– Ненавижу беспорядок, – раздраженно сказала она однажды вечером. Но тут же пожалела об этом. Ей хотелось сказать, что она ненавидит их отчужденность.

– Я, между прочим, тоже, – отозвался Кристиан. – Я пригоню погрузчик из порта. Он подъедет к окну, и мы все в него выбросим. – Он хотел сказать, что ему наплевать на то, как он живет, если она его не любит.

– Отличная идея.

Можешь выбросить все, добавила она про себя, только не меня.

Вивьен действительно ненавидела беспорядок, но гораздо больше она ненавидела свой страх, с которым она ждала того дня, когда Кристиан объявит ей, что переезжает обратно в Блу Бей. В тот же день она умрет. У нее было достаточно времени, чтобы обдумать свой опрометчивый поступок и усомниться в словах Тревора Маккинли, который, как выяснилось, на самом деле и не был адвокатом Кристиана. Если бы только она сначала поговорила с Кристианом, ничего этого, может, и не было бы и сейчас она не чувствовала бы себя такой несчастной. Если бы она только она могла набраться смелости заговорить с ним об этом, они, быть может, скорее преодолели бы эту отчужденность.

На следующий день вечером Вивьен не пошла на работу и осталась дома.

– Ты не заболела? – спросил Кристиан, и беспокойство, которое она услышала в его голосе, согрело ей душу.

Вивьен покачала головой. Эмоционально вымоталась – вот на что это было больше похоже. Еще утром она решила, что так дальше продолжаться не может и им с Кристианом нужно поговорить. Но как начать?

– Ты помнишь, что Дебора с Тобиасом приезжают через пару дней? – спросила она, решив начать издалека.

Он кивнул.

– Конечно. Я подумал, что, вместо того чтобы жить в отеле, они могли бы пожить у меня.

– Тогда нужно позвонить Деборе и сказать.

– Я уже говорил с Тобиасом.

От резкости в его голосе Вивьен широко раскрыла глаза.

Какие у нее красивые глаза, подумал он.

– Я разговариваю с ним каждый день, ведь он мой партнер, но ты, разумеется, можешь поговорить с Дебби, когда захочешь. У тебя ведь есть ее номер?

– Да, конечно, – холодно отозвалась она.

– Дебби нравится квартира в Блу Бее, – добавил он уже помягче, – поэтому я и предложил им пожить там.

– А что они скажут... подумают...

– Не волнуйся, я ничего не говорил Тобиасу о нашей размолвке. Просто сказал, что нам удобнее пока пожить здесь, у тебя.

– А они не будут гадать почему?

Он пожал плечами.

– Да какая разница? Пусть гадают.

Он взял свой пиджак и вопросительно взглянул на нее.

– Я собираюсь купить что-нибудь поесть. Хочешь, и тебе принесу чего-нибудь?

– Нет, я собиралась приготовить картофельный пудинг...

– Отлично, не буду тебе мешать. – Он набросил пиджак, схватил ключи и вышел.

– Я хотела сказать, что хочу приготовить на двоих, – пробормотала Вивьен ему вслед. Она прошла на кухню и занялась своим нелюбимым делом – чисткой картошки. Поставив картошку на плиту, она начистила и нарезала лук, морковку и зелень, потом открыла банку с маринованными грибами. Ее мобильный зазвонил, когда она размешивала в кастрюле соус из пакета. – Ой, Дебби, а я как раз собиралась тебе позвонить, – сказала она. – Мы ждем вас с нетерпением.

Дебора поинтересовалась, почему они с Кристианом не живут в его квартире, и Вивьен уклончиво объяснила, что пока им обоим так удобнее.

Закончив разговор, Вивьен почувствовала, что ей вдруг стало плохо, и побежала в ванную, уверенная, что ее сейчас стошнит. Но через минуту тошнота прошла. Вивьен постояла еще немного, склонившись над раковиной и делая глубокие вдохи.

– Что случилось?

Она едва не подпрыгнула от резко прозвучавшего голоса Кристиана.

– Ты меня напугал. Я не слышала, как ты вошел.

– Что с тобой? Тебе плохо?

– Нет, все в порядке. Только что звонила Дебора. Они с Тобиасом приедут, как и собирались, послезавтра.

Он нахмурился.

– Я знаю. И все-таки я вижу, что тебе было плохо.

– Совсем чуть-чуть, но все уже прошло, правда.

Кристиан схватил ее за руку.

– Ты беременна, да?

– Что?! – Вивьен удивленно уставилась на него. Ей это не приходило в голову, ведь она принимает таблетки. Правда, пару раз она забыла их принять. Неужели?.. – Да нет, не может быть.

– Почему же не может, очень даже может. И как долго ты собиралась скрывать это от меня? – грозно надвинулся он на нее.

– Да ничего я не скрываю, пойми ж ты! Это просто...

Он неожиданно сгреб ее в охапку и прижал к себе.

– Отпусти меня, – пробормотала она ему в плечо.

– Никогда. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь до конца понять, что творится в твоей хорошенькой головке. Но не отпущу ни за что. Во-первых, потому, что мы любим друг друга, а во-вторых, у нас будет ребенок.

– Да нет никакого ребенка!

– Я слышал, что у беременных бывают нервные срывы. Поэтому ты сбежала от меня? Боишься рожать? – Внезапно он напрягся и спросил натянутым голосом: – Надеюсь, ты не собираешься избавиться от нашего ребенка?

Она готова была поколотить его.

– Кристиан, ну сколько раз повторять, что нет никакого ребенка!

– Ну так будет. – Его сердце забилось в груди как бешеное. Ребенок! Темноволосый, шустрый мальчуган или девочка с такими же, как у мамы, огромными фиалковыми глазами и таким же непредсказуемым характером.

– Прошу тебя, не нужно ничего выдумывать. Ты знаешь, почему я ушла: из-за поправки к брачному контракту, – возразила она, борясь с желанием обнять его.

– Но ведь ты сама предложила заключить этот дурацкий контракт.

– Я... мне показалось, что для тебя это важно, ведь ты бизнесмен.

Он удивленно взглянул на нее.

– С чего ты взяла? Я согласился на это только потому, что думал, будто это имеет для тебя какое-то значение, раз ты предложила.

Вивьен покачала головой.

– Нет, никакого. – Она смотрела на него, и радость постепенно заполняла все ее существо, но чувство вины и сожаления не давало ей в полной мере насладиться этой радостью. – Но мое прошлое...

– Нет у тебя никакого прошлого, – быстро сказал он.

Она посмотрела на него и попыталась улыбнуться.

– Так не бывает. Прошлое есть у всех. Просто я надеялась, что уже начала забывать ту историю, что то, что случилось в Филадельфии, больше не сможет причинить мне вреда или боли. Но я ошиблась. Даже через много лет всегда найдется кто-нибудь, кто помнит и кто намекнет или скажет прямо. А я не знаю, смогу ли с этим справиться. Кто-нибудь всегда будет помнить...