Иднакара, площадь которого после постройки внутреннего вала составила около 10 тыс. квадратных метров, а высота площадки 40 метров. (Условно назовем это подмножество первым номером.)

Второе подмножество составляют объекты, расположенные на биссектрисе координатных осей. Для них отношение высоты к площади составляет один к двум, то есть 0,5.

Третье подмножество составляют объекты, расположенные в правом нижнем углу графика. Для них значение рассматриваемого показателя составляет один к одному или два к одному (объект 30 после перестройки).

Посмотрим, поможет ли такое подразделение скорректировать имеющиеся типологии городищ? Типология, предложенная М.Г. Ивановой вкратце выглядит так: По ее мнению, городища без культурного слоя использовались как убежища, и «вследствие удаленности от основной водной магистрали (реки Чепцы) перспектив для дальнейшего развития они не имели» [2, С. 216-241]. Обратимся к нашему графику и к карте расположения Чепецких городищ, которая помещена в монографии М.Г. Ивановой - это ее рис. 101 на стр.215, а наш рис.5.

Рис. 5.

Сравнивая наш график и приведенную карту, видим, что такие объекты, как 20, 24, 25 не имеют культурного слоя, хотя и расположены при этом на берегу реки Чепца. С другой стороны, масса городищ с культурным слоем, расположенных на Чепце (9, 10,21,23,29,31,32,33) тоже не получили перспектив развития, их площадь не увеличивалась. Значит, близость к реке не является необходимым, но вовсе не достаточным условием «перспективности». Является справедливым утверждение, что значительное число городищ без культурного слоя располагается на удалении от Чепцы - это 1, 2, 4, 5, 7, 12. 13, 14, 27, 28. Но соответствуют ли эти городища назначению убежищ?

Во-первых, все они (кроме 14) входят в подмножество объектов с наихудшим показателем соотношения площадь/ высота, причем, закономерность этого соотношения (пропорция) нами не просматривается.

Объекты с таким невысоким показателем (до 0,25) помещаются в левой верхней части нашего графика. То есть это наихудшие городища по показателю их естественной защищенности.

Во-вторых, все городища без культурного слоя (кроме №14 и 12) расположены на высотах от 40 до 100 метров от уровня реки и выше на площадках, окруженных понижением рельефа. Такое расположение, в сочетании с их небольшой площадью (до 12 тыс. кв. метров) делает невероятным наличие на площадке источника водоснабжения (родника, колодца). А, не имея последнего, убежище не имеет и автономности существования, и свою функцию выполнять не может.

Наконец, такие городища располагаются крайне неравномерно по заселенной площади. В одних случаях кучками по 2-3, зачастую с интервалами в сотни метров: объекты (1, 4); (12, 13, 14); (2, 7); (24, 25, 26), либо в непосредственной близости от городищ с культурным слоем (5, 10); (20, 21), (23, 24). В других случаях (27, 28) они находятся на значительном расстоянии от ближайшего поселения. Неужели руководитель обороны столь нерациональным образом бессистемно распылял свои силы и средства на строительство маломощных крепостец? Если и можно принять эти объекты за убежища, то руководящая воля субъекта - организатора обороны в их строительстве не просматривается. Скорее, это следы народной самообороны. Кроме того, отсутствие культурного слоя и (и датирующего вещевого материала?), отсутствие следов боестолкновений на таких объектах, вообще, порождает серьезные сомнения в их причастности к единой системе территориальной обороны, организованной носителями одной (Поломской? Чепецкой? Древнеудмуртской?) культуры. Обратим внимание, что выделенная нами первая группа городищ (левый верхний угол графика) имеет признак, общий для всех из них. А именно, вне зависимости от близости к реке Чепце, вне зависимости от наличия или мощности культурного слоя ни одно из этих городищ не получило перспективы развития, а половина из них вообще не была заселена. (Те, что по мнению археологов были убежищами.)

Для нас наиболее явная причина тому — изначальное отсутствие, либо фатальное (сезонное?) сокращение дебита водоисточника внутри городища, что вело к чрезмерной трудоемкости водоснабжения в мирное время (их высоты от 40 до 100 метров от поймы реки!) и к отсутствию автономности на случай осады. В таких условиях строитель возводил городище небольшой площади (соответственно, как убежище небольшой емкости) и минимальной степени естественной защищенности изначально осознавая невозможность увеличения этих параметров в дальнейшем.

Вторая, менее важная причина — микрорельеф, который не позволял увеличивать площадку. (Разумеется, без воды такое увеличение всё равно бессмысленно.)

Далее, согласно типологии М.Г. Ивановой «среди городищ выделяются три памятника: Иднакар (18). Гурьякар (22), и Учкакар (3). для которых были выбраны крупные мысы с перспективой их расширения в напольную сторону»[2. С. 218] Кроме сходства мысовой топографии, автор отмечает сходство параметров второго вала Учкакара и Среднего вала Иднакара, идентичность следов жилищ и стратиграфии культурного слоя Гурьякара и Иднакара.

Обратимся опять к построенным нами графикам.

Городища второго из выделяемых нами подмножеств располагаются на биссектрисе координатных осей. Все они имеют соотношение площади к высоте равное два к одному, или 0.5.

В эту группу мы включаем городище Зуйкар (14) без культурного слоя, городище Учкакар (3), до увеличения его площади после перестройки, городище Сепычкар (15), городище Гурьякар (22) после перестройки, городище Гординское II (23), которое в случае достройки могло увеличить площадь до требуемых параметров, а также Иднакар после постройки среднего вала. Как видно, все три объекта выделяемые М.Г. Ивановой по сходству признаков артефактов, входят и в наше подмножество, выделенное по принципу оборонительных качеств.

Табличные значения площадей и высот объектов этого подмножества образуют ряды чисел, кратных тройке. Такие числовые ряды могут показаться мистическими, но, по нашему мнению, это результат простого совпадения в системе мер. Для нас не важно, в какой системе мер измерены высота и площадь объектов, важно лишь то, что при сравнении объектов по соотношению их площадей к высоте это соотношение будет константно для всех из них.

Мы полагаем, что процедура объединения названных объектов по соотношению площади к высоте может быть корректной. Ведь за период археологизации их высота изменилась незначительно, и скорость постоянная для них эрозионных процессов уменьшила их площади в процентном отношении почти одинаково. Из сказанного следует, что:

1. Городища, объединяемые археологами в одно подмножество в соответствии с принятыми у них процедурами имеют и одинаковое соотношение площадь/высота. Следовательно, объединение их в серию можно считать вполне обоснованным.

2. Логичным становится предположение о том, что все объекты этой серии строились в рамках одной культурной традиции (по воле одного субъекта), с использованием сходных строительных технологий для возведения бескаркасного вала распластанного профиля. На всех объектах серии фортификатором использован прием пропорционирования площади/высоты в соотношении 2 к 1.

3. Сказанное позволяет обосновать гипотезу о причастности к той же серии и других, географически