1240 год — время такого же триумфа и преуспеяния для Даниила Романовича, как 1238-й — для его главного «оппонента» Михаила Черниговского. И триумф этот закончился точно такой же трагедией.

Монголо-татары осадили Киев, разбили стены «пороками»[64] и в жестокой сече сломили упорное сопротивление защитников. Дмитр оказался в плену. Затем победоносные тумены вторглись на земли новосозданной державы Даниила Галицкого. Сам князь бежал к венграм, как прежде Михаил Черниговский. Две его столицы, Владимир-Волынский и Галич, пали. Но некоторые города, превосходно укрепленные, выстояли. Так, неприятный сюрприз ожидал захватчиков у Кременца, который они не смогли взять. Тяжело дался и захват Колодяжена: эту твердыню не удалось захватить силой. Лишь убедив жителей открыть ворота, враг вошел внутрь и устроил бойню. Как видно, дорого стоило штурмовать мощные укрепления городов Юго-Западной Руси. Пленный Дмитр, видя опустошение своей страны, посоветовал неприятельскому командованию поторопиться с походом на соседнюю Венгрию, сказав, что возиться со здешними крепостями придется долго, а венгры успеют собраться с силами, организовать отпор. В итоге завоеватели прошли Галицко-Волынскую землю, нанеся ей большой урон, но не разорив до конца.

Даниил Романович не сразу понял, что монголо-татарское нашествие — беда глобальная, что последствия его не исчезнут ни через год, ни через десять лет. Вернувшись из Венгрии, он принялся давить своеволие галицких бояр. Устав от борьбы с ними, князь всё чаще обращал взоры к городу Холму (ныне Хелм, в Польше). Здесь он основал резиденцию, не имевшую, как Галич и другие старые города, древних племенных корней, древнего боярства, а потому абсолютно безопасную для князя. В сущности, он следовал курсом, который когда-то проложил Андрей Боголюбский, отдавший предпочтение новому Владимиру, а не Суздалю с Ростовом — многовековым оплотам влиятельного боярства.

В советской исторической литературе боярство чаще всего изображалось как реакционная архаичная сила, мешавшая князьям устанавливать единодержавный порядок на Руси. Но оценка деятельности этого общественного слоя не должна быть столь прямолинейной. Русские князья XII–XIII и, во многом, XIV веков истощали силы страны в междоусобных войнах, тратили деньги и людей, мало сообразуясь с интересами областей, доставшихся им под руку. Так что боярство, «толкаясь» с князьями, отчасти выправляло этот перекос, проводя требования своей земли. Как Даниил Романович, так и его отец мечтали об увеличении своих владений, без конца воевали, приводили к себе на помощь иноплеменников или же вызывали своей политикой их вторжения. Много ли имелось у их собственной аристократии поводов любить и уважать их?

К середине 1240-х годов Даниил Романович вырастает в фигуру общерусского масштаба. В 1245 году под Ярославом он разбивает коалицию венгров и черниговцев, попытавшуюся вытеснить его из Галича. Видя опасность от молодой и воинственной литвы, он то пытается умирить ее, женившись на племяннице литовского вождя Миндовга, то идет на врага войной. Но литва, покуда она не успела консолидироваться, — еще не самый серьезный противник его державы. Несколько походов князя на литву и ятвягов заканчиваются большим успехом.

Даниил Романович держит под своей рукой Владимир-Волынский, Галич, Холм, Дрогичин, Каменец, им же основанный Львов, несколько других городов, на время он даже берет под контроль обширное Турово-Пинское княжество[65]. Таким образом, князь располагает очень серьезными ресурсами. Он даже пытается сопротивляться Орде. И все же перед ее чудовищной силой Даниил Романович, со всеми своими городами и землями, в конце концов склоняет голову. Как писал историк М. О. Коялович, «едва ли не хуже смерти было для Даниила поклониться варвару-азиатцу». Но вскоре после победы под Ярославом он должен был посетить ставку Батыя и там принять унизительную зависимость от хана.

Зависимость эта его не устраивала никак. Даниил Романович планирует сколотить большой межгосударственный или как минимум междукняжеский союз против ордынцев. Его сын Лев женится на венгерской принцессе, а другой сын, Роман, — на наследнице австрийских герцогов, вдове маркграфа Баденского. Но вместо помощи с запада Даниил Романович сам увязает в тамошних войнах.

Он ищет союзников и на северо-востоке. Зимой 1250/51 года, по словам летописца, «оженился Ярославич Андрей [с дочерью] Даниловною Романовича». Венчание состоялось во Владимире-на-Клязьме. В то время Андрей Ярославич занимал великое княжение Владимирское. А значит, его брак получал громадное политическое значение: между Южной Русью и Северной протягивалась нить дружеских отношений. Она могла бы вылиться в нечто значительное, если бы Андрей Ярославич не поссорился с ордынцами, не был ими разбит и согнан с «великого княжения».

Ордынский полководец Куремса занимает одну из пограничных областей Галицко-Волынской державы. Ктшзь наносит ему поражение и очищает свои земли. Но перед Даниилом Романовичем встает гораздо более серьезная проблема: воинство Куремсы — лишь небольшая часть всей Орды. Грядет противостояние со всей ордынской силой.

Тогда он всерьез принимается искать поддержки на западе. Поляки и венгры многое множество раз помогали Даниилу Романовичу. Правитель огромного Южнорусского государства привычно надеялся на них. А если и они окажутся слишком слабы, если их слишком занимают собственные смуты, то почему бы не отыскать более серьезного союзника на том же направлении?

Даниил Галицкий ведет долгие переговоры с папским престолом и принимает из рук его легата королевскую корону. Горожане Дрогичина стали свидетелями коронации, которая совершилась в 1254 году. Папа Римский призвал государей-католиков собраться воедино и ударить по ордынцам. Короли и князья не спешили откликнуться на его призыв. Но ведь всякое большое дело требует изрядного времени, не так ли?

Новоиспеченный «король русский» ожидал какой-то действенной помощи, но не получил ее. С течением времени он осознал, что для Рима он всего лишь живое орудие для утверждения католицизма на Руси. Тогда всякие отношения с папством прекратились.

Неистовая дикая литва, даже если и соглашалась на союзнические отношения, действовала сама по себе и способна была разорить земли союзника из-за малейшей обиды. Завязав было с ней добрые отношения, Даниил Романович неожиданно оказался перед лицом новой большой войны. Он громит изменившую литву, сам теряет сына… Литва оказывается чуть ли не опаснее Орды, а близкое с ней соседство источает постоянную угрозу. В борьбе с литвой князь проявляет большую жестокость.

Что остается Даниилу Романовичу? То же, до чего додумался правитель Северной Руси Александр Невский: покориться Орде. Это значит — выполнять требования хана, платить дань, давать ему своих ратников и пытаться накопить силу для последующего освобождения, когда наступит удобный момент.