Он вспомнил, как Кирилл растолкал его посреди ночи, при этом вел себя странно и явно нервничал, когда потянул за собой искать Марка. А когда того нашли в столь непонятном и зловещем месте (и как ему могла прийти в голову мысль среди ночи залезть в погреб и оставаться там в компании со странной девушкой рядом с трупом хозяина дома?), Кирилл вдруг потерял интерес к приятелю и поспешил уйти.

Даниил испытал неприятное ощущение, ему казалось, что его бездеятельность подобна предательству: бросил одного друга, а второго не смог удержать от преступления, фактически став соучастником. Ему стало стыдно, и он принял решение вернуться в дом, убедить Кирилла не трогать манускрипт и, вооружившись керосиновой лампой, пойти за Марком в подвал.

Даниил быстрым шагом устремился к дому, открыл двери и замер от неожиданности. Кирилла внутри не оказалось, но зато там находилась девушка, которая еще недавно была с Марком в подвале. Его бросило в пот: она никак не могла сюда попасть, если только из подвала нет хода в дом. А может, это ее сестра-близнец? Он пытался вспомнить ее имя — такое странное и плохо запоминающееся.

— Как ты здесь оказалась? А где Марк? — на одном дыхании произнес он, сверля ее недоверчивым взглядом.

— Дед Савелий умер. Теперь мне нужно отсюда выбираться. Возьмешь меня с собой? — дерзко спросила девушка, меряя его взглядом. На ее красивом лице промелькнула лукавая улыбка.

— Куда?

— В большой мир, ранее закрытый для меня.

— Что я с тобой буду делать? У меня нет квартиры — снимаю комнату. Если я приведу тебя туда, то на следующий день старая мегера, хозяйка квартиры, выгонит меня с треском.

— Это тебя пугает?

— Честно — да. Мне кажется, ты говоришь не всю правду.

— Как хочешь — я навязываться не буду. — Девушка презрительно улыбнулась, отвернулась, быстро пошла в сторону леса и вскоре скрылась в темноте.

— Стой! Куда ты идешь? Там волк! — закричал Даниил и, видя, что та никак не реагирует на его слова, бросился следом за ней.

В темноте он сразу же потерял ее из виду и двигался наугад, ориентируясь лишь на треск сучьев у нее под ногами, раздававшийся, казалось, рядом.

— Стой! Хорошо, я возьму тебя с собой! Я не обманываю — в лесу бродит волк! Не будь дурой! — кричал Даниил, пытаясь настичь девушку, но это ему никак не удавалось — то и дело приходилось обходить деревья, путаться в кустах.

— Уже поздно! Слишком поздно — для тебя и для меня! — Девичий голос возник у него за спиной, в противоположной стороне от шума шагов, увлекающих его.

Даниил обернулся и вздрогнул — в нескольких шагах от него светились два звериных глаза, ему даже показалось, что он различает темное туловище, изготовившееся к прыжку.

Даниил бросился бежать, не разбирая дороги, с ужасом понимая, что двигается в противоположную от дома сторону, забираясь все дальше в гущу леса, где шансов на спасение не было. Его бегство наобум оборвал сильнейший удар в спину, он почувствовал зловонное дыхание из открытой пасти зверя, всей массой своего тела сбившего его с ног, и покатился по покатому склону, понимая, что наступили последние мгновения жизни. Его вопль, исполненный панического страха и жажды жизни, огласил мрачный лес.

* * *

Как и предполагал Даниил, Кирилл, выбравшись из подвала, вернулся в дом и сразу занялся поисками манускрипта. В шкафу, куда вечером положил рукопись старик, ее не оказалось, — чтобы убедиться в этом, достаточно было беглого взгляда — она была слишком большой, громоздкой. Кирилл, пребывая в крайнем раздражении, сбросил все книга на пол, но это не помогло — рукописи в шкафу не было.

— Ты это ищешь? — Он услышал позади себя насмешливый девичий голос и обернулся.

Девушка, оставшаяся в подвале с Марком, теперь стояла у него за спиной и держала в руках манускрипт.

— Да, — обрадовался Кирилл, подступая к девушке. — Давай его сюда.

— А что я за это получу? — Девушка спрятала рукопись за спину.

Кирилла поразило, что на вид хрупкие девичьи руки легко управляются с громадной книгой весом под десять килограммов.

— Все что хочешь. — Кирилл раздумывал: забрать рукопись силой или попытаться уговорить девушку? Пока решил остановиться на втором варианте.

— Тебя! — решительно сказала девушка.

— Нет проблем! — рассмеялся Кирилл — он не сомневался в своей неотразимости.

Юная аборигенка, видно, совсем одичала в этой глуши, а женская природа требовала свое. Она изменила планы в отношении Марка, раз так скоро оказалась здесь. Он приблизился к девушке и, обняв ее, попытался увлечь на разбросанные на полу кожухи и шкуры. Девушка не сопротивлялась, но и не поддалась, властно приказав:

— Не здесь. В любую минуту может вернуться кто-либо из твоих приятелей.

— Ну и что? Они ребята культурные — глаза закроют и выйдут на цыпочках.

— Я не смогу полностью расслабиться — лучше пойдем на сеновал.

«Похоже, эта девица весьма искушенная в сексе и вела здесь жизнь не девственницы-затворницы», — и Кирилл кивнул, соглашаясь:

— Сеновал так сеновал. Люблю запах свежего сена.

Девушка подвела его к сараю и, придав лицу озабоченное выражение, шепнула:

— Заходи, поднимайся по лестнице — я скоро приду.

— А ты куда? — поинтересовался Кирилл.

То, что девушка собиралась его оставить одного, ему не понравилось, и у него промелькнула мысль: «А вдруг она убежит с рукописью и оставит меня в дураках?»

Девушка, словно прочитав его мысли, протянула ему книгу в кожаной обложке.

— Пусть побудет у тебя — ведь я тебе ее пообещала. Не волнуйся — я скоро.

«Почему я должен волноваться?» — удивился Кирилл и, зайдя в сарай; подсвечивая себе мобильным телефоном, взобрался по скрипучей лестнице на чердак. Там он с удовольствием упал на душистое сено, прижимая к груди тяжелую драгоценную рукопись. Его мысли помчались вперед, в ближайшее обеспеченное будущее. «Пожалуй, Даниил был прав: как только у меня в руках окажутся деньги, сразу отправлюсь путешествовать». Он представил себя на празднике самбы в Рио-де-Жанейро, среди толпы полуголых смуглых девиц, ласкающих взор совершенными фигурами и радующих своей доступностью. Фантастические видения в красках, обещающие в скором времени стать реальностью, так его увлекли, что, услышав внизу шум, сообщавший, что девушка вернулась, он почувствовал некоторое разочарование и тут же улыбнулся: «Мысли, какими бы они ни были привлекательными, — всего лишь фантом, игра воображения, а вот девушка сотворена из плоти, и скоро я узнаю, насколько искусна в любви эта юная аборигенка».

— Я здесь! — крикнул он вниз.

Лестница скрипнула под тяжестью тела того, кто ступил на нее. Кирилл, с нетерпением ожидая появления девушки, посветил мобилкой, облегчая той подъем, — и вздрогнул от ужаса.