону.

Он пробирался сквозь толпу, раздавая учтивые кивки, то и дело останавливаясь, чтобы поприветствовать знакомых, не теряя из виду Беллу. Его глаза неотрывно следили за ниспадающими складками ее развевающихся одеяний, блестящими волнами окутывающих изящные, длинные ножки.

Оркестр заиграл мелодию еще одного вальса, когда сэр Роланд Гиббон внезапно подошел к Белле:

— О, мисс Эйнсли, пожалуйста, потанцуйте со мной.

Он повел ее на паркет и закружил в танце среди других вальсирующих пар. Тот факт, что сэр Роланд Гиббон пригласил ее, немедленно стал известен всему залу. Затерявшись среди других танцоров, Белла облегченно вздохнула. На какое-то время она в безопасности, однако, внезапно ее посетила одна унизительная мысль, и Изабелла, нахмурившись, посмотрела на своего партнера.

— Весь вечер все присутствующие меня демонстративно избегали, и вдруг вы приглашаете меня на танец. Вы действительно хотели потанцевать со мной, или же вас попросил сделать это лорд Бингхэм?

Роланд усмехнулся, его лицо после того, как он уступил нажиму Ланса и сбрил бороду, казалось мальчишеским и дружелюбным.

— Бингхэм за многое вам благодарен. Он сожалеет о том, что с вами случилось, и желает все исправить. Он попросил меня передать вам, чтобы вы не беспокоились — все образуется.

Глаза Изабеллы расширились от потрясения.

— Исправить? — Она покачала головой, не в силах вынести абсурдность этих слов. — Он может исправлять все, что угодно, однако ему ничего не поделать с тем фактом, что благодаря ему моя репутация безнадежно погублена. Что же касается меня лично, я не хочу ничего больше и слышать об этом заносчивом графе. И я буду чрезвычайно признательна, если он станет держаться от меня как можно дальше все то время, пока мы оба находимся здесь.

Естественно, Ланс даже и не собирался делать ничего подобного. Напыщенный молодой господин, пребывавший в изрядном подпитии, тяжело облокотился на лорда Бингхэма и, проследив его взгляд, обращенный к танцующему с Беллой сэру Роланду Гиббону, заметил:

— Мисс Изабелла Эйнсли настоящая красавица, не правда ли? Хотя ведь вам это лучше известно, так? — добавил он с хитрой ухмылкой. — Вы же успели хорошо узнать ее — в своей спальне.

Продемонстрировав недостаток воспитанности и неумение пить, развязный повеса слегка подтолкнул локтем лорда Бингхэма и понимающе подмигнул.

Не меняя выражения лица, Ланс кивнул, взял с подноса бокал вина и поднес его к губам.

— Я? — спросил он изумленным голосом.

Джентльмен фыркнул с удивлением и разочарованием.

— Хотите сказать, что нет?

— Это именно то, что я хочу сказать. — А затем, как бы между прочим, предвосхищая будущие сплетни, добавил некоторое уточняющее замечание: — Так или иначе, мне выпало счастье поддерживать дружеские отношения со всеми Эйнсли.

Юный щеголь все еще не мог прийти в себя от потрясения.

— Что вы сказали? Но я думал, ваши семьи были…

Ланс удивленно приподнял бровь.

— Что? Неужели на ножах? О, это всего лишь жалкая чушь, а здравомыслящие люди должны учиться отделять неумелый вымысел от правды. В течение многих лет все трактовали данную ситуацию в известной степени превратно. Не верьте ни единому слову.

— Но вы же оставались наедине с мисс Эйнсли. Неужели вы не скомпрометировали леди?

Не в состоянии отрицать эти слова, поскольку всем было известно, что они с Беллой провели некоторое время вместе в его спальне, и не поддавшись искушению залепить наглецу оплеуху, как того ему искренне хотелось, Ланс ответил:

— Весь Лондон знает, что это правда. Однако будет справедливым добавить, что я воспользовался хитростью, чтобы остаться с ней наедине.

— И что?

— И ничего. Я заманил ее к себе домой обещаниями вернуть одну ценную вещь, недавно позаимствованную мной у нее. Не скажу, что я не пытался… вы понимаете, однако мисс Эйнсли — чистейший образец добродетели и утонченности, который только можно надеяться встретить. Она доблестно противостояла всем моим уловкам. Да, мне удалось увидеться с ней наедине, однако я вскоре получил от нее по заслугам, и леди меня покинула. Сегодня я здесь в надежде убедить ее принять мои самые искренние извинения и обратить ко мне свой взор с большей благосклонностью.

— О, возможно, она и согласится, — хмыкнул господинчик. — Нет ничего более переменчивого, чем женщина, да?

С этими словами щеголь отправился поделиться свежей сплетней с приятелями.

Отойдя в сторону, Ланс с удовлетворением наблюдал за тем, как история путешествует по залу. Уже очень скоро головы всех джентльменов были повернуты в сторону Беллы Эйнсли с новым интересом. Некоторые из них поспешили подлететь к вдовствующей графине и попросить ее официально представить их своей внучке. Заинтригованная внезапно изменившимся отношением, пожилая дама, тем не менее, восприняла их желания с пониманием.

Все, однако, объяснилось, когда к графине подошел лорд Бингхэм и обратился с просьбой о беседе тет-а-тет. Он сообщил ей, будто прибыл на бал с целью остановить слухи о мисс Эйнсли. Видя здравый смысл в словах лорда Бингхэма о том, что их удвоенные усилия смогут развеять домыслы, способные полностью погубить репутацию ее внучки, леди Эйнсли с ним согласилась. Когда Бингхэм оставил пожилую даму, та с большим интересом продолжала следить за его перемещениями по залу.