— Вон там, — Виронт показал на ответвление уходящее вглубь сада, — спортивная площадка. Она же по субботам танцпол для студентов, что учатся здесь постоянно. Вон там, — указал на еще одно ответвление, — природный бассейн и горячий источник. Вон там, зона для пикников и собраний.

Я хотела было свернуть к горячему источнику, но Виронт удержал меня.

— Нам в другую сторону. Покажу ваш личный сад. Этот то общественный. Выход в него есть из вашей гостиной кстати.

— Виронт! Поздравляю с должностью! — весело крикнул лысый, полноватый мужчина, сидевший в беседке мимо которой мы проходили, — Как удобно и кресло получил и барышню за раз.

— Благодарю Карим Стефанович! Очень надеюсь, что все это наследство, поневоле, в скором времени вернется к истинному хозяину. — Демон ничуть не смутился шпильки и даже не сбавил ход.

— Кто это? — спросила я, когда мы отошли.

— Лекарь местный, стоматолог, гинеколог, уролог. По-моему, за свою долгую жизнь, он освоил уже все существующие врачебные специальности. Настоящий фанат своего дела.

— А кем работал раньше мой отец? Стражем?

— Кем он только не был. И артефактором, и некромантом, и дозорным, и дознавателем. Молод еще. Хочется успеть все и сразу.

— Четыреста с лишним лет это молодость? — искренне удивилась я.

— Если ты практически бессмертен, то, как ты думаешь?

— Я слышала, он склонен к жестокости? — осторожно спросила я.

— Все оборотни склонны к жестокости, особенно по молодости, в силу неумения сдерживать эмоции. У вас очень обострено чувство справедливости, и если эта самая справедливость где-то попирается, вас аж подкидывает. Вот как с Гришей, ты ж его не любишь, но он твой мужчина, и ты сейчас глотку за него любому порвешь потому, что все мы понимаем, что осужден он несправедливо.

Что-то подобное я действительно чувствовала. За вампира было до слез обидно.

Мы свернули налево, за поворотом оказалась очередная, длинная изгородь из ярких кустов, Виронт нашел среди них калитку и открыл.

— Вот это ваш семейный сад

Я пошла по дорожке с двух сторон обсаженной елями. Справа в глаза бросились таблички с именами и датами, прикрепленные к стволам елей. Олег, Наиль, Иван, Ярослав, Елисей, Роберт, Второй даты не было лишь у Наиля и Роберта. Слева Марианна, Милослава, Ольга, Эльвира, Зара, Валентина. Таблички со второй датой, не было лишь. У Ольги и Валентины.

На глаза навернулись слезы. Двадцать детей! У него было двенадцать детей! Каждая ель, должно быть, была посажена в день их рождения.

— Это жизнь, детка, — Виронт похлопал меня по плечу.

— Значит, вампиры не бессмертны?

— Я не знаю даже демонов выживших, после того как отсекли голову, разорвали надвое, или спалили магическим огнем.

— Боже! Какая ужасная судьба.

— Каждому своя, — пожал плечами демон. — Смотри, здесь еще много места, для деревьев в честь ваших детей.

— У нас их не будет, печально вздохнула я, проходя в большую беседку с качелями. Повсюду были разбиты клумбы с петуньями, кустами росла, малина, вишня, крыжовник, ежевика. Все аккуратное, ухоженное. Вдали стояли четыре больше теплицы, наверное, с овощами.

— Я бы не зарекался. Вы ж особый случай. От тебя волком пахнет кстати сильно. Оборачивалась уже что ли?

Вот блин! Вроде и в душ и вечером и утром ходила и дезодорантом пользуюсь!

— Да не парься. — Усмехнулся Виронт поняв мое смущение, — вампиры не чуют, а мне нормально. не больше чем от обычной собачки. Только без обид. С мужем прощалась, и он тебя обидел?

— Нет. Не обидел, все хорошо, — наверное, слишком поспешно сказала я.

Рассказывать Виронту о том как было, я не хотела. Вдруг он тоже побежит ходатайствовать об ужесточение срока мужу.

— Не ври! — Я аж вздрогнула от ноток стали прозвучавших в голосе демона. — Раньше первого полнолуния после обращения, оборотень может сменить ипостась, только если ему грозит смертельная опасность. Кто из них посмел угрожать тебе? Я теперь за тебя отвечаю! Головой отвечаю!

— Мне наоборот было очень хорошо, — набравшись смелости, выпалила я, — я отдала ему слишком много энергии. Критично много, но все хорошо. Я в порядке.

— Ах, он старый лис! Все-то рассчитал! — рассмеялся демон.

— Что рассчитал? — не поняла я.

— Если бы не ваш родовой амулет, ты бы провалялась в постели дней пять минимум, — а так, тебя через него теперь вся стая питает. Ты вон скачешь. А отец и прадед с мигренью слегли поди, или еще с чем позабавней! Ай да Гриша! И сам подпитался, и с женой развлекся, и хвостатым свинью подложил! Красавец!

Демон веселился, а я нервно дернулась, от очередного плевка в душу вампиром. Хоть никто из оборотней мне еще не был по-настоящему близок, но расчет мужа меня задел за живое, почему-то.

Потому, что ты тоже часть их стаи, хочешь ты того или нет. — Услужливо подсказал внутренний голос. — Изгонять тебя из нее они не станут никогда, из-за договора. Который ты знаешь далеко не весь.

Первым моим заданием было набрать три приказа на отъем силы и поместить в архив для истории. Первый отъем, добровольный у попаданки с земли, не пожелавшая остаться в Арсилене. Второй, частичное ограничение для ведьмы, сделавшей проклятие с особо тяжкими последствиями за деньги. Какие конкретно, эти особо тяжкие последствия, не уточнялось. Последним был приказ о заключение мужа под стражу.

— За смертоубийство Володиной Дарьи Александровны, потомственного мага воды первой степени, Кривицкий Георгий Сергеевич, приговаривается к пребыванию в крепости Теней на шестьдесят пять лет. Убийство совершено ритуальным ножом Кривицкого, с особой жестокостью: жертве было перерезано горло, но смерть наступила лишь через три минуты от кровопотери, все это время, жертва прибывала в сознание, но была обездвижена вампирским зовом. — Бесстрастно диктовал мне Виронт. — После наступления смерти, жертве этим же ножом было вырезано сердце.

— Боже! — я почувствовала, как к горлу подступила тошнота. — Не могу! Пишите дальше сами!

Я вскочила и пошла к кулеру с водой.

— Ввиду особой жестокости преступления, совет инквизиторов не усмотрел никаких смягчающих обстоятельств, вследствие чего подсудимый не имеет права на пересмотр дела, обжалование приговора, либо условно-досрочное освобождение.

Виронт, вслух проговаривал набираемый текст.

— Подождите! Как не имеет права на пересмотр дела? Даже если кто-то лично придет с повинной и признанием, мужа не оправдают?

— Да кто придет-то? — Пожал плечами демон.

Словно в ответ на его слова дверь приемной распахнулась и в приемную ворвалась Полина.