Может, попросить его вернуть меня в Москву? Скорее всего, откажет. Да и что мне там делать? К тайге я уже начинаю привыкать. С Валидом и Петром не так плохо, как казалось вначале. Конечно, условия жизни тут суровые, зато это хорошая школа жизни… или выживания. Будет о чем в старости вспомнить и внукам рассказать.

А в Москве точно придется сидеть взаперти, там меня ждет свекор… Неизвестно, как повернется ситуация. Даже думать об этом не хочу, но вдруг им удастся меня похитить и переправить в Дагестан? Сколько я тогда проживу?

— Загадываешь желание? — усмехнулся Чех, входя в кухню. Я не ответила, а он и не ждал.

Подвинув тумбу к столу, он положил на нее медицинский чемодан, в котором лекарств было на все случаи жизни. О том, что там имеется шовный материал, я даже не подозревала. Благо, аптечка пока ни разу не понадобилась.

— Тебя обезболить? — я вскинула на Чеха взгляд, хотела убедиться, что он шутит. А нет, Самир предельно серьезен.

— Не стоит тратить на меня ампулу, — я поднялась и потопала в сторону своей комнаты. — Заживет и без швов, — я была не в самом хорошем расположении духа, хотела спать, устала.

— Зачем постоянно нужно воевать? — сильные руки схватили меня сзади и подняли вверх. Полотенце размоталось и упало на пол. Вновь полилась кровь. Преодолев расстояние в два мужских шага, Чех усадил меня на стол. — Лея, у меня немного опыта общения с детьми, — я чуть не задохнулась от возмущения. — Точнее у меня его совсем нет.

— Я не ребенок! — он не стал спорить, подошел к раковине закатал рукава и тщательно вымыл руку.

— Знаю, но у меня порой складывается именно такое впечатление. У тебя есть аллергия на какие-нибудь препараты? — спросил он надевая резиновые стерильные перчатки.

— Нет, — Чех сел на стол и пододвинул к себе тумбочку. На ногу мне вылили полфлакона перекиси. Стиснула зубы, чтобы не застонать. Когда обрабатываешь мелкий порез, вообще не щиплет, но это была глубокая рана. Весь пол в красной пене.

Самир действовал профессионально, будто имел медицинское образование, но стоило посмотреть на его суровое сосредоточенное лицо и мое мнение менялось. Чех не врач, он воин. Но все равно приятно было за ним наблюдать.

Укол я стойко вытерпела. Как накладывались швы я не смотрела, но боли не чувствовала. Все это время в голове вертелись вопросы: «Откуда подобные навыки? У тебя есть медицинское образование?..» Задать их я так и не решилась. Об этом человеке я мало что знала, если не рассказов дяди Ахмада, а сколько за ними стоит правды, я не знаю.

В тех местах, где осталась чувствительность я остро ощущала его бережные прикосновения. По коже бежали мурашки. Я будто выпила бокал вина и расслабилась. Чех бинтовал мне ногу. Блин, как же приятно! Может у меня ступни эрогенная зона?

Закончив процедуру, Самир снял перчатки и бросил на пол.

— Давай, отнесу тебя в постель, — подошел вплотную, чтобы поднять меня на руки. Прозвучало двусмысленно. Или это мое испорченное воображение рисует развратные картины.

Спальня. Постель. Мы вдвоем…

— Я сама могу дойти, — прежде чем я успела спрыгнуть со стола, меня подхватили на руки.

— На сегодня травм достаточно. Ты ступню не чувствуешь, куда собралась? — лежу в его объятиях не шевелюсь. Приятный мужской аромат с нотками хвои и кофе щекочет обоняние. Чех опускает меня на постель, зависает надо мной. Мое сердце сейчас выскочит из груди. Его лицо в каких-то сантиметрах тот моего, а еще я очень хорошо ощущаю его руки на своем теле, которые он не спешит убрать.

— Я… я придумала желания! — стараюсь говорить громко и четко, чтобы развеять возникшее напряжение.

— Желания? — серьезно смотрит в мои глаза.

— Да, их два!

— Два? Мы так не договаривались, — кривит он губы в ухмылке.

— Они небольшие, — тараторю я, потому что наваждение не рассеивается.

— Озвучь…

******** ********

Чех

Лея запаниковала, когда я завис над ее лицом. Догадалась, что я хочу ее поцеловать.

— Я… я придумала желания! — заикаясь, громко произнесла Лея. Я старался держать лицо и не улыбнуться. Она молодец, не ойкнула, пока я накладывал швы. Думал, придется отвлекать, чтобы не истерила, а она чуть не уснула.

— Желания? — переспросил, потому что слово она произнесла во множественном числе.

— Да, их два! — выдала Лея уверенно. Хорошо, что не три, а то бы почувствовал себя джинном.

— Два? Мы так не договаривались, — решил поторговаться, на самом деле мне было интересно услышать, что она придумала.

— Они небольшие, — даже не сомневался, что она не сдастся и примется отстаивать свои интересы.

— Озвучь, но я не обещаю, что ты получишь желаемое, — зная немного Лею, я уже готовлюсь к тому, что придется отказать. Я отошел от кровати и встал у окна. Оттуда кстати поддувало, нужно будет законопатить щели, чтобы она не заболела.

— Тогда вообще не вижу смысла в нашем уговоре, — обиженно произнесла девушка.

— Я жду, Лея. А то джинн уснет в твоей спальне.

— Так и знала, что ты злой дух, — не смогла она не поддеть.

— Первой желание, — откинула она пряди назад и немного поднялась по кроватной спинке, чтобы удобнее было сидеть. — Я хочу продолжить обучение. Пусть заочно, зато не потеряю год, — за всеми навалившимися делами, я об этом даже не подумал…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Согласен. Придумаем что-нибудь, этот год ты не потеряешь, — даже засчитывать это желание не стоило, ведь это мое упущение. Сначала послушаю, что Лея еще придумала, потом решу, стоит ли быть великодушным. — А второе желание?

— Я хочу узнать, как погиб мой отец, — негромко произнесла Лея, глядя мне прямо в глаза. Это была болезненная тема. Я смотрел на девочку, которая осталась без родителя по моей вине. Не хотел об этом говорить и тем более рассказывать подробности, но она имела право знать.

Где-то завыл волк. Так же я выл, когда он погиб. Не в голос, внутри себя и так много лет. Это чувство притупляется за повседневными делами, но оставаясь наедине с собой, ты все так же остро ощущаешь невосполнимую утрату и чувство бесконечной вины.