Кир убрал меч в ножны и усмехнулся:

– Не всегда будет везти только тебе, почтенный Маджури. Бывают светлые дни и для других.

Но проигравший уже расстроился и с мрачным видом отправился прочь из трактира. Впрочем, теперь, хоть на дворе была уже ночь, грабителей он мог не опасаться.

Довольный Маркус готов был от радости прогулять все выигранные Киром деньги и даже уже нацелился на огромный кувшин вина, когда от двери раздался знакомый голос:

– Хватит развлекаться. Пойдете со мной.

Кир и Маркус обернулись. В дверях стоял Шемия.

– Девчонку оставьте в гостинице, – предупредил он безапелляционно.

Лила хотела было что-то возразить, но Кир легонько пихнул ее в бок, и она замолчала, досадливо поджав губы.

– Сначала вы встретитесь с Нинуром, – негромко говорил Шемия, настороженно поглядывая по сторонам. – И я хочу, чтобы вы уяснили одну вещь. Нинур должен умереть в тот же день, что и принцесса. Стрела будет отравлена, и яд найдут в кошеле Нинура.

– А почему ты хочешь его убить? – поинтересовался Маркус. – Вы же вроде заодно.

– Ты и вправду такой тупой? – недоверчиво посмотрел на него наемник. – Этот трусливый ублюдок держит у себя золотой анх, разве Мегар не сказал вам? Ему ни к чему владеть такой ценностью, и потом, он запросто может избавиться от меня. Я опережу его.

– А как же Анх Амиры?

Шемия метнул на Кира колючий взгляд.

– Я заберу его у Нинура, – сказал он, – и продам. Этот кусок золота будет стоить бешеных денег.

Кир ухмыльнулся про себя. Его расчеты оказались верны. Этот служака действительно не думал ни о чем, кроме денег, даже не понимая, какой ценностью собирался завладеть. Кир взглянул на Маркуса и приподнял бровь. Парень понимающе кивнул и улыбнулся уголком рта.

Когда они переступили порог комнаты, в которую привел их Шемия, то увидели в углу на покрытом ковром тюфяке смуглого мужчину в расшитом золотыми и пурпурными нитями халате. Его холеные пальцы украшали крупные перстни со сверкающими камнями, а на ногах были мягкие сафьяновые туфли.

Нинур презрительно оглядел незнакомцев с головы до ног, потом взглянул на Шемию и спросил:

– Ты уверен, что мы можем им доверять?

Наемник кивнул. Нинур жестом велел ему удалиться и, когда Шемия ушел, поднялся с тюфяка и важно приблизился к новым знакомым.

– Я вижу, вы опытные воины, – проговорил он, слегка растягивая слова, словно разговор с таким отребьем давался ему с трудом, – и хочу, чтобы помимо того, о чем говорил вам Шемия, вы выполнили еще одно задание. Для меня.

Кир переглянулся с Маркусом. И этот туда же, пришла одна и та же мысль им в головы.

– Мегар рассказал вам об истинной цели нашего предприятия?

– Да. Он хотел вернуть в мир Эйдагора, – кивнул Кир.

Нинур нервно потеребил рукав своего одеяния, покусал нижнюю губу и продолжил:

– Для того чтобы никто не помешал Эйдагору вернуться, нужно было похитить из одного храма в пустыне золотой анх. Теперь, как я понял, дорога в мир для этого древнего бога закрыта, но реликвия Амиры осталась. Она бесценна, и Шемия наверняка решит украсть ее у меня. Этого нельзя допускать. Анх мой! Только мой, и никто другой не может владеть им! – произнося эти слова, Нинур изменился до неузнаваемости.

Кир и его спутник ошеломленно смотрели на трясущегося советника. В его глазах горел огонек безумия, руки дрожали, а по лбу и толстым щекам градом катился крупный пот, закатывавшийся за ворот тонкой шелковой рубашки. Нинур сошел с ума. Он обладал священной реликвией, думая, что это обычный кусок золота, его снедала алчность, а не религиозный фанатизм и преданность Эйдагору, как думал Кир до встречи с Нинуром.

– Когда… Когда этот безмозглый дурак убьет принцессу, вы убьете его! – почти кричал Нинур, утирая пот с лица белым платком. – Я заплачу столько, сколько вы попросите, как только сяду на трон…

– А как ты это сделаешь? – вдруг спросил Маркус. – Ведь ты не член королевской семьи.

Нинур непонимающе посмотрел на него, потом его взор прояснился, он потряс головой и отрывисто сказал:

– Умирая, король написал в последнем законе, что в случае смерти всех членов королевской семьи наследником трона буду я. Королева Аиша сама скоро умрет, так что я уже почти сижу на троне.

Советник пришел в себя. В его взгляде вновь засквозило презрение, лицо приняло надменное выражение.

– Нам пора, – произнес он, пряча мокрый платок и поворачиваясь к двери. – Я должен представить вас принцессе.

Шалета смотрела на стоявших перед ней воинов и молчала. Ее внимательные серые глаза с интересом изучали их лица. Тот, что помоложе, белокурый и невысокий, казался ей несерьезным, несмотря на торжественное выражение лица. Другой, черноволосый и мрачный, внушал больше доверия. Он невозмутимо и открыто смотрел на нее карими глазами. Между бровями залегла глубокая морщина… Губы плотно сомкнуты, уголки рта покрыты сеткой морщинок, на левой скуле – шрам. Это был настоящий воин. Хотя на вид ему было лет двадцать пять – двадцать семь, глаза его казались глазами пятидесятилетнего: глубокие, мрачные, наполненные холодом и безразличием. И в то же время каким-то затаенным страданием. Наверняка эти глаза видели многое: и хорошее, и плохое. Но плохого больше…

Изучив обоих, Шалета пришла к выводу, что им можно доверять. Ее губы тронула улыбка.

– Мы согласны принять вашу помощь, – негромко сказала она. – Оправдайте наше доверие.

Маркус согласно этикету церемонно поклонился. Кир даже не шелохнулся. Принцесса с некоторым удивлением посмотрела на него, но ничего ему не сказала и, повернув голову к стоявшему подле нее Нинуру, произнесла:

– Они могут идти.

Нинур поклонился ей, потом обратился к новым телохранителям принцессы:

– Идите к покоям принцессы и ждите.

Когда Кир и Маркус ушли, Шалета положила свою тонкую кисть на руку советника.

– Он странный, тот, что постарше. Кто он?

– Его имя Фарос, – сказал Нинур. – А второй – его брат Фарис. Кстати, этот Фарис уверяет, что они всю жизнь только тем и занимались, что охраняли важных особ. А его угрюмый брат почти все время молчит. Думаю, что он несколько глуп, но дело свое наверняка знает.

Принцесса покусала нижнюю губу и задумчиво проговорила:

– Не знаю, не знаю… По-моему, этот Фарос далеко не так прост, как тебе кажется.

Нинур только пожал плечами. Шалета тряхнула головой, потеребила бриллиантовую серьгу и сказала:

– Вели Хашуму объяснить им все, что нужно.

– Непременно.

Принцесса встала и, сопровождаемая Нинуром, покинула тронный зал. Стражники, стоявшие у высоченных дверей, услужливо распахнули перед Шалетой створки, а когда она вышла, переглянулись и одновременно покачали головами. Если чужеземцев приглашают охранять принцессу, то, видно, мир и правда катится в Утракар, как говорят некоторые предсказатели на рыночной площади.