Чтобы он встревожился только из-за пакета!

— Вы убили Изабель! Это вас я видела, борющимся с ней в этом проулке. Ваши сообщники пытались похитить меня. Вы пришли мне на помощь, чтобы заручиться моей благодарностью, чтобы я исполняла все ваши просьбы.

Я увидела, как он весь напрягся и попятился. На его лице отразилось огорчение, что ему больше не удастся меня дурачить.

— Кто вы? — сказала я требовательно. — Чего вам от меня надо?

Небо заволокли облака, и холодные тени угасили искрящийся свет воды. Мой противник стиснул кулаки, и ужас сжал мне сердце, так как я ждала, что он обрушит на меня смертоносный удар. Но он лишь полуотвернулся от меня и уставился на воду. И я могла бы броситься прочь, но не бросилась. Я ощущала себя частью истории, конец которой должна была узнать пусть даже ценой жизни.

Шум бегущей воды звучал громче в сковавшем нас молчании. Ветер над пустошами крепчал; я ощутила запах дождя. Защебетали скворцы, испуганные надвигающейся бурей. Страж заскулил. Наконец мой собеседник повернулся ко мне, и я увидела незнакомца. Исчез учтивый смиренный священник Гилберт Уайт. Лицо этого человека было суровым и внушительным, никакие уловки уже не прятали его темные глубины. Впервые я увидела его таким, каким он был на самом деле.

— Вы обвинили меня во многих черных делах, мисс Бронте, но повинен я лишь в одном. — Голос его изменился в соответствии с его подлинной личностью, поддельный акцент северянина исчез. — Я не убивал Изабель Уайт. Единственное зло, которое я причинил вам, было обретение вашей дружбы под вымышленным предлогом. Надеюсь, когда я объясню вам причину, вы простите мой обман.

Я не представляла себе, что он может сказать, чтобы заслужить мое прощение, но ждала, потому что его взгляд принуждал меня к этому.

— Мое настоящее имя Джон Слейд, — сказал он. — Я тайный агент министерства иностранных дел Ее Величества.

Глаза у меня полезли на лоб, рот широко открылся. Я слышала про министерство иностранных дел, которое занимается делами нации за границей; я слышал истории о людях, которые шпионили во вражеских тылах, вступали в сношения с дикарями и жили, опираясь лишь на свою сметку. Меня охватило интригующее волнение, но верх остался за недоверием.

— Почему я должна вам верить, — сказала я, — после того, как вы мне лгали? Почему я должна верить, что вы не лжете сейчас?

Джон Слейд ответил на мою иронию с хладнокровным спокойствием:

— Вы женщина рационального склада ума. Выслушайте, что я должен сказать, а затем решайте, верить мне или нет.

Я с вызовом покачала головой, но его губы чуть дрогнули в улыбке.

— Вы можете уйти, если хотите, — сказал он. — Но, кроме того, вы женщина неуемного любопытства. Так я начну?

Молчание было моим злобным согласием. Слишком уж хорошо он меня знал!

— С тысяча восемьсот сорок второго года я работал во Франции и в Италии, — сказал мистер Слейд. — Страны эти изобилуют тайными обществами, состоящими из радикалов, цель которых — низвергать королей, разжигать войны и распространять революции по всей Европе. Моей задачей было внедряться в эти общества. Для этого я разыгрывал из себя радикала. Завоевывал доверие вожаков и сообщал про их планы моему начальству. С Изабелью Уайт я познакомился в прошлом году в Париже. Она была гувернанткой детей английского дипломата. И еще она была курьером и обеспечивала передачу денег и сообщений между французскими обществами и их английскими союзниками.

Меня преисполнило изумление. Хотя я знала, что у Изабели были тайны, я и вообразить не могла для нее подобной жизни. Но я напомнила себе не доверять ни единому слову мистера Слейда.

— Я поухаживал за мисс Уайт, так как хотел узнать, кто ее наниматель, финансирующий радикалов, — продолжал Слейд. — Она призналась мне, что чувствует себя предательницей, способствуя их делу, и хотела бы с этим покончить. Я решил, что могу довериться ей, чтобы она, в свою очередь, помогла мне. Было это в начале нынешнего года, когда казалось, что Англии грозит революция. Я открылся мисс Уайт и нанял ее осведомительницей. Свои сообщения она писала на полях старинных книг. Мы встречались в заведомо людных местах, где она незаметно передавала мне книгу.

Мне вспомнился том проповедей, лежащий у меня дома наверху в кабинете. Откуда мистер Слейд мог знать, что Изабель писала свои донесения в книгах, если он и правда не был агентом правительства и не поступал так, как говорил? Однако в записях Изабели не было никаких упоминаний о тайных обществах, а если книга предназначалась для Слейда, почему она послала ее мне? Тем не менее его слова о сообщениях в книгах ослабили мои подозрения.

Он умолк, вглядываясь в меня, явно стараясь угадать мои мысли, затем продолжил:

— Мисс Уайт сообщила мне имена французских радикалов и чартистских агитаторов, а также о планируемых ими покушениях, но отказалась открыть, кто нанял ее работать на них. По некоторым оброненным ею намекам я понял, что ее страх перед ним слишком велик.

Меня зазнобило. Этот неведомый наниматель мог быть тем, кого Изабель называла в своей исповеди Господином.

— В феврале этого года, — сказал мистер Слейд, — мисс Уайт сообщила, что имеет для меня особо важное известие. Мы уговорились встретиться в соборе Парижской Богоматери, где она отдаст мне книгу с этим известием. Я пришел туда в назначенное время, но она так и не появилась. Она исчезла из Парижа. Я опасался, что ее наниматель открыл, что она выдает его секреты.

Мистер Слейд продолжал, внимательно вглядываясь в меня:

— Я проследил ее до Англии и узнал, что она стала гувернанткой в доме Джозефа Локка, бирмингемского оружейника. Я установил тайное наблюдение за Локком. Сначала я полагал, что он руководит подрывной кампанией в Англии и за границей. Мои подозрения усилились, когда я установил, что он тайно экспортирует оружие из Англии через посредника, Исайю Фирона, ведущего торговлю с Китаем. Но Локк застрелился накануне убийства Изабели. Позднее я нашел Исайю Фирона задушенным на его собственном складе. Теперь я считаю, что все трое были пешками в заговоре, организованном вожаком, чья личность остается неизвестной. Я полагаю, что Локк покончил с собой, потому что не хотел продолжать, а единственный выход нашел только в самоубийстве. Этот вожак устроил убийство Изабели Уайт и Исайи Фирона, потому что подозревал их в предательстве. Я хочу схватить его, поскольку убежден, что иначе он совершит новые, куда более страшные преступления. И в ваших интересах помочь мне, мисс Бронте.

Услышав про череду насильственных смертей, я могла лишь смотреть на него с ужасом.

— Изабель Уайт знала этого вожака и могла его разоблачить. — Мистер Слейд сделал несколько шагов ко мне, но рычание Стража его остановило. — Как, возможно, и Фирон. Они были уязвимыми местами в барьере, который он воздвиг вокруг себя. Он избавился от этих опасностей… но одна остается.

Пророкотал дальний гром, ветер пронзительно застонал, а небо стало зеленовато-серым. Меня ошеломило предположение мистера Слейда, что я могу умереть следующей. Упоенная приключением, я оказалась слепа к опасности, которую ненароком навлекла на себя.