Хейзл не знала, что ей делать, но потом вспомнила, как Лерой метким ударом уложил Хедли на пол, и подумала, что ее спаситель заслужил того, чтобы его выслушали. Она кивнула.

— Спасибо. Сначала я хочу спросить, что за фантазии с фотографиями, о которых ты мне говорила, перед тем как сбежать из «Белль Коллен»?

Хейзл слово в слово передала разговор с Изабеллой.

— И ты поверила ей? — ошеломленно спросил Лерой.

— То, что она сказала мне, казалось очевидной причиной, по которой ты лег со мной в постель, — просто ответила Хейзл.

После долгой паузы Лерой вскричал:

— Да плевать мне на разные причины и предлоги! Я бы мог запросто сорвать сейчас с тебя одежду и заняться с тобой любовью посреди улицы. И никакой бы закон меня не остановил.

— Ч-что?..

— Как ты могла подумать обо мне такое? — сердито спросил Лерой. — Я хотел тебя с первой минуты, как только увидел тебя у дома Суортсов.

— Тогда ты сказал, что я являюсь позором для вашей округи, — припомнила Хейзл.

У Лероя заблестели глаза.

— Это не мешало мне хотеть тебя.

— В таком случае ты очень хорошо скрывал это.

— А когда ты упала в мои объятия с куста сирени, я тоже хорошо скрывал?

Хейзл покраснела, вспомнив тот эпизод, а Лерой хмыкнул.

— Послушай, моя девочка, я не святой и никогда им не был. Я встречался пару раз с Изабеллой несколько месяцев тому назад. Потом я увидел, что она — копия Марши. Ей нужны только мои деньги.

Хейзл больше не могла сдерживаться. Она протянула руку и коснулась его лица. Лерой взял ладонь и прижался к ней губами. Это был очень эротичный поцелуй. Лерой продолжал говорить, и Хейзл, дрожавшая от переполнявших ее чувств, постаралась сосредоточиться.

— Я сказал ей, что между нами ничего не может быть. Тогда она стала манипулировать слухами о том, что мою компанию хотят купить на корню. Изабелла добивалась, чтобы все поверили, будто ситуация очень серьезная. Потом она предложила, чтобы я уехал с какой-нибудь женщиной в короткий отпуск...

— И этой женщиной должна была быть она?

— Разумеется. — Лерой снова поцеловал ее руку.

— Не очень удачный план, я бы сказала, — заметила Хейзл.

— Наихудший из возможных.

— Почему ты все-таки взял меня?

Лерой коснулся кончиком языка ее ладони, и у Хейзл участился пульс. Однако она нашла в себе силы повторить вопрос:

— Почему?

Лерой внимательно посмотрел на нее.

— Потому что я хотел этого.

— О, великолепно! — Хейзл отвернулась к окну. — Мои желания не в счет.

Лерой взял в ладони ее лицо.

— Любовь моя, твои желания меняются каждую минуту. Вспомни. В тот вечер, когда ты снимала котенка с крыши, мы оказались с тобой в постели. Ты выглядела счастливой, а потом вдруг сбежала. Я хотел увезти тебя туда, откуда ты не могла бы уйти так просто. Мне казалось, что, если у нас будет время и подходящее место, мы сможем уладить все наши разногласия.

Хейзл по-прежнему пребывала в растерянности — верить или не верить Лерою. Ей казалось, что он говорит искренне.

— Хейзл, — сказал он с большой нежностью, — ты можешь сказать, почему избегаешь меня? Пожалуйста, — умоляюще попросил он.

Хейзл судорожно вздохнула.

— Я была обижена на тебя. Ты уже однажды солгал мне. Ты даже признался, что хотел проучить меня. А что касается остального, того, о чем сказала Изабелла, откуда мне было знать, правда это или ложь?

— Ты могла спросить меня.

Конечно, могла, если бы не была трусихой, да к тому же неопытной. Хейзл закрыла глаза и выпалила:

— У меня на теле ужасный шрам. Я не хотела, чтобы ты видел его.

Наступило молчание. Наконец Лерой тихо произнес:

— Ты говоришь о том шраме, который у тебя на животе?

Хейзл подпрыгнула как ужаленная.

— Так ты знаешь об этом?!

Лерой крепко взял ее за руки.

— С первого дня. Когда ты упала с дерева, у тебя задралась футболка.

Хейзл побледнела — ей в голову пришла ужасная мысль.

— Тебе стало жаль меня? Отсюда поездка во Францию и все остальное?

Лерой простонал в отчаянии.

— Господи, помоги мне! Я еще не встречал женщины с такими завихрениями в голове! Нет, я не испытывал к тебе жалости. Я страстно желал тебя.

Но в глазах Хейзл все еще тлело сомнение.

— Послушай, в ту ночь, когда я вернулся домой и увидел тебя на улице, я был в жутком настроении. Накануне я слышал, как ты разговаривала с Маккеем. Потом мы с тобой поссорились. Я кипел из-за этого весь день. К тому же Олдены уехали, и в доме не было молока для кофе. Мне пришлось поехать в магазин. Я был уставшим, злым и мог думать тогда о чем угодно, только не о сексе. А потом, когда я возвращался из магазина, откуда ни возьмись перед моей машиной появилась ты. Я покрылся холодным потом, поняв, что еду прямо на тебя. Ты родилась в рубашке — я мог легко припечатать тебя бампером к воротам гаража.

— Почему же ты мне не сказал об этом тогда же?

— Потому что ты была зла как черт и вся в царапинах. А позднее... это уже не имело значения. Ты была смешной, отчаянной и интересной, и я хотел лишь одного — чтобы ты была со мной все время.

— Тебе следовало сказать мне об этом.

Лерой сильно сжал ее руку.

— Я не был уверен, что ты тоже хочешь этого.

— Что?!

— Подумай сама. Мои деньги тебя не волновали. Ты назвала меня мещанином. И был момент, когда я хотел сделать так, чтобы ты пожалела о своих словах.

— Не может быть, чтобы ты обращал внимание на такие мелочи, — недоверчиво сказала Хейзл.

— Может. Однажды во время очередной ссоры Марша сказала, что меня интересует только то, что приносит прибыль.

Хейзл принялась лихорадочно подыскивать нужные слова.

— Фонтан в «Белль Коллен» не приносит прибыли, — сказала она. — И мещанин не может придумать столь романтичное освещение для своего сада.

Лерой рассмеялся и прижал Хейзл к себе.

— Я люблю тебя, — сказал он как нечто само собой разумеющееся. — Освещение, фонтан — забавные штучки, но не искусство. Вот ты действительно занимаешься настоящим искусством.

— Что ты сказал?

Лерой недоуменно посмотрел на нее.

— Ты настоящий художник.

— Нет, перед этим.

— Я люблю тебя. Но ведь ты уже знаешь об этом.

— Впервые слышу, — с волнением сказала Хейзл. — Если ты любишь меня, то почему делал вид, что для тебя отношения со мной обычная связь?