— Мы с твоей бабушкой очень соскучились по Марату. Как там моя невестка? Ты же не обижаешь её? — шутливо поинтересовалась она, а я засмеялся в ответ.

Мне вспомнилось то, как во время беременности Соня стала очень чувствительной и сентиментальной. Она чуть что начинала плакать, в особенности тогда, когда я отказывался выполнять каждый её каприз. В те моменты любимая принималась звонить моей маме или

же бабушке, чтобы пожаловаться на меня. Иногда такие звонки доставались её родителям и даже моему отцу, а потому-то с тех пор все временами подшучивали надо мной.

— У нас всё хорошо, мам. Я сейчас в дороге, а с твоей невесткой всё в порядке. Мы будем у вас уже в пятницу вечером. Да, вам что-нибудь надо? У вас все лекарство есть? Как бабушка? Давление не подскочило? — отсмеявшись, ответил наконец я.

— У нас тоже всё хорошо. Нам ничего не надо, ведь у нас всё есть. И хорошо, тогда я не буду больше тебя отвлекать, сынок.

Пока я доехал до дома, то успел поговорить и с отцом. Поднявшись в квартиру, открыл дверь своим ключом и, уловив запах вкусной еды и бесшумно разувшись, вошёл на кухню. Марат Дмитриевич сидел на стульчике для кормления и, пачкая одежду, пытался самостоятельно есть кашу. Замерев у порога, я опёрся плечом о косяк двери, наблюдая за сыном и женой, которая стояла за плитой и пока не замечала меня.

— Дмитрий Фёдорович, вы на минуту зашли или останетесь на обед? — послышался голос нашей няньки, что заставил Софью вздрогнуть.

Она на мгновение напряглась, а Марат повернул голову в мою сторону и начал улыбаться.

— Па-ап! — протянул он и стал стучать ложкой по столу, иногда попадая по каше.

— Верно, папа, — согласился я и, подойдя поближе, оставил игрушки и букет цветов на столе, а затем взял ребёнка на руки и сказал: — Я пообедаю и вернусь на работу. Хотя…

На мгновение задумавшись, бросил быстрый взгляд на супругу, что продолжила колдовать над едой, и добавил:

— Думаю, что всё же останусь дома. А вы можете быть свободными после обеда, Любовь Валентиновна.

— Хорошо, Дмитрий Фёдорович. Тогда я переодену Маратика и уложу на дневной сон, — предложила женщина, и я кивнул, стараясь не скривиться из-за того, как она назвала моего сына.

Оставшись на кухне наедине с Софьей, схватил цветы и подошёл к ней со спины, прижимаясь и давая почувствовать, как отреагировал на её фотографии.

— Дим, — мучительно застонала она, выпуская нож из руки и хватаясь за кухонный гарнитур. — Ты пришёл.

— Конечно пришёл. Я не мог больше оставаться в душном офисе и продолжать работу. Все мои мысли были заняты тобой и решением того, как мне наказать тебя за такую ошибку.

— Ну Ди-и-им!

Чтобы букет из-за нас не помялся, я положил тот на подоконник и, схватив её за руки, понёс в ванную комнату. Закрыв дверь изнутри, повернулся и увидел, что Соня уже начала снимать одежду, а потому быстро осталась только в одном белье.

— Раньше не замечал на тебе этот комплект, — сказал я, подходя ближе и беря ту за подбородок.

Её грудь притягивала мой взгляд, пока она расстёгивала мне рубашку.

— Верно заметил. Сегодня мы с Диной были в торговом центре, и он там меня зацепил. Вот я и подумала, что у нас с тобой не было секса… — жена остановилась и нахмурилась, смотрясь в эту минуту такой серьёзной, что я не осмелился рассмеяться, — больше восьми часов. Я соскучилась по тебе.

— Сейчас узнаем, насколько ты соскучилась, любовь моя, — усмехнувшись, проговорил в ответ, тоже торопливо начиная избавляться от одежды.

Послышался треск ткани — и Софья охнула, когда я одним резким движением разорвал её трусики, проделывая такое же и с бюстгальтером. Её горящие глаза и то, как она сексуально облизнула губы, вскоре опухшие от моих жадных поцелуев, заставили меня быть жёстким и даже грубым. Я скользил руками по её телу, сжимая грудь и бёдра, пока натягивал жену на свой член. Оказавшись внутри, приглушенно зарычал, целуя ей грудь и лаская языком быстро затвердевшие соски. Она приглушенно застонала, кусая меня за плечи и крепко обнимая, а затем зарываясь носом в мою потную шею и проводя языком по ключицам. Прижав жену к стене, я практически вколачивался в неё, и мы одновременно пришли к разрядке, задрожав от пронзившего нас оргазма. Склонившись над ней, я перехватил губами её сорвавшийся крик, пока она пятками упиралась мне в поясницу.

— Ты сумасшедший, — прошептала Соня сразу же, как только наш поцелуй прекратился.

Хмыкнув, я поудобнее перехватил её и понёс в душ.

— Зато тебя нравится, — тихо заметил, включив тёплую воду и медленно опустив супругу на пол.

Мы ещё некоторое время поцеловались, а затем она засмеялась и попросила:

— Дай мне спокойно помыться. Я должна выйти к няне, пока она не потеряла нас.

Улыбнувшись, я лишь сжал объятия крепче и услышал её возмущённый писк. Еле отбившись и приняв душ, Софья наспех оделась обратно и, подняв с пола разорванное бельё, посмотрела на меня гневным взглядом.

— Оно же так дорого стоит! — вымучено сказала, прикрывая на миг глаза.

Выйдя из душа и подойдя к ней, причём даже не потрудившись прикрыться, я фыркнул и пообещал, отбирая тряпки и бросая их в мусорный бак в углу:

— Я куплю тебя новые.

— Но всё ещё было новым! Я надела бельё лишь на пару часов. Это уже не первый раз, когда ты рвёшь мне его, — обиженно заметила она, смешно надувшись.

Аккуратно взяв её лицо в свои ладони, я притянул жену к себе и коротко поцеловав в губы, а потом повинился:

— Ну извини, у меня просто башку снесло от вида. Хотя ты мне нравишься больше голой.

— С тобой невозможно разговаривать серьёзно! — ответила Соня и покачала головой, но, немного подумав, позволила мне себя целовать.

«Вот так и живём. Прошло уже три года, но каждый раз с ней, как в первый. Я ведь действительно рад, что именно она стала моей женой. Даже и не думал, что одно сообщение сможет так круто изменить мою жизнь. И что девушка, которая покорила мне сердце, в итоге станет моей и родит нашего общего с ней ребёнка. Мы будем обязательно счастливы, а пока… Мне нужно поскорее отпускать её, пообещав скупить все бельевые магазины мира, если я не хочу остаться без обеда», — размышлял я, прижимая жену к себе и не торопясь разрывать наш очередной поцелуй.

Конец