Бетти провела грузную матрону в гостиную. Она ослепительно улыбнулась всем.

— Элизабет! Девочка моя, прошло так много времени. Как прекрасно ты выглядишь! И леди де Берри! Как здорово увидеть вас снова.

И она вошла в гостиную.

— Как вы, леди О'Дэл? — улыбнулась Элеонор, вставая. — Да стоит ли вообще спрашивать — выглядите так хорошо!

Сердце Лизи забилось, и она обменялась взглядом с Джорджи. Элеонор никогда не была такой любезной в Лимерике, но Лизи знала, почему она ведет себя так учтиво.

— О, спасибо. Я слышала, вы были больны, но выглядите так, словно полностью поправили здоровье, — сказала леди О'Дэл.

Она заметила спящего ребенка в кроватке и казалась слегка озадаченной, но потом вновь обратила свое внимание на Элеонор.

— Пожалуйста, зовите меня Элеонор, ведь мы знаем друг друга уже… много лет, не так ли? И мои поздравления, Маргарет. Я слышала, у Хелен очень удачный брак.

Маргарет О'Дэл просияла:

— Его годовой доход шестьсот фунтов! Да, это просто великолепный брак. — Она снова посмотрела на Нэда: — Какой очаровательный малыш! Это мальчик?

Лизи прошла мимо тети и леди О'Дэл, понимая, что ее ноги дрожат.

— Да, это мальчик.

Она не разбудила Нэда, Лишь поправила одеяло. Затем она провела рукой по его нежной щеке. Когда она выпрямилась, Маргарет смотрела на нее огромными любопытными глазами.

— Это родственник? — спросила она.

Лизи удалось посмотреть ей в глаза.

— Это мой сын.

Было еще больше посетителей, поскольку каждый хотел посмотреть на Лизи и ее сына. Когда карета въезжала во двор, напряжение Лизи увеличивалось до такой степени, что она была готова упасть в обморок. Она никогда не была популярной, но с ней всегда обращались с теплотой и уважением. Внезапно она оказалась на вершине популярности… самым унизительным образом. Было так много комментариев за спиной и недомолвок. Лизи знала, что все графство обсуждает, кто же отец Нэда. И почти каждый говорил, что эта «застенчивая Элизабет Энн» оказалась в такой ситуации.

Каждый раз, когда Лизи слышала, как кто-то говорил, что в таком положении должна была оказаться Анна, с ее свободной манерой поведения, она съеживалась.

Именно Джорджи настояла на том, чтобы они днем пошли в город за покупками.

— Ты не можешь вечно прятаться, и самое худшее закончилось, — сказала Джорджи, когда они шли по главной улице; обе сестры были одеты в белые платья, украшенные вышивкой, и шелковые мантильи. Нэда в коляске катила Рози.

— Они смотрят на меня так, словно я проститутка.

Лизи крепко прижимала к себе сумочку. Было прекрасное утро, но стало ветрено и серо, полуденное небо предвещало дождь. Ей было все равно. Ее жизнь перевернулась вверх дном, и она отчаянно хотела вернуть все на прежнее место. Она ненавидела быть в центре внимания, в центре такого мерзкого скандала.

— Я почти чувствую себя проституткой.

— Ты не проститутка! — воскликнула Джорджи. — Эти женщины знакомы с тобой всю жизнь, и они все знают, какая ты хорошая. Я слышала, как кто-то говорил, будто тебя, должно быть, соблазнили — что ты, должно быть, была влюблена. Я думаю, они просто в шоке оттого, что их застенчивая маленькая Лизи попала в такую ситуацию. — Джорджи улыбнулась ей: — Они оправятся. Ни один скандал не длится вечно.

Лизи сомневалась, что когда-либо будет с кем-нибудь из своих бывших друзей в приятельских отношениях. Даже сейчас, когда они проходили мимо многих магазинов вдоль центральной улицы, владельцы отмечали их передвижение. Лизи знала, что они шепчутся о ней.

— Не знаю, стоит ли мне оставаться здесь, Джорджи, — наконец сказала она. — Может, для мамы с папой будет лучше, если я уеду.

Она все еще боялась, что ей не обрадуются у тети дома, если ей придется покинуть Рейвен-Холл.

— Ерунда! Мама, как всегда, слишком все преувеличивает. Папе грустно, но он будет в порядке, поскольку ты его любимая дочь. Лизи, время лечит все раны. Мы справимся с этим, — твердо сказала Джорджи, крепко взяв ее за руку и сжав ее. — Обещаю.

— По крайней мере, он разговаривает со мной, — уныло проговорила Лизи.

Интересно, отец сможет когда-нибудь полюбить ее снова так же всецело и с доверием.

Джорджи внезапно остановилась.

Лизи была так поглощена своими размышлениями, что не обратила внимания на прохожего. Она споткнулась, проследив за взглядом сестры.

К ним приближался Тайрел де Уоренн.

Он был на расстоянии половины квартала, но его высокую широкоплечую фигуру нельзя было не узнать. Лизи узнала бы его везде, даже спустя полтора года. Он шел пешком, его шаги были широкими и уверенными, и с ним был другой джентльмен. Они были поглощены беседой и пока не заметили их.

Лизи развернулась в панике.

— Рози! Иди с Нэдом в булочную и не выходи оттуда! — лихорадочно воскликнула она.

Ее страх не знал границ. Она потратила кучу времени, стараясь убедить себя в том, что они с Тайрелом вряд ли встретятся в Лимерике, поскольку он теперь часто ездил в Дублин. Но он был здесь, на улице, всего в нескольких шагах!

Рози побледнела и молча покатила коляску с Нэдом в булочную.

Рациональные мысли покинули ее. Она по-прежнему стояла спиной к приближающемуся Тайрелу и молилась, чтобы он пересек улицу или зашел в паб, который был вдалеке. Но даже когда она молилась, чтобы он ушел, его смуглое красивое лицо, его томные глаза, его сильное, стройное тело заполняли ее разум. Она закрыла глаза, вспотев, но его мужественный образ оставался. Она любила его уже так давно!

— О! Они идут сюда! Думаю, они приближаются к нам! — не веря, воскликнула Джорджи.

— Невозможно, — ахнула Лизи.

Сзади раздался очень знакомый голос:

— Лизи? Лизи, это ты?

Это был Рори Макбейн. Лизи, не веря, повернулась и встретилась с дружелюбным взглядом его зеленых глаз, не смея смотреть на мужчину рядом с ним.

— Это ты! — радостно воскликнул он.

Его взгляд переместился на Джорджи, оценивая ее, а потом снова быстро вернулся к Лизи. Он низко поклонился.

— Я и забыл, что твой дом здесь, в Лимерике. Я почему-то решил, что ты осталась с тетей в Глен-Берри.

Лизи знала, что должна ответить. Ее щеки стали обжигающе горячими. Она сделала реверанс. И наконец взглянула на Тайрела.

Он смотрел на нее долгим взглядом, широко раскрыв глаза, словно узнал ее. Конечно, это было невозможно, не так ли? Он никогда еще не выглядел так мужественно, так взросло. Был одет в темное, безукоризненно сшитое голубое пальто, замшевые бриджи и высокие блестящие сапоги для скачек. У Лизи захватило дух, словно ее ударили. Недоразумение нарастало.