громкоговорящих ждунов и усаживаемся на места рядом с девчонками. Кира по-всегдашнему уже на драйве. Вечно со своими шутками прибаутками. «Тамаду заказывали на праздник?» — это фраза списана с неё. Не сужу. Каждый глушит переживания по-разному. Вон, Мария Николаевна по несколько раз сидит и пересчитывает наличие пальцев на руках. Рвался её успокоить и сказать, чтоб выдохнула. С показателями десять из десяти так нервничать не обязательно. Однако не уместно будет умничать, когда у самого сердце нервно постукивает и кончики пальцев словно от лютого холода постепенно отмирают.

Видеть Риту на тренировках иногда было за гранью возможного. Этот ангелочек без педали тормоза. Её плотно прижмут к краям бортов — она и глазом не поведёт, жмёт на газ, сокрушая любые на пути преграды. Бывало и по собственной инициативе напрашивалась на грубость, идя на необоснованные, лично по мне, риски. И пока в глазах Риты плескался дьявольский огонь, на моём лице выступала дюжина испарин. А сейчас я сижу на соревнованиях, где каждый его участник будет действовать на своём максимуме. Даже и не хочу представлять какой этот максимум у Риты. Надеюсь, она хотя бы подконтрольна себе.

На старте финишной решётки начинаются достартовые процедуры. Спортсмены занимают нужные позиции. Возле них трудится рой пчёл: кто-то проводит заключительный осмотр мотоцикла, кто-то подбадривает и даёт последние наставления, кому-то досталось менее трудозатратная работа, но не менее важная — держать зонт и прохладительный напиток. Из всего потока выбивалась она — моя девочка. В радиусе двух метров никого около неё нет. Как-то совсем не густо.

— Тренер не собирается к ней подойти? — Претензионно выпаливаю я. Ко всем другим воспитанникам заглянул, а она что? Взрослая, сама справиться или как это мне интерпретировать? Меня душит злость. Не подавить, не проглотить.

— Значит, Рита попросила, — говорит Маша, прикрывая глаза и вбирая одним вдохом жадно воздух. Не слышен упрёк. Это скорее схоже с констатацией факта с неподдельной грустью в голосе.

— А с каких это пор тренерский штаб слушает больше, чем говорит? — Внутри штормит от непонимания, что это за хрень. Конечно, кто бы говорил. Я и сам люблю вседозволенность. Но, извините меня, где за жизнью гоняется смерть, о каких безграничных правах идёт речь? Верно, к спортсменам надо прислушиваться, но не быть в их подчинении. Мы же на данный момент не в Гаагском суде боремся за полную свободу действий. Я тупо стрессую. Переживание за мою девочку возросло минимум в четыре, а то и больше раз.

— Касаемо Риты, так всегда, — поди нахожу себе соратника в лице Маши, принимающую такой расклад, да только без одобряющих на то нот. — Всё повторяется. Лишь бы на этот раз без дурости, — её фразы вонзаются в невидимую стену, стоящую перед ней, а затем она обращается только ко мне. — Отговаривать Риту бесполезно, Макс. Мы смирились, и ты сумеешь. Так что просто будь с ней рядом и береги её, — Маша кладёт свою руку мне на плечо, смотря просящими глазами.

— Какие ещё дурости? — Выпаливаю я, но заполучить ответ на свой вопрос не успеваю. Выключаются красные сигналы светофора. И двадцать два мотоциклиста слились в один громкий рёв. Старт дан. И мой ангелочек пронёсся мимо нас пороховой мглой.

Из четверых нас одна Кира первых шесть кругов продышала ровно. Даже в поддержку фанклуба "Fallen angels" вместе с ними голосила кричалки. Нам остальным бы иметь такой победный настрой и не сидеть как мыши, затаившие дыхание при виде крадущейся кошки. Однако смотреть как Рита теряла несколько позиций за пару кругов и таким же образом, возвращаясь в свою колею, снова отыгрывала их — зрелище не для слабонервных. Какие тут валерьянка или пустырник. Они точно не помощники. Здесь либо что-то покрепче сможет отключить голову, либо вообще не удостаивать подобные соревнования своим присутствием. Несколько седых волос, покусанные изнутри щёки, следы впивающихся в ладонь ногтей — то, с чем я отсюда уйду.

На седьмом круге прочно заняли лидерство три спортсмена, разыгрывающие между собой призовые места. Два из которых являются представителями "Fallen angels". Рита пока что идёт на третьем месте с запасом от четвёртого места в десять секунд и с отставанием от лидера в две секунды.

С моего лица обильно стекает пот. Ощущение, что километров шестьдесят прошёл по пустыне: в горле пересохло и срочно требуется вода, тело накалено, а мышцы сильно перенапряжены, вызывая слабость в ногах.

Когда каждый про себя проговорил, что и третье место хорошо, на предпоследнем круге Рита совершает чудо из чудес и смещает со второго места своего сокомандника.

— Да, Люция, так держать! Вперёд! — Вскакивает с кресла наш личный комментатор. За час гонки Кира изрядно потрепала свои связки. Так дребезжать ими, как это делает она — боюсь, не осилит матёрый оперный певец.

Последние десять километров гонки Рита превратила в остросюжетный фильм и приманила все взоры зрителей на себя. Выносливость, профессионализм и бесстрашие этой девочки, стало всем нам очевидным, вели её к победе. И на крутом повороте, минимально сбавляя скорость, Рита всё же обошла соперника, по прямой увеличив от него отрыв.

С пересечением финишной линии и с полной остановкой я ждал увидеть бушующее пламя в глазах ангелочка, несдерживаемую улыбку, но взамен этого лицезрел иную картину. Проходя мимо трибун и найдя меня среди толпы людей, Рита мазнула по мне взглядом разочарования и исчезла из виду.

Не уставшая. Не измотанная. Она просто сломлена и разбита — всё, что я смог за эту мимолётную секунду её внимания ко мне прочитать.

— Это её первый неофициальный проигрыш, — приходит меня выручать пояснительная бригада во главе Маши.

Глава 34. Рита

Каким бы родным и близким не был человек, его вещи — это его вещи. Они всецело принадлежат ему. В них вшита его душа. И перешить под себя не удастся. Месяцами, годами возле них не ходи, хозяина в тебе не признают. Ты есть ты, отец есть отец. Гонка развеяла придуманные мною плюшевые иллюзии.

Как мне поведал дядя Ваня, узнав, что я вновь прибыла в Россию и на постоянной основе буду проживать в Санкт-Петербурге, он, взяв на себя ответственность за своё самоуправство, дал поручение механикам улучшить производительность отцовского мотоцикла. Вот насколько друг папы был уверен в том, что я всенепременно заявлюсь к нему в гости с просьбой вернуться в команду. Походу я слишком предсказуема для своих людей. Лишь родная мать всё ещё в дорогих солнечных очках похаживает по дому. Верит, что я больше сюда ни-ни.