— Докладывай, что узнал о нашем конструкторе!

Выслушав Зудина, генерал поднялся, прошелся по кабинету, довольно потирая руки:

— Так, так, так! Значит, Ягодин срочно нуждается в деньгах? И начальство ему отказало в помощи? Отлично. Просто замечательно. Подобного расклада я не ожидал. Благодарю за хорошую новость, Илья Петрович! Хотя, как говорится, спасибо на хлеб не намажешь.

Самаранов достал из ящика пачку сторублевых купюр, бросил на стол:

— Это тебе и прапорам за службу! Заслужили! Значит, конструктора не охраняют?

Зудин, забрав деньги, ответил:

— Нет!

Самаранов покачал головой:

— Ну и страна у нас стала! Всем все по херу! Этого Ягодина беречь как зеницу ока надо, а его кидают! Неужели не понимают, чем это может обернуться? А потом говорят, ученые у нас уезжают табунами «за бугор». Не захочешь, уедешь, если с тобой так обращаются. Да! Ну что ж! Тем лучше для нас! Сейчас, стало быть, конструктор дома?

— Так точно, – ответил Зудин. – Получил, как я понял, от своей бывшей невесты деньги, купил лекарства и отправился домой. Лепко доложил, что он сделал матери укол, перекусил и сейчас находится в гостиной!

— Вокруг дома «чисто»?

— «Чисто». За этим Коровко следит! Прапорщики ребята бывалые. Обстановку чувствуют!

— Это хорошо! Едем к Ягодину! Конструктор сейчас как раз в том состоянии, когда его можно обработать. И на начальство зол, и любовь, потерянную из-за службы, вспоминает, и о том, где деньги в следующий раз взять, думает! К тому же еще и долг отдать. Мы же решим его проблемы, если он, конечно, поможет нам! А он поможет! Другого выхода у него нет! Иди к машине, у охранника веревку бельевую попроси да упакуй ее в сумку. И жди! Выйду, поедем в Москву!

— А веревку-то зачем? – спросил Зудин. – Если что, я этого профессора наручниками спеленаю! Да и вырубить смогу без проблем!

Генерал повысил голос:

— Выполняй, что приказано!

— Есть!

«Ауди», ведомая Зубовым, подъехала к дому Ягодина в 20.40. Припарковалась на стоянке во дворе. К иномарке сразу подошел Лепко. Открыл дверку. Самаранов вышел из машины и спросил:

— Как тут у вас?

Прапорщик доложил:

— Тихо! Гулял молодняк в беседке, менты разогнали минут двадцать назад, видимо, их кто-то из жильцов вызвал!

— В подъездах посторонних нет?

— Никак нет!

— Что слышно в квартире Ягодина?

— Мать, скорее всего, спит. Слышен легкий храп! Конструктор обеспокоен. Бродит из гостиной в кухню и обратно. Никому не звонил, им также никто не интересовался! Мается профессор! Да и немудрено. Проблем выше крыши!

Самаранов усмехнулся:

— Ничего, пусть мается! Сговорчивее будет! Так, я с Зудиным к Ягодину, вы с Коровко обеспечиваете прикрытие.

— Сделаем, Григорий Савельевич! Только, чую, все пройдет как надо!

— Дай бог!

Генерал подозвал Зудина, спросил:

— Где живет Ягодин?

Бывший капитан указал на ближайший подъезд:

— На третьем этаже, квартира 62, справа от лифта!

— Обойдемся без подъемника! Веревку взял?

Зубов поднял сумку.

— Тогда пошли в гости к озабоченному житейскими делами профессору!

Две фигуры, одна с сумкой, другая с кейсом, скрылись в слабо освещенном подъезде старого шестиэтажного дома.

Остановившись у квартиры, Зудин по кивку Самаранова нажал на кнопку звонка. Где-то внутри прозвучала переливчатая мелодия. И почти сразу мужской голос спросил:

— Кто там?

— Мы, Максим Владимирович, – ответил отставной генерал, – те люди, которые сейчас больше всего нужны вам!

— Не понимаю, о чем вы?

Зудин проговорил:

— Может, вы все-таки откроете дверь? А то кричать на весь подъезд как-то неудобно!

— Но я вас не знаю!

— Вот и познакомимся! – усмехнулся генерал. – Или вы нас боитесь?

Ягодин замялся:

— Я не могу впустить вас. Извините и до свидания!

Самаранов вздохнул:

— Что ж, это ваше право, а мы думали, что вы желаете помочь своей матери! Оказалось, это не так! До свидания.

Слова о матери мгновенно изменили решение профессора.

— Подождите! – Он открыл дверь и поинтересовался: – При чем здесь моя мама?

— Мы можем пройти хотя бы на кухню и спокойно поговорить?

Ягодин пропустил нежданных гостей в прихожую, указал на гостиную:

— Прошу в зал!

Генерал участливо спросил:

— А мы своим присутствием не помешаем вашей матушке?

Ягодин ответил:

— Нет! Я ввел ей обезболивающий препарат и снотворное. До утра будет спать!

— Ясно!

Командующий и его подчиненный прошли в гостиную. Генерал положил кейс на стол, подозвал Зудина:

— Поставь рядом сумку!

Капитан выполнил приказ.

После чего гости устроились в креслах. Ягодин сел на диван. Самаранов, оглядев жилище заслуженного профессора, проговорил:

— Да! Признаться, я думал, что специалисты вашей квалификации живут несколько лучше. Вы, крупнейший ученый в своей области, доктор наук, человек, посвятивший себя служению Отчизне, пожертвовавший ради работы семьей, и вдруг такая нищета? Или вы, Максим Владимирович, аскет?

Ягодин почувствовал себя неловко, однако сделал вид, что не обратил внимания на язвительный тон старшего из гостей, спросил:

— Извините, но я хотел бы знать, с кем имею честь разговаривать?

Самаранов воскликнул:

— Ах да, мы не представились, я Григорий Савельевич, а со мной Илья Петрович. Этого достаточно.

— И что вам надо?

Генерал ответил на вопрос вопросом:

— Скажите, Максим Владимирович, каково ваше денежнее содержание, выражаясь языком военных, в институте «Квадрат» и во сколько ежемесячно вам обходится содержание больной матушки?

— Вам-то какое дело?

— Ну, зачем же так грубо? Или ответы на поставленные вопросы являются военной тайной?

— Я по-прежнему не понимаю, что вы хотите?

— Да, помочь вам, господи! Помочь!

Ягодин подозрительно прищурился:

— Вы представители благотворительного фонда?

Самаранов медленно отрицательно покачал головой:

— Нет, Максим Владимирович, мы не представители благотворительного фонда, мы люди, заинтересованные в вас! Замечу, ничуть не меньше, чем вы заинтересованы в нас, в чем вы скоро убедитесь!