— Нет уж! Обещай! Так вот, два месяца. И что бы ни случилось, не убивай себя. — Каору, опираясь двумя руками о стол, навис над Рэйко. Под его напором она уступила, и после этого ее лицо немного изменилось, стало более спокойным. Похоже, ей стало немного легче. Даже принятие временного решения может хоть как-то облегчить боль. Пусть даже он вновь лишится близости с ней, но ему необходимо было на время ее покинуть. Каору казалось, что двух месяцев окажется как раз достаточно.

— Два месяца... — тихо прошептала Рэйко.

— Да, через два месяца встретимся. До этого, что бы ни случилось, держись.

— Было бы хорошо, если бы это удалось.

— Твое сердце бьется, ты дышишь, если бы еще обо мне хоть немножко вспоминала...

Рэйко выдавила некое подобие улыбки:

— А какое третье условие?

Впервые сегодня Каору увидел радостное выражение на лице Рэйко, это успокоило его.

Ему хотелось, ни о чем не спрашивая, просто верить ей. Доверял ли он самому себе? Он не мог не ощущать собственных сомнений. Почему основы вируса — это два в степени, помноженное на три? Шестое чувство тоже не бездействовало, подталкивая к мысли, не находится ли источник заразы где-то совсем близко. Если удастся установить источник, кто знает, может, найдется средство решения проблемы. Срок — два месяца. Каору не оставалось ничего, кроме как идти навстречу событиям, надеясь в будущем делить судьбу с Рэйко.

Поднимаясь в лифте на девятнадцатый этаж, Каору ощущал звон в ушах. Несмотря на то что лифт не изменял давления, сегодня у Каору что-то случилось с ушами, к тому же в голове мелькали запомнившиеся образы.

Тело Рёдзи ударяется об асфальт, слышится звук ломающихся костей, — этот звук так и остался в ушах Каору. На самом деле он не видел, как падал мальчик. Ему только казалось, что он слышал внезапно раздавшийся глухой звук после того, как тот выпал из окна. Однако звук этот никак не хотел покидать его память. Он пульсировал в мозгу, рождая галлюцинации.

Совершенно расстроенный, Каору открыл дверь своей квартиры.

— Я пришел! — крикнул он куда-то в глубь помещения.

Ответа не последовало. Он спокойно начал разуваться, поставил обувь на место, поднял голову и тут увидел, что перед ним стоит неизвестно откуда появившаяся мать.

— Пойдем, покажу. — Не ожидая возражений, она взяла его за руку и потянула в комнату. Похоже, что-то произошло.

— Мама, что случилось? — Смутившись, он, однако, уступил напору матери и не сопротивлялся.

В комнате Матико, куда он давно не заходил, беспорядочными кипами лежали книги, журналы и распечатки. Раньше там было более прибрано. Впрочем, мать и сама уже мало походила на себя прежнюю. Они жили вместе, а Каору казалось, что он давно не видел ее лица.

— Да что же случилось-то, в конце концов?! — Он и так пребывал в нервном напряжении, а тут еще и самоубийство Рёдзи. Каору не могло не беспокоить состояние матери. Правда, мать, казалось, совсем не замечала его беспокойства.

— Я хочу, чтобы ты взглянул на это.

Матико дала Каору номер журнала «Мир чудес».

— Что это еще такое? — Каору сразу заскучал. Название, как он догадывался, предвещало широкий охват тем, связанных с миром таинственного.

Матико выхватила журнал из рук сына и стала перелистывать страницы, дойдя до сорок седьмой, она снова сунула журнал Каору. Такое резкое поведение было совершенно на нее не похоже.

— Прочти эту статью!

Каору послушался. Статья называлась «Как пережить рак конца времен».

«Ах, вот оно что!» — подумал он.

Матико отдавала всю свою энергию поискам таких вот «эпохальных» методов лечения рака, просто бредила этим. Она пыталась извлечь зацепки из своего загадочного мира, основу которого составляли мифы и сказки. Если бы кто-нибудь сказал, что она занимается алхимией, то практически попал бы в точку. Но Каору, понимая, что для собственного покоя ему ничего не остается, кроме как угодить матери, пробежал статью глазами.

* * *

Бывший геодезист Франц Боа, живший в городе Портленд штата Орегон, несколько лет назад заразился метастазным раком. От врачей он услышал приговор. Из-за возникших в его теле метастазов жить ему оставалось месяца три.

Итак, он отказался от предложенного врачами лечения и отправился в путешествие, в одном месте он задержался на две недели. Когда Франц Боа живым возвратился к себе в Портленд, осмотревший его врач только головой покачал, не веря своим глазам. Непомерно разросшиеся раковые клетки исчезли подчистую. Более того, анализ взятых у пятидесятидевятилетнего Франца Боа клеток показал, что частота клеточного деления у него гораздо выше среднего показателя для его возраста.

В общем, побывав на том месте, Франц Боа убил сразу двух зайцев: отвратил неизбежную гибель от болезни и добился долголетия. К слову сказать, живший один Франц Боа так и не поведал людям, где обрел это свое чудо, так как просто-напросто погиб в автокатастрофе. Все просто с ума посходили, чтобы узнать, где он был и что делал.

Зацепок практически не осталось. Разве что в результате дотошного расследования, проведенного одним журналистом, выяснили, что, сразу после того как Франц Боа получил свой «смертный приговор», в Лос-Аламосе он взял напрокат машину. Но куда он на ней поехал, никому не было известно.

* * *

Вот о чем вкратце сообщалось в статье.

Матико терпеливо ожидала реакции Каору. Ничего необычного в этом сообщении о чудесном избавлении от апокалиптичного рака он не видел, подобных сообщений было пруд пруди. И лишь понимая душевное состояние Матико, чье сердце учащенно билось от ожидания, он с вопросительным видом поднял голову.

— Как? — Вопрос Матико касался статьи.

От Портленда до Лос-Аламоса Боа, скорее всего, долетел на самолете. Если он направлялся в пустыню рядом с Аризоной и Нью-Мексико, то естественно, что в Лос-Аламосе у него возникла потребность взять напрокат машину.

— Мама, я понял: ты хочешь сказать, что Франц Боа направлялся в поселок долгожителей в пустыне, о котором я тогда говорил, так ведь?

Мать, ничем не подтверждая это, со сверкающим взором приблизилась к Каору. О ее убежденности говорили глаза.

— На самом деле есть еще одно доказательство.

— Какое?

— Вот, посмотри.

Она достала том, который все это время прятала за спиной, и положила его перед Каору.

«Народные сказания североамериканских индейцев».

Под заглавием были нарисованы солнце и человек, словно в молитве протягивающий к нему руки. Фигура индейца с перьями в волосах была затемнена, словно он и вправду стоял против солнца.

По-видимому, книга была старая, обложка потемнела, страницы замусолились от частого использования.