– Здравствуй, куколка, – хитро подмигнул мне. – Скорее всего, на рассвете тебе будет очень холодно. Потому что один чёрствый сухарь наиграется, но мои объятия будут тебя ждать где-то неподалёку.

Ну и нарцисс. Они точно братья. Только этот в сто раз хуже.

– Не обращай внимания на этого придурка, – Дима от злости почти скрипит зубами. – Ян у нас младшенький. Сама понимаешь, пробелы в воспитании со всеми вытекающими.

– Такое не лечится, – улыбаюсь в ответ.

– Может быть, познакомишь меня со своей очередной забавой? – уж слишком плотоядно усмехнулся Ян.

– Максимум, познакомишься с моими кулаками.

Парень падает на качель рядом с нами, придвигаясь непозволительно близко.

Не знаю, чем бы всё закончилось, Дима явно настроился на драку, но спасение пришло из ниоткуда.

– О, Ян приехал! – раздался голос их матери. – Иди-ка сюда, родной. Машенька, надеюсь, он был душкой.

– Просто ни то слово, – коротко бросила в след.

Остаток вечера мы проводим со всеми. Отношения у Сотни с братом очень напряжённые, парни то и дело перебрасывались угрозами и оскорблениями в адрес друг друга.

Я начинаю чувствовать себя более или менее комфортно. Хотя у Димы появилась дурацкая привычка – целовать меня в любой непонятной ситуации. Каждый раз смущалась от этого.

– У тебя проблемы с братом? – спросила, устроив голову у Сотникова на плече.

– Лёгкое недопонимание, – уклонился от прямого ответа. – Неважно.

В какой-то момент я остаюсь одна. Дима отошёл помочь отцу, а ко мне тут же подсел этот настырный и противный Ян.

Называйте, как хотите. Пусть будет даже радар на мудаков, но он мне не нравится. На клеточном уровне.

– Ну здравствуй, Маша-девушка-старшего-брата.

– Здравствуй, Ян-младший-брат-моего-парня.

Рассмеялся и придвинулся ближе ко мне.

– Раньше он девушек с родителями не знакомил. Кроме Регины, разумеется.

Разумеется.

– Но ты же не решила, что особенная? – его рука ложится на моё плечо. – Он бросит тебя, детка.

Надо же, какой хороший мальчик.

– В услугах доброго самаритянина не нуждаюсь, – двумя пальцами спихиваю его руку с себя. – И трогать меня не советую.

– Братцу пожалуешься?

– Зачем же? – голос Димы раздаётся прямо за моей спиной. – Всё, Ян. Ты покойник!

Ну да, какой же праздник без традиционной драки.

Вот только я этого не могла допустить. По крайней мере, день рождения их мамы самый фиговый повод из всех существующих.

– Дим, – я встаю и подхожу к нему. – Не надо никого бить, хорошо? Давай просто уйдём.

– Потеряли пацана, – намеренно издевается над ним Ян. Провоцирует.

Сотников отодвигает меня в сторону. Что называется – сгорел сарай, гори и хата.

– Дима!

– Да Дима, что же ты? – продолжает свою игру его братец. – Каблук – это даже не позор. Правда ведь?

Какой идиот!

Собственно… произошло то, что произошло. Сергею Александровичу пришлось разнимать этих придурков. Как итог – у Димы разбита губа, у Яна всё обстоит чуть хуже. Хоть до смертоубийства не дошло.

Конечно же, в таком состоянии нас никуда не пустили, пришлось остаться с ночёвкой. Выделили отдельную комнату.

– Злишься? – шепчет на ухо Сотня, незамедлительно покрывая всю меня поцелуями. – Я сорвался. Прости.

– Заметила, Дим.

– Всё, что он сказал – неправда. Ты это знаешь?

– Что ты меня бросишь? – прикусила нижнюю губу. – Ну наши отношения не продлятся вечность. Смирись, малыш.

Хватает за шею, впиваясь в губы поцелуем. Он загорается как спичка. Я обожаю его бесить. Это так… мило. Чертовски!

– Маш… – он смотрит мне прямо в глаза. – Отец мне подарил квартиру. Я собираюсь переехать через три месяца. Там пока ремонт, всё остальное.

Мне кажется, что моя сердечная мышца качает концентрированный ужас. Он будет так далеко. Слишком далеко. Наши отношения станут не теми, что прежде. Всё изменится до неузнаваемости. Я думала, есть больше времени.

– Рада, что вы с отцом нашли общий язык.

А у самой внутри всё разрывает.

НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ОН УЕЗЖАЛ!

– Ты поедешь со мной?

Что?

– Сотня, – набираю в лёгкие побольше воздуха. – Это очень…

– Серьёзно, да. Я готов с тобой на это. Кроме того, ты уже живёшь со мной. Мы всего лишь сменим локацию.

Перекатывается на другую половину кровати и достаёт из тумбочки маленькую бархатную коробочку.

Ладно…

Открываю её и вижу серебряный ключ.

Чёрт, это круче, чем любой бриллиант в мире.

– Возражения не принимаются, Савельева.

Глава 29 – Плачет Голливуд

Маша

Любая девушка на моём месте прыгала бы от счастья, правда? Крича, вопя и распевая глупые ванильные песенки.

Я и прыгаю. Ментально.

Но ещё очень боюсь.

Одно дело жить с Димой этажом выше собственной квартиры. Вы ничего не понимаете, это другое!

Потому что тут я в любой момент могу собрать свои манатки и уйти к маме. А получить ключ от квартиры и официальное предложение жить вместе – это, чёрт побери, самое серьёзное, что слышала за свои двадцать с небольшим годиков.

В моей голове то, что между нами происходит сейчас – лишь временно. Я планировала накопить денег, снять комнату или квартиру, на худой конец было платное общежитие от универа.

Кажется, будто мы слишком торопимся.

Летим в пропасть без парашютов на трёхсотой космической скорости. А самое главное – внизу нет батута. Ничто не смягчит падения. Хлопнемся со всей дури о скалы или острые рифы. Никто не знает, что ждёт по ту сторону неизвестности. Хорошее, плохое, тёмное или светлое… выбирать пустоту страшно.

Но, похоже, единственный парень, с которым я готова падать – это Дима.

– Ты с отцом совсем не общаешься? – доносится до меня голос Сотникова.

Сидим на нашей кухне и завтракаем. Блинчики с черникой действительно стоящая вещь. Особенно, когда готовишь не ты. Кто бы мне сказал, что наглый и избалованный мажор знает, где лежит сковородка и как замесить тесто для блинчиков – ни за что не поверила. Правда они немного подгорели, только говорить ему об этом совсем не обязательно. Старался ведь. Для меня.

Вопрос максимально неожиданный.

Честно сказать, обсуждать «отца» я бы ни с кем не хотела. Ни с мамой, ни с подругой, ни со своим парнем. Больная тема.

Я своим родителем этого ПАПАШУ никогда не считала. Поучаствовать в создании ребёнка не равно быть отцом. Он бросил нас с мамой, тут и разговаривать нечего. Мне это банально неприятно.

– Нет, – отрицательно покачала головой, сжимая в руках чайную ложку. – Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Вот тебе и доброе утро. Настроение безнадежно испорчено.

– Извини. Наверное, не моё дело. Просто…

– Просто? – удивлённо приподнимаю правую бровь.

– Ну, Виктор был на дне рождении мамы.

Как