А в Танзании, где жизнь и без того не слишком хороша, зарождению истерической эпидемии смеха помогли условия, в которых учились дети. Это была религиозная школа-интернат с очень строгим распорядком, чертовски неудобными стульями, на которых можно было сидеть только с прямой спиной. Вспоминаете американского учителя?.. Плюс большая переполненность интерната (скученность). Плюс скудная пища.

Примечательно, что, зараженные детским смехом, смеялись и взрослые люди. Не смешно было только самым грамотным и образованным. У них более развито критическое мышление, и они менее подвержены коллективному помешательству.

Разумеется, в Танзании были проведены исследования, исключившие паразитарную и токсикологическую версии причин этой эпидемии. Чистая истерия!.. Приступы смеха у каждого человека длились с перерывами от пары часов до нескольких дней. При этом пациент себя не контролировал.

Во время подобной перестройки работы организма у человека усиливается агрессивность, притупляется чувство опасности, он теряет способность анализировать и вполне готов пожертвовать жизнью «за други своя». Причем, готовность прыгнуть грудью на амбразуру демонстрируют не только люди, но и животные в такой ситуации – о самоубийственном поведении леммингов и других зверей мы уже говорили.

Так что никакой экономической причины в фашизме нет. Чистая животность. А уж разум подбирает под эту потребность в единении идеологическую картинку. Причем, эта картинка всегда связана с делением на своих и чужих. Тем и отличается фашизм от пляски святого Витта.

Технологии доведения масс до фашизма давно известны. Для всей страны в целом это СМИ, которые резонансно дуют в одну дуду (вот почему для антифашизма так важна свобода слова, то есть разноголосица мнений – она не дает развиться резонансным колебаниям). А для малых толп резонаторами служат разного рода кричалки, раскачивания, совместные действия и скандирование. Именно поэтому толпы болельщиков столь агрессивны и опасны – они практикуют методы, вводящие толпу в подобное агрессивно-истерическое состояние. Соответственно, в болельщики идут люди, от природы нуждающиеся в таких состояниях, ибо иных способов самореализации у них нет, а интеллект крайне низок.

Вообще, чем ниже интеллект, тем быстрее человека можно оскотинить. И наоборот, чем больший он индивидуалист, чем он самодостаточнее, тем сложнее сделать из него человека толпы или партии.

Кстати говоря, Россия, проигравшая в лице СССР холодную войну и пережившая распад империи, сейчас переживает тот же самый постимперский синдром, который привел в Германии, проигравшей Первую мировую, к власти Гитлера. И множественные признаки фашизации страны у нас действительно наблюдаются, причем и в эшелонах власти, и в гуще народной, которая всегда старается сбиться в кучу и объединиться против таинственных врагов, в роли которых сегодня выступает Запад, несущий якобы чуждые нам, коллективистам, ценности индивидуализма. Нашелся и внутренний враг – гомосексуалисты. Они (в глазах наших угарных патриотов) слишком расплодились на Западе, ярко демонстрируя загнивание оного и являются агентами западного растления, подлежащей вытравливанию у нас.

Для Гитлера внутренними врагами были евреи. Еврейская плутократическая демократия растленного Запада вызывала животную ненависть у фюрера и его народа. А евреи внутри страны были объявлены им недочеловеками. Гомосексуалисты для России сегодня – то же самое, что евреи для гитлеровской Германии. Тот уровень утробной ненависти, который изливается на них со стороны простонародья, со стороны законодательной и исполнительной власти и со стороны официальных СМИ, отчетливо напоминает о Германии. Той самой гитлеровской Германии, где принимали законы, ограничивающие евреев в правах. И в России тоже приняты аналогичные законы, выделяющие группу населения по признаку сексуальной ориентации в категорию ненавидимых отверженных, как бы ущербных, не совсем людей, которые не должны обладать равными со всеми правами.

Угарный патриотизм начала 2014 года («Крым наш!»), о котором я писал выше, – тоже одно из проявлений активной фашизации страны. Той самой страны, которая так кичится своей «победой над фашизмом». А экономический кризис только усилит эту тенденцию.

Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии. И изнутри большинство россиян фашизации страны не видит. А вот снаружи это очень заметно. Особенно людям, которые фашизмом уже переболели. Так, например, в разгар Крымского кризиса немецкий журналист из журнала «Шпигель» опубликовал материал, который российским патриотам показался бы весьма оскорбительным, потому как наши патриоты, выросшие на риторике победы над нацизмом, у себя в глазу коричневого бревна не замечают совершенно. Между тем журналист написал, что президент России вопреки мнению многих наблюдателей является наследником вовсе не советских вождей. А германских.

Почему же немецкий обозреватель сделал такой вывод? А просто он послушал речи Путина. Путин говорил об угрозе для русского народа со стороны неких сил, которые этому народу «не дают подняться, чувствуя его внутреннюю мощь». Это загадочные силы с запада покушаются на русскую самость. Которая совершенно необыкновенна! Ведь русский человек, по мнению Путина, коллективист, душка и прелесть. В отличие от индивидуалистов Запада, которые только и ищут везде своей выгоды и комфорта. А вот нашего медом не корми, дай о высоком подумать! Сидя в дерьме. И про «сидя в дерьме» я ничуть не преувеличиваю – сравните чистоту западных туалетом с нашими.

«Шпигель» утверждает: «Путин не посткоммунист, он постфашист». И приводит параллели с итальянским фашизмом времен Муссолини: «Там также присутствовал культ тела (журналист намекает на любовь Путина к спорту, Олимпиаду, восстановление норм ГТО – А.Н.), патетическая риторика отстаивания своих прав, оценка врага как пришедшего в упадок и деградировавшего, презрение к демократии и западному парламентаризму…»

Впрочем, книга у нас с вами не о России, а о феминизме. А он, как явление западное, является прекрасным примером того, что и на белом лике цивилизованного Запада есть коричневые точки фашизма.

Если честно, женщина – это полумертвая, ни на что не реагирующая масса, безобидное пятно. Она застряла на полпути в сумеречной зоне между человеком и обезьяной, но гораздо хуже обезьян, поскольку в отличие от них способна испытывать исключительно негативные чувства – ненависть, ревность, позор. Каждая женщина в глубине души знает, что она никчемный кусок дерьма. Женщин нужно уничтожать.

Если честно, негры – это полумертвая, ни на что не реагирующая масса, безобидное пятно. Они застряли на полпути в сумеречной зоне между человеком и обезьяной, но гораздо хуже обезьян, поскольку в отличие от них способны испытывать исключительно негативные чувства – ненависть, ревность, позор. Каждый негр в глубине души знает, что он никчемный кусок дерьма. Негров нужно уничтожать.

…Если бы вышеприведенные тексты был опубликованы на Западе, о-о-о!.. Сколько визгу было бы! Сколько судебных процессов и демонстраций протеста против авторов – сексистов-расистов! Против газеты, опубликовавшей это. Против типографии…