– Подождите, а Казанцев?

– А он не пил. Это я точно могу сказать, мои соглядатаи говорят, что угощал, но сам не прикладывался.

– Он или знал, или, что еще больше настораживает, чуял подвох.

– А откуда такие сведения, Давидус?

– А! – глава тайной канцелярии махнул рукой – Сама княжна и рассказала, только бы ее спасли от поклонников.

– Странно, раньше она не жаловалась.

– Ага, раньше такого и не было. А тут ей-то дерево в горшке подарят при всех, то серенады хором поют под окном, то зверушку подарят или перед дверью оставят. Один раз даже змею ядовитую подсунули. Эльфы хоть и не боятся животных, а те их и не обижают, но как-то не очень приятно просыпаться о того, что тебя по носу щекотят раздвоенным языком. Когда все отсмеялись, Давидус продолжил.

– Девочка наступила в свою же ловушку. При этом как из нее выбраться не знала и уже отчаялась. Срывалась на всех и прочее. А способы ее очаровать с каждым днем становились все изощрение. Казанцев им все подкидывал и подкидывал идей. И главное каждому что-то новое. Один из орков даже принес ей фамильное украшение, передающееся уже на протяжении двухсот лет в семье – ожерелье из ушей эльфов. Энериэ как увидела упала в обморок. А Казанцев, наблюдающий это все, похлопал орка по плечу и сказал: «Это она от счастья!».

– Да-а-а. Злопамятный молодой человек. Надо бы его энергию да в нужное русло. Только вот куда?

– Испытание?

– Думаю да. Лемиус?

– Хм, не возражаю. Только чем?

– А давайте дадим ему в управление район трущоб?

– Вот скажите, Лайа, что он Вам такого сделал? – уставился на нее Лемиус.

А декан целительского факультета только отвернулась, покраснела и мысленно произнесла: «Нечего с всякими целоваться!».

Ирруил, столица, район трущоб. Антон Казанцев.

Ну, вот и настали холода. Прошло три месяца с окончания бала, и по местным меркам началась зима. За три месяца ни чего особого не произошло. Если не считать того, что мне открылись некоторые обстоятельства и я узнал о существовании некого тотализатора где в качестве лошадки выступаю я. Знанием этим со мной честно поделился Лемиус, он вроде как на меня поставил. В принципе, я не был против, ну развлекаются преподы так, что такого? Сильно вмешиваться в жизнь и достижения они не могут, это было обговорено правилами, правда каждый может сделать что-то вроде испытания.

Все три месяца Лемиус гонял меня по магии, попутно разбираясь в моей уникальности. Как оказалось, она-то тогда в деревне и заинтересовала мага. Я, не обладающий магическими навыками, умудрялся пробивать магические щиты руками. Гонял меня он нещадно, каждый раз увеличивая нагрузки, правда я все так же не могу наполнять магемы манной, но при этом стал очень быстро формировать руны, а если еще добавлял энергии в каналы и ускорял восприятие, то скорость создания рун возрастала раза в полтора – два.

За три месяца, что Лемиус меня гонял, он так и не смог разобраться с моим феноменом. Я же не спешил делиться своими выводами. Ведь по сути тогда, когда дрался с той четверкой благородных я не знал, что у них есть защитные медальоны. И я точно знал, что, ударив правой в челюсть противника, мой удар точно достигнет цели. Даже не так, я был твердо в этом уверен.

Где-то я читал или слышал толи притчу, толи рассказ, не помню его полностью, но запомнил суть. Там говорилось о том, что пригласили как-то ученых и попросили сделать одну вещь и все эти ученые сказали, что это невозможно. Уж не помню, какая вещь была, и какие причины были, почему это сделать невозможно, не это главное. Вот после ученых пригласили эдакого Ивана-дурака и попросили его сделать. И он сделал. Просто взял и сделал, он не знал, что с научной точки зрения это сделать невозможно. Вот примерно такие выводы я сделал и подвел под свой феномен.

А еще я читал, что в какой-то восточной борьбе есть такое понятие как «проникающий удар», он строится на том, что человек наносящий удар должен вроде как представлять, что его кулак проходит сквозь препятствие и на десяток сантиметров удар уходит дальше. Типа если ты кулаком на вытянутой руке дотягиваешься на пятьдесят сантиметров, то мысленно должен представлять, что там все шестьдесят – это если утрировано. А вообще мне в этом мире кажется, что больше подходит высказывание Эйнштейна «Воображение гораздо важнее знания, ибо знание ограничено, а воображение – безгранично». Собственно, а почему нет? Если принять как аксиому, что заклинания – это работа воображения то получим, что магия зависит от фантазии человека. Чет меня понесло не туда.

В общем, прошло три месяца с окончания бала, и у меня началась практика. Угум-с. Как много в этом слове, правда? Вот только моя практика никак не связана с магией и даже с воинскими умениями. Мне дали в управление район трущоб. Даже не в управление, а для наведения порядка. И при этом выделили пару стражников, которые сейчас топали за мной и если судить по тому, как они держатся за оружие, то тут они бывают очень редко.

Как удалось узнать, начальнику гарнизона нижнего города (трущоб) я не подчиняюсь. Отчитываться не обязан, что уже радует. Денег мне платить не будут, я типа на полном обеспечении академии. Я имею право взять на работу двух разумных, на весь период практики, а это не много не мало, а три месяца. Три месяца мне предстоит бегать по этим узким улочкам вылавливая бандитов или еще каких элементов.

Толку кстати от моих сопровождающих никакого. На мои вопросы, что в этом районе есть важного и ценного, они мне не ответили. Или дураки или прикинулись «ветошью», я склонен считать, что второе.

Вот так мы и гуляли уже часа два по району, для того, чтоб я мог понять масштаб территории, ее границы и глубину той «Ж» в которую я попал. Сопровождающие не мешали, встречные люди косились, но с предложением помощи не подходили. Правда и почтения не выказывали, ну не любят тут стражников, а я был как раз одет так же, как и мои сопровождающие. Не хотелось выделяться в форме академии.

Так бы и «патрулировал» район, если б на одной из улиц, на краю небольшой площади не приметил калеку. Сидел он чуть в стороне от основной группы, без кисти правой руки, и как я понял, еще была проблема с ногой, так как рядом лежала клюка. Но не это мне сразу бросилось в глаза, а то, что этот человек был по сравнению со своими «собратьями» опрятен. Одежда хоть и не новая и в заплатках, но видно, что стирается и штопается.

– Привет. – подошел я к калеке.

– И вам добрый день.

– Давно сидим?

– Так с утра и сижу.

– Не, я спрашиваю, давно ли этим занимаешься? Попрошайничеством в смысле. – у мужика на скулах заиграли желваки, но он все же ответил.

– Ну, а кому калека нужен? Вот и приходится уповать на людскую доброту. Уж почти как три года.

– Я смотрю, дружки-то твои с тобой не особо-то дружат?