Пять минут спустя Эланна и Джонас возвращались в Сан-Франциско. Покупки, бережно упакованные в несколько слоев толстой жатой бумаги и крепко обвязанные, лежали сзади в фургоне.

– Не могу поверить, что мы заставили его так снизить цену. – Эланна просто лучилась восторгом. – Когда ты попросил его сбавить стоимость флакона, я подумала, что сделка сейчас сорвется. Но он согласился!

– А что ему было делать? Продавать-то надо, – пожал плечами Джонас и, взяв ее за руку, переплел ее пальцы со своими. – У бедняги не оставалось выбора. Мы с тобой чертовски стойкая команда.

Она увидела в его глазах нескрываемую любовь, и угрызения совести волной окатили ее Слов нет, она поставила Джонаса в невыносимое положение Дело зашло слишком далеко и тянется слишком долго.

– Да, – ласково проговорила она, – мы настоящая команда Я собираюсь сказать ему, Джонас Сегодня вечером.

– И тогда ты придешь ко мне – Он взял ее руку и поднес к губам.

Все правильно, сказала себе Эланна Пора Дальше тянуть нельзя.

– Да, – кивнула она.

На следующий день после ленча, когда Эланна уехала в редакцию, а Джонас отлучился выбирать кафельную плитку, которая понадобится для завтрашних работ, Митч воспользовался их отсутствием, чтобы как следует осмотреться Он бродил по дому, изучая каталоги с образцами обоев, щупая образчики тканей Глядя на чертежи, оставленные Джонасом в библиотеке, Митч понял, что жена взялась за геркулесову работу. И хотя он не был архитектором, но не мог не видеть, что это больше чем просто перестройка дома.

Ей бы лучше снести эту чертову развалюху до основания и начать на пустом месте, решил Митч У него глаза полезли на лоб, когда рядом с чертежами он нашел смету расходов.

Хотя Эланна и уверяла, что много работает и получает в журнале щедрое жалованье, совершенно очевидно, что она залезла и в средства фонда, попечителем которого ее назначила бабушка. Сам Митч находил такие расходы напрасной тратой денег. Для него дом всегда был только местом, где можно повесить шляпу в передышке между путешествиями за очередным сюжетом За следующим приключением.

Он вспомнил, что когда-то Элли точно так же относилась к понятию «дом». И не в первый раз после возвращения в Сан-Франциско на него нахлынуло недовольство, какое-то чувство отчуждения.

Он вернулся мыслями к их поспешной свадьбе, когда она с такой готовностью последовала за ним в Бейрут, хотя ее явно не привлекал опасный образ жизни, выбранный им Нет сомнении, его похищение еще больше убавило ветра в ее парусах И, очевидно, этот древний и ветхий дом олицетворяет для нее безопасность Покой. Однообразие.

Нет проблем, успокоил себя Митч. Ему просто придется сызнова зажечь искру в своей красивой молодой жене Напомнить ей, что за границами дома лежит большой, удивительно волнующий мир. Он поднял трубку, довольный мыслью, что ему предстоит снова взять свою жизнь в собственные руки.

Пятнадцать минут спустя все было улажено Ощущая огромное удовлетворение, Митч поднялся наверх, чтобы переодеться в новый синий костюм. Скоро Элли будет дома, и надо встретить ее в полной готовности.

Похоже, она пришла вовремя. Вернувшись домой с работы, Эланна нашла Митча в темно-синем костюме, белой шелковой рубашке с темно-бордовым галстуком. Выглядел он неотразимо, как в прежние времена. Кроме слегка ввалившихся глаз, никаких болезненных следов продолжительного плена. Он стоял прямой и высокий, и каждый дюйм от макушки до пят говорил, что перед вами телевизионная звезда. Кипучая жизнь вернулась в его сияющие голубые глаза, и улыбка, какой он встретил Эланну, была, как всегда, ослепительной.

– Ты появилась кстати, – сказал он, принимая у нее плащ и вешая его в холле. – Я уже собирался послать за тобой ищеек.

– Прости. Меня задержали в последний момент.

– Какие-нибудь затруднения?

– Не такие, чтобы я не сумела с ними справиться. – Она долго и внимательно изучала его. – Не лучше ли тебе пойти в постель?

– Это идея.

Эланна вспыхнула от его интимного тона.

– Я имела в виду...

– Я знаю, что ты имела в виду. К твоему сведению, я прекрасно себя чувствую. – Если не считать легкой головной боли, он и правда чувствовал себя лучше, чем несколько дней назад. Да и невмоготу уже было выступать в роли инвалида.

Эланна взяла бокал в форме тюльпана, который он протянул ей. Порция отваги, подумала она и сделала глоток искрящегося золотистого напитка. Кажется, отвага ей в ближайшие часы пригодится. Шампанское было холодным и одновременно нежным, пузырьки приятно щекотали небо.

– Удивительное вино. – Зная экстравагантные привычки Митча, она догадывалась, сколько он заплатил за такой изысканный сорт.

– Для моей молодой жены – все самое лучшее, – счастливым тоном подтвердил Митч. В глазах его сверкал здоровый добродушный юмор, что всегда покоряло ее. Эланна решила, что сейчас последует поцелуй, но он обнял ее за плечи и повел к лестнице. – Буду счастлив, моя леди, если вы соблаговолите подняться со мной наверх. Я приготовил для вас ванну. – Теперь он говорил с английским акцентом, с которым на Флит-стрит в Лондоне мог бы чувствовать себя как дома.

Вскоре после свадьбы она открыла, что талант Митча к имитации высоко ценился среди коллег. Сколько вечеров она молча просидела в обеденном зале бейрутского отеля «Коммодор», пока Митч развлекал пресс-корпус, проводя шутливые интервью с известными главами государств! Слишком много, считала она сейчас. В течение первых, таких важных, лет брака лучше проводить больше времени вдвоем.

И все же нельзя не отдать ему должное. Достаточно бывало двух-трех слов, и перед глазами моментально возникала сама Железная леди. К изумлению Эланны, вместо того чтобы рассердиться, Маргарет Тэтчер написала Митчу очаровательное письмо, приглашая его отобедать с ней, когда он будет в следующий раз в Лондоне.

– Знаешь, по-моему, Дон Рэдер был прав, когда говорил, что твое место на сцене, – пробормотала Эланна больше для себя, чем для него.

Уже ступив на лестницу, Митч остановился и сверху вниз посмотрел на нее, искренне удивленный утверждением, которое она пробурчала себе под нос.

– Но, дорогая, – протянул он, легко переходя на манеру сэра Лоуренса Оливье, – я и так на сцене. У нас же совершенно новый век. И телевизионные новости – это самая большая сцена на свете. – Изысканные интонации сэра Лоуренса уступили место мрачному тону Уолтера Кронкайта. – И это так, потому что так оно и есть.

С ним всегда словно в лихорадке. В опьянении. Глаза у Митча невероятно сверкали, что обычно у нее ассоциировалось с любовью в постели. Какой же она была наивной, удивлялась Эланна, вспоминая, как когда-то испытывала удовлетворение, нет, больше, чем удовлетворение, счастье, заняв место второй любви Митча. Потому что работа – новости – всегда была на первом месте. И, наверно, всегда будет.